Цивилизация
Мостик между бедняком и едой
Создатель первого банка продовольствия американец Джон ван Хенгель развозил пиво, конструировал дождевики, работал в каменоломне и спасателем на пляже. А затем дал обет бедности и стал волонтером на общественной кухне для нищих. Он возмущался объемом продуктов, которые выбрасывали магазины, ведь этой едой можно было накормить много бедняков. В мусор отправлялись не только испорченные продукты, но также те, у которых были дефекты: дырявые и запачканные мешки с сахаром и рисом, помятые консервы. Ван Хенгель договорился с магазинами, чтобы они передавали некрасивый, но еще годный товар ему, а затем начал распределять продукты нуждающимся. Так в 1967 году появился первый пищевой банк.
Теперь продуктовые банки и фонды есть по всему миру. Фабрики и магазины жертвуют им излишки производства, некондиционные товары и даже продукты высокого качества. Таким образом решаются сразу две проблемы — голода и потери еды.
По данным ООН, на планете голодает каждый девятый человек. И при этом на свалку отправляется треть всех произведенных продуктов.
В России пока действует один пищевой банк — фонд продовольствия «Русь». Он работает с 2012 года и входит в глобальную сеть банков продовольствия. Основателем является владелец строительного бизнеса в Москве Константин Лобода. В числе учредителей также есть инвестор, акционер чешской PPF Group Жан Паскаль Дювьесар. Президент «Руси» Виктория Крисько пояснила «Газете.Ru», что Дювьесар стоял у истоков фонда. «Дело в том, что у Жана Паскаля уже был опыт по формированию деятельности банков продовольствия в Чехии. Он выступает как международный эксперт в продовольственной помощи. И как человек, который имеет много бизнес-контактов, он нам помогает в привлечении инвесторов», — рассказала Крисько.
Экономический кризис не ударил по системе жертвования продуктов. В прошлом году «Русью» было собрано в два раза больше еды, чем годом ранее, — 5,5 тыс. тонн. Это 15 тонн продуктов на каждый день.
Как говорит президент фонда, в России чаще жертвуют западные компании. Для россиян такой вид благотворительности еще в новинку. «Мы разговариваем с российским бизнесом. Они не то чтобы боятся, но стараются в нашей экономической ситуации пусть за меньшие деньги, но продать товар, а не отдавать его бесплатно. Это пока проблема», — пояснила Крисько.
Тормозят развитие системы сбора еды также налоговые ограничения.
Если за рубежом с компаний не взимается налог на товар, который они передали на благотворительность, то в России такого нет. Тема налогового послабления обсуждается в правительстве, но пока что конкретных решений не принималось, говорит Крисько.
Без складов и холодильников
Работа российского фонда продовольствия отличается от европейских и американских аналогов. Самым сложным всегда были логистические решения — хранение и транспортировка. «Но мы не работаем со складами. Уникальность наша заключается в том, что мы обеспечиваем логистику без хранения: забирая продукты у компаний, мы моментально организуем отгрузки в приход православной церкви, в НКО, в конкретную службу соцзащиты, где происходит раздача. Когда машина с едой приезжает на место, там ее уже ждут те, кому нужны продукты. У нас есть несколько наших партнеров-логистов, плюс помогают волонтеры со своими грузовыми автомобилями, а процесс выстраивают наши 15 сотрудниц из офиса в Москве», — объясняет Крисько. Представители глобальной сети банков продовольствия, проверяя россиян, говорят, что в других странах для организации такой работы потребовалось бы в три раза больше сотрудников.
При этом сейчас около 60% всех грузов у «Руси» — это быстропортящиеся молочные продукты.
Сотрудники находят транспорт и конечных получателей в течение суток до отправления. Обычно это храмы РПЦ и соцзащита, куда к приезду машины приходят нуждающиеся, в основном семьи с детьми. Единственный минус — машины с молоком и творогом могут перемещаться в радиусе 700 км, это предел для быстропортящихся продуктов. «Например, мы часто отправляем молочные продукты в Воронеж: там хороший приход и у них есть холодильник», — говорит президент фонда.
