Цивилизация
Сожгли родную хату
Московскому фотографу грозит проверка Минкульта, Росимущества и, возможно, прокуратуры из-за снимков горящих заброшенных домов и окрашенных в черный цвет храмов. Молодой фотохудожник и лауреат премии World Press Photo Данила Ткаченко в 2017 году представил проект «Родина», в рамках которого сделаны фотографии объектов в сельской местности.
Во втором проекте «Монументы», также запущенном в 2017 году, фигурируют старые храмы, частично окрашенные в черный цвет и накрытые черным полотном. На сайте фотографа говорится, что проект «Родина» был реализован в заброшенных деревнях в России — на объектах, не подлежащих восстановлению. Там также подчеркивается, что за последние 20 лет около 23 тыс. деревень исчезло с карты России. При этом малые фермерские хозяйства не могут конкурировать с крупными корпорациями, а государство вообще не проявляет к этой теме интерес.
В благотворительном фонде «Крохино», который опубликовал пост о скандальном проекте фотографа, уверены, что «это первый подобный публичный прецедент, когда в рамках некоего «проекта современного искусства» происходят грубые нарушения законодательства, касающиеся охраны культурного наследия и частной собственности».
Руководитель благотворительного фонда «Крохино» Анор Тукаева в разговоре с «Газетой.Ru» отметила, что ее организации удалось опознать некоторые объекты, снятые Ткаченко.
«Два храма точно из Вологодской области, но они были запечатлены в проекте «Монументы».
Судя по интервью фотографа, где-то что-то достраивалось, они трансформировали форму объекта», — говорит Тукаева.
Под фотографиями Ткаченко пользователи соцсетей называли его «преступником», сравнивали со скандально известным художником Петром Павленским. «Этот человек — преступник, и заниматься им должны следователи и прокуратура. Они должны назначить экспертизу, и если окажется, что он пироман, самое место ему — принудительное лечение в психиатрической клинике»; «Это очень страшно, если есть такие люди, которые совершают такие страшные вещи, не осознают этого, да еще приводят аргументы, подтверждающие свою правоту и даже не оправдываются! Вот сам построил или купил бы дом и сжег бы его — фотографируй его сколько хочешь! При этом никто из соседей не должен пострадать и страховая не обманута», — вот только некоторые из комментариев.
«Это по-русски: взять и на хрен сжечь»
Сам художник в интервью изданию Colta заявил, что сжигание «хлама» расставило некие точки внутри него. «Вот ты попадаешь в деревню, в которой жили люди, видишь их вещи — письма, фотографии, кучи журналов и газет, и вся эта трухляшечка начинает тебя захватывать, очаровывать. Я провел много времени в этих домах. Там нет электричества, но есть нормальная постель и печь. И вот ты там сидишь, копаешься целыми днями и погружаешься в некое замутненное состояние. <…> В какой-то момент я решил расстаться с этим радикальным образом.
Конечно, это по-русски: взять и на хрен сжечь. Нелогично и неправильно, но я и не претендую на какую-то правильность», — рассказал Ткаченко.
На вопрос, как Ткаченко определял, что используемые им для съемки дома никому не принадлежат, художник заявил, что по близлежащей дороге было ясно, ездят по ней или нет. «Я не сжигал дома, в которых еще можно жить. Те дома, которые я выбирал, были гнилые, с проваленной крышей. Никому ничего плохого я не делал», — отметил он.
Комментируя проект «Монументы», Ткаченко заявил, что он со своим ассистентом забирался в заброшенные храмы и пытался вписать в них чуждые им архитектурные формы. «Нужно было поднимать здоровенные конструкции или красить что-то на большой высоте. Если подходили местные и допытывались, чем это мы занимаемся, он (ассистент) своим видом сразу клал всех на лопатки: «Есть жалобы? Давайте ваши координаты, запишем». И все отваливались. Я в оранжевой жилетке бегал, как его помощник, и ситуация выглядела нормально, будто мы из «Архнадзора» или что-то вроде того.
У меня нет желания объяснять, что это современное искусство. Мы с ним были похожи на бандитов: два бородатых чувака на черном джипе с тонированными стеклами, приезжаем, поджигаем, уезжаем.
Какое там искусство. Но в этом есть свой шарм», — рассказал фотограф.
По словам координатора «Архнадзор» Константина Михайлова, представляются участниками движения многие «лжеградозащитники». «Мне поступают сигналы, что люди приходят на какие-то объекты, представляются нашими сотрудниками. Когда я пытался установить личность людей, ситуация растворялась. Помню, на одном из заседаний комиссии один из девелоперов пытался утверждать, что к нему приходили люди из якобы «Архнадзора» для решения неформальных вопросов. Фамилий также не прозвучало», — поделился он.
