Цивилизация
В ИК-3 сегодня чуть больше 1 тыс. осужденных, в основном из Краснодарского края и Москвы. Здесь только «первоходы», то есть осужденные впервые. Самые распространенные статьи — 228-я (наркотики), 159-я (мошенничество) и 105-я (убийство) УК России. При колонии работает дом ребенка, где до трех лет живут рожденные в неволе малыши. Сотрудники рассказывают, что несколько раз сталкивались с историями, когда женщина сама родилась в этом доме ребенка, а спустя годы прибыла сюда уже по этапу и стала мамой.
Проекты реабилитационных центров в пяти исправительных учреждениях ФСИН разработаны советом общественных наблюдательных комиссий, реализуются они при поддержке движения «Гражданское достоинство», ставшего одним из крупнейших отечественных операторов, распределяющих государственные гранты среди социальных некоммерческих организаций.
В двубратской колонии центр «Аврора» открылся на третьем этаже кирпичного административного здания. Здесь несколько жилых комнат с односпальными кроватями (на каждой, как и в бараке, — табличка с фото, именем, статьей и датами срока). За бело-розовыми жалюзи окна без решеток, пластиковые горшочки с растениями. В санузле — раковины с жидким мылом, приставленные друг к другу душевые кабинки, две стиральные машины и даже корзина для белья.
Сопротивляться бесполезно
В отличие от соседок, которые не хотят, чтобы их запечатлели в нынешнем положении, осужденная Анжелика Сарванц охотно общается с журналистами. Невысокая женщина в очках и с убранными в хвост волосами говорит, что дома ее ждут мама, муж, дочка с мужем и внук. Здесь с 2012 года, до освобождения осталось около года.
«Стала лучше разбираться в людях, потому что круглые сутки находишься с большим количеством человек с разными характерами и взглядами на мир. На свободе круг общения все-таки выбираешь сам, — Анжелика делится с «Газетой.Ru» арестантским опытом.— В реабилитационном центре живу пока три дня, но уже ощутила плюсы. Мы можем ходить и в общую столовую, и готовить сами на электрической плите.
Первое, по чему из еды скучала и что сразу приготовила, — домашний кубанский борщ».
Признается, что после освобождения будет заново привыкать к потоку машин и ценам, которые, судя по рассказам родных и новостям из телевизора, выросли в разы.
39-летняя сочинка Наталья Гут отбыла полтора года из двух, до этого были шесть месяцев в СИЗО. Кокетливо признается, что больше всего отвыкаешь от общения с мужчинами, но стараешься об этом не думать.
«Колония научила терпению.
Раз уж попала сюда, нужно жить дальше, не вижу смысла тратить силы на сопротивление этой системе — это бесполезно.
Нужно подстраиваться, чтобы выжить здесь и остаться человеком, — рассуждает Наталья. — В бытовом плане мне сложней всего жить по режиму, на привыкание к этому ушло полгода, мыться в общем душе и стирать в тазике.
В реабилитационном центре понравились смена обстановки (когда месяцами живешь по расписанию, радует любая новизна) и стиральные машины. Первое, что приготовила на кухне и по чему скучала эти два года, — жареная картошка.
Другие женщины делятся, что за время отбывания наказания, особенно если срок больше пяти лет, действительно, забываешь, как пользоваться сложной бытовой техникой, например смартфоном или ноутбуком. Но больше всего их пугает не это, а сложности с будущим трудоустройством — в колонии они получили «корочки» швеи, повара, даже сварщика, но не верят, что с клеймом «осужденная» найдут на свободе нормальную работу. Тем более в кризис, о котором постоянно говорят в теленовостях.
От подъема до отбоя
Расписание в реабилитационном центре такое же, как в обычной зоне: встают в шесть утра (женщины признаются, что привыкнуть к подъему проще, чем к отбою в 22 часа), час на завтрак, с 8.00 до 16.30 работа в швейном цехе, в 17 часов ужин, затем культмассовая работа и личное время. Проводят его или в классе, где осужденным рассказывают о работе службы по труду и занятости, ФМС и других органов, куда можно обратиться после отбытия наказания, на кухне или в комнате отдыха, где смотрят телевизор. Он показывает 21 канал, но особых споров выбор передачи не вызывает — реалити-шоу здесь не в моде («сами круглые сутки как за стеклом живем, все на виду»), как правило, смотрят новости, мелодрамы и мультики.
В 21:50 часов подготовка к отбою — «туалет, водные процедуры, приведение в соответствие внешнего вида и спальных мест». Раз в 20 дней каждая дежурит по центру, вытирая пыль и моя полы.
Холодильник на кухне забит подписанными банками и пакетами с колбасой, соленьями, рыбой и маслом, в дверце пластиковые бутылки с молоком.
«Хотели пожарить яичницу, но оказалось, что все яйца вареные», — рассказывает руководитель центра прибывшим на открытие правозащитникам и руководству из ФСИН.
«В России общество всегда помогало осужденным. Их в нашей стране называли «несчастными», так было испокон веков. И открывая реабилитационный центр, второй после Можайской исправительной колонии в Подмосковье, мы готовим их к нормальной жизни. Чтобы вернувшись к обычной жизни на свободе, эти женщины забыли и колонию, и наш центр, как страшный сон, — рассказывает «Газете.Ru» член президентского Совета по развитию гражданского общества и правам человека Мария Каннабих. —
Когда врач делает пациенту операцию, последний его, конечно, благодарит, но, выздоровев, забывает об этом. Точно так же должны забыть колонию и этот центр осужденные.
Мечты за колючей проволокой
Участвовавший в открытии центра «Аврора» руководитель некоммерческой организации социальной помощи «Начало пути», член краснодарского совета общественных наблюдательных комиссий Сергей Левушкан пояснил «Газете.Ru», что вернуться к нормальной жизни осужденным чаще всего мешают не забытые бытовые навыки, а проблемы с мотивировкой и поведением в обществе.
«Когда человек долгое время находится в изоляции, у него развиваются определенные мечты, определенное представление того, что на самом деле происходит по ту сторону забора с колючей проволокой, это наслаивается годами, — объясняет Левушкан. —
Самое главное — вернуть его к реальной жизни, в которой очень непросто.
Фактически нужно осадить человека, который может внушать себе, что выйдет на свободу и все получится, все ему помогут. Бывают и сложности, у него однозначно не все получится, нужно научить его не опускать руки».
Собеседник уточнил, что чаще всего выходящие на свободу отвыкают от обычного общения с социумом, им порой сложно подойти к банкомату или отстоять очередь.
«Сам наблюдал на почте таких людей, которые очень нервничают, им страшно, что сотрудник откажет в просьбе, осуждающе посмотрит, многие не могут объяснить, что им конкретно надо, боятся контактировать, — перечисляет член регионального совета ОНК. — Открытие подобного центра — уникальный опыт, до этого реабилитацией осужденных занимались на 10% государство и на 90% общественные организации, этот опыт полезен как государству, так и правозащитникам.