В отделах соцзащиты принимают продукты с радостью. От себя чиновники предоставляют официальные списки малоимущих и нуждающихся граждан, а порой даже помещения для сортировки наборов. А волонтеры РПЦ совместно с фондом проводят «Народные обеды». Два раза в месяц они раздают нуждающимся базовую еду: макароны, каши, масло, чай, печенье, консервы. В разных регионах России действуют 20 цехов «Народных обедов», каждый месяц помощь получают 30 тыс. человек по всей стране.
В Москве продукты раздают сотрудники Марфо-Мариинской обители, расположенной у Третьяковской галереи.
«Обеды распределяются среди малоимущих семей, инвалидов и одиноких стариков. Получить продуктовые наборы могут также пациенты медцентра для детей-инвалидов при Марфо-Мариинской обители, подопечные детской выездной паллиативной службы и группы дневного пребывания для детей с ДЦП службы помощи «Милосердие». Просители получают на руки пакет с пятью продуктовыми наборами, каждый их которых рассчитан на шесть порций», — рассказали в службе помощи «Милосердие».
У нынешнего формата работы фонда «Русь» есть ряд ограничений. Например, он не работает с излишками сырья на заводах, предпочитая только готовую продукцию. Фонд также не готов брать от магазинов и производителей небольшие партии продуктов, как это делают в Европе. Так что в России не сработал бы опыт Франции, где недавно был принят закон, обязующий все супермаркеты отправлять продукты с истекающим сроком годности не в мусорку, а в пищевые банки.
Уродливые фрукты — тоже еда
Пока пищевые банки спасают людей от голода, международные организации, в том числе ООН, призывают человечество к экономному потреблению еды. «Думай – ешь – сохраняй. Оставляй меньше пищевых следов» — такая программа продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (FAO) предлагает людям не забивать холодильник всем подряд и не пренебрегать некрасивыми фруктами и «уродливыми» овощами.
«Даже четверти выбрасываемой еды хватило бы, чтобы накормить всех людей на планете с хроническим недоеданием.
А ежегодно в мире на свалку отправляется 1,3 млрд тонн пригодной для человека еды», — пояснил «Газете.Ru» старший координатор программы «Зеленая экономика» WWF России Павел Боев. Он приводит данные из доклада «Анализ мировой продовольственной системы» от WWF и исследовательской компании Metabolic. Пятая часть всех выброшенных продуктов оказывается в мусорном баке из-за маркировки срока годности, который не всегда правильно показывает, что продукт испорчен, продолжает Боев.
Эксперт говорит, что на упаковках обычно помещают заниженные сроки годности. На Западе порой даже ставят несколько сроков годности, в том числе указывают, до какого числа товар имеет самую высокую свежесть (Best before) и до какого числа товар можно продавать в магазине (Use by). «Было бы неплохо, если бы в России пересмотрели сроки годности в сторону повышения — до реальных значений», — добавляет Боев.
В необоснованную трату еды вносят свой вклад слишком большие порции в ресторанах, которые люди просто не в состоянии съесть целиком, а также остатки продуктов, из которых делают блюда. В Брюсселе повара используют остатки еды, чтобы сделать отдельное меню для бедняков. Пища передается благотворительным организациям.
А в Нью-Йорке открылся ресторан WastED, где все блюда сделаны из обреченной на выброс еды.
Разумеется, здесь не идет речь об испорченных продуктах, просто повара обычно не используют овощи и фрукты, если они неправильной формы, слишком мелкие или крупные. Кроме того, в ресторане из обрезков мясных туш и рыбы повара делают восхитительные соусы. А пачки разношерстных макарон, оставшиеся в одиночестве на полке и готовые отправиться в помойку, отваривают и продают за немаленькую цену.
Экономное отношение к продуктам снижает объем выбрасываемой упаковки. «51% всей упаковки в мире — пищевая. Это значит, что в мире ежегодно выбрасывается 561 млн тонн пищевой упаковки», — говорит Боев.
Тема сохранения продуктов обсуждается в рамках международной акции WWF Час Земли, которую поддерживает и «Газета.Ru». Организаторы призывают 19 марта выключить свет и бытовые приборы на один час в знак неравнодушия к будущему планеты.