Член градозащитного движения подчеркнул, что были случаи, когда находились люди, творческие проекты которых превращали деревни или умирающие села в туристические места. Однако это не значит, что если деревню нельзя оживить, ее надо сжечь.
«Это наше наследие, вне зависимости, находится ли оно в приличном виде и имеет ли статус защищенного объекта. Дома во многих случаях являются чьим-то имуществом, даже если стоят заброшенными.
У нас много объектов культурного наследия, которые стоят бесхозными, но числятся объектами РФ. Определять, подлежит ли тот или иной дом восстановлению, имеет ли он ценность, могут только опытные эксперты и реставраторы», — убежден Михайлов.
Глава благотворительного фонда «Крохино» Анор Тукаева добавила, что оправдать можно только те поджоги, которые проводятся на реконструированных зданий при съемке кинофильма.
«Это нормально, когда для проекта сжигается декорация — режиссер хочет вызвать эмоцию. Однако непонятно, почему Ткаченко позволил себе сжигать то, что ему не принадлежит.
Люди в соцсетях выразили однозначное мнение: это недопустимо», — поделилась она.
Ткаченко в интервью заявил, что сегодня «люди живут в другом мире, где есть интернет, и опыт поколений никому не нужен». Михайлов возражает, что современным людям не наплевать на опыт поколений. «Была пословица: «Выстрели в прошлое из пистолета, оно тебе ответит из пушки». Тем людям, которые плюют на прошлое, думают, что можно существовать без него, потом аукнется. Любая подлинная вещь — есть прежде всего источник информации о прошлом», — заявил «Газете.Ru» градозащитник.
Снимок не снимает ответственности
Представители фонда «Крохино» намерены направить запросы в Министерство культуры, Росимущество и собираются связаться с охраной культурного наследия для того, чтобы там дали оценку снимкам пылающих зданий. «Даже если дома были бесхозные, они де-юре относятся к Росимуществу.
Это опасный прецедент, что, прикрываясь искусством, человек нанес ущерб культурному наследию. Обвинение мы выдвигать не можем, но выяснить надо.
Сообщество защиты культурного наследия должно сформировать свою позицию. По этому поводу мы встречаемся с ВООПИиК (Всероссийским обществом охраны памятников истории и культуры — «Газета.Ru»)», — сообщила Тукаева.
Координатор «Архнадзора» Константин Михайлов также отметил, что его коллеги в регионах будут следить за развитием событий. «Я думаю, запрос нужно отправлять в правоохранительные органы. Если все это подтвердится, что это действительно были поджоги реальных зданий, то это сознательное уничтожение имущества, а это уже уголовный состав», — заявил «Газете.Ru» градозащитник.
Юристы подтверждают, что действия фотографа можно квалифицировать как правонарушение. «Тут могут быть разные варианты в зависимости от конкретных обстоятельств дела. Так, статья 243 УК РФ предусматривает ответственность за уничтожение или повреждение объектов культурного наследия. Наказание — вплоть до лишения свободы на срок до трех лет. Однако в данном случае применение этой статьи маловероятно: такие объекты имеют специальные таблички или другие отличительные признаки, поэтому их сложно перепутать с обычным заброшенным домом», — пояснил «Газете.Ru» управляющий партнер коллегии адвокатов «Старинский, Корчаго и партнеры» Владимир Старинский.
За вандализм в старых храмах художник также может попасть под статью «Об оскорблении чувств верующих», однако такое обвинение, уверен Старинский, может быть предъявлено, если найдутся потерпевшие от действия фотографа. «Как правило, подобные дела возбуждаются по ст. 282 УК РФ «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства». Наказание — вплоть до лишения свободы на срок от двух до пяти лет», — заявил адвокат.
Юрист подчеркнул, что фотографа также могут привлечь за умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества — статья 167 УК РФ: «Даже заброшенные здания обычно находятся либо в муниципальной, либо в частной собственности. Квалификация будет по ч. 2 статьи, которая предусматривает совершение деяния путем поджога. Наказание — вплоть до лишения свободы на срок до 5 лет». Практика показывает, что за подобными инцидентами следует достаточно жесткая ответственность, добавил Старинский.
«Газета.Ru» неоднократно пыталась связаться с фотографом Данилой Ткаченко, который собирался дать комментарий, однако на момент публикации материала этого сделать так и не удалось.
