Цивилизация
Буря гражданской войны
Непризнанная Республика Сербская Краина (РСК) образовалась в ходе гражданской войны в бывшей Югославии в 1991 году. Она появилась в качестве ответа хорватских сербов на стремление Загреба создать свое государство, населенное преимущественно хорватами. Столицей Краины был Книн, в нее входили несколько регионов, которые в настоящий момент являются частями Хорватии.
Население Краины насчитывало около полумиллиона человек и на 91% состояло из православных сербов, тогда как остальная часть Хорватии была населена преимущественно католиками-хорватами.
РСК была создана в результате боевых действий на территории хорватского государства, которые велись между хорватским меньшинством и сербским большинством. После появления этой республики ее не признавала ни одна страна мира, в том числе Союзная Республика Югославия.
В августе 1995 года хорватские вооруженные силы провели крупную военно-полицейскую операцию с кодовым названием Oluja («Буря»), в ходе которой нанесли краинским сербам тяжелейшее военное поражение, заняли столицу самопровозглашенного государства Книн, другие крупные населенные пункты. Фактически эти события положили конец существованию Сербской Краины и обусловили появление Хорватии в ее нынешних границах. Загреб тогда — в основном с помощью военной силы — присоединил более 20% современной территории страны.
Спустя 20 лет после «Бури» в Загребе и Белграде по-разному оценивают события давно минувших лет. В Хорватии по случаю годовщины операции пройдет крупный военный парад.
По данным местных СМИ, в нем примут участие до 2700 военнослужащих хорватской армии, 31 самолет, 324 единиц военной техники, а также артиллерийские орудия.
В разных городах страны — Книне, Вуковаре, Осиеке — пройдут различные торжественные мероприятия.
В Сербии в среду, 5 августа (день, когда хорваты окончательно сломили сопротивление сил РСК), в церкви Святого Марка пройдет панихида по погибшим в результате «Бури». По сведениям сербского государственного агентства Tanjug, в результате той акции лишились жизни 25 тыс. сербов. «Сегодня Хорватия никак не компенсировала людям разорение более 10 тыс. домов и помещений, занимаемых сербскими организациями, никто не выплатил компенсации за земельные участки, которых лишились хорватские сербы. Хорватия не выполнила свой конституционный закон о правах национальных меньшинств, по которому сербам гарантируется пропорциональное представительство в органах власти, органах местного управления, судах, полиции и других общественных институтах», — говорится в сообщении Tanjug.
«Когда происходили эти события, мне было 14 лет. Я помню колонны из тракторов и грузовиков, которые растянулись на десятки километров. В них ехали беженцы из Хорватии. Когда они перешли через Сремский пункт пропуска на сербскую территорию, югославская полиция их переправляла в другие регионы — в Воеводину, Центральную Сербию и Косово. Из этого региона их снова выгнали, уже в 1999 году», — вспоминает Милан Бабич, проживающий сегодня под Белградом.
«В ходе операции «Буря» наша армия и полиция за 30 часов освободили Книн и выбили сербских террористов с их опорных пунктов, — вспоминает житель хорватского города Славонский Брод Марио Крийан. В то время ему тоже было 14 лет. — Накануне этих событий они беспрепятственно расстреливали гражданские объекты в Загребе и других городах. Я помню, как мимо моего дома ехала колонна сербских беженцев. Никто их не трогал, их даже было несколько жалко. Все понимали: гражданские люди тут ни при чем.
Я сам был беженцем: бойцы незаконных сербских формирований выгнали меня и мою семью из хорватской части Боснии и Герцеговины. В итоге многие сербы из тех, кто остался, стали гражданами Хорватской республики, как и другие этнические меньшинства». По его словам, утверждение о том, что сербов прогнали из Краины, в корне неверное. «Они сейчас занимаются политической манипуляцией. Они сами уехали к себе на тракторах. В целом же для меня те события — пример того, что наша борьба за независимость была не напрасной, когда хорваты встали все как один и отдали долг за независимую Хорватию», — отметил Крийан.
Краина и Украина
Участник боевых действий на территории бывшей Югославии, редактор сайта «Српска.ru» Андрей Кравченко уверен, что падение Сербской Краины было обусловлено договоренностями между югославским главой Слободаном Милошевичем и президентом Хорватии Франьо Туджманом. «Хорватская армия серьезно усилилась с 1992 года. Это верно. Но дело в том, что сопротивление сил РСК было минимальным. За двое суток милиционеры Краины обходили сербские дома и говорили местным жителям: «У вас есть 48 часов, чтобы смываться». Поэтому никакой героической обороны Книна не последовало. Милошевич просто сдал территории в обмен на снятие санкций с Белграда. Хотя жизнь показала, что это решение не оправдало себя, да и катастрофы из-за наложенных ранее запретов не произошло», — говорит Кравченко.
События, связанные с уничтожением РСК, часто сравнивают с той ситуацией, которая сложилась в наши дни в Донбассе, где в настоящее время существуют самопровозглашенные ЛНР и ДНР.
«Чисто внешне эти события очень похожи следующими факторами. Внутри одного государства формируется территориальное образование, которое хочет увеличить свои права. Краина требовала культурной и политической автономии, а также больше политических полномочий. Такие же требования выдвигали поначалу Луганск и Донецк: они изначально не говорили о независимости. Кроме того, мировое сообщество в большей его части, особенно США и страны Западной Европы, сейчас поддерживает Украину. Тогда они помогали хорватам», — говорит доктор исторических наук, руководитель центра изучения балканского кризиса Института славяноведения РАН Елена Гуськова.
Впрочем, она уверена, что так называемую Новороссию вряд ли будет ждать такой же итог политического кризиса. «В Хорватии не было переговорного процесса, даже такого тяжелого, который худо-бедно, но идет на Украине. Кроме того, за РСК вообще никто не стоял, даже официальный Белград. Сегодня за ЛНР и ДНР стоит Россия как объективный фактор в системе международных отношений. Я не думаю, что сейчас Киев решится на широкую военную операцию. Без поддержки Вашингтона и НАТО он на это не пойдет, а эта поддержка невозможна до тех пор, пока Москва будет помогать Новороссии», — уверяет эксперт.
«Даже украинские политики в своих выступлениях ссылаются на опыт Хорватии по уничтожению РСК в 1995 году. И совпадения есть даже в топонимах: Украина — Краина. Однако внешние факторы несопоставимы: санкции, наложенные в начале 1990-х на Югославию и сейчас на Россию, несопоставимы. Поэтому
заставить Путина отступиться, как это произошло с Милошевичем, думаю, нереально», — согласен с Гуськовой ветеран войны на Балканах Кравченко.
«Если проводить параллели, то нужно учитывать, что к 1995 году основная масса краинских сербов воевать не хотела. У них не была налажена подготовка личного состава. Сербы решили, что в 1992 году они почти выиграли войну. Хотя на деле им не хватало для этого одного шага: надо было получить выход к морю. Хорваты же, напротив, три года натаскивали свою армию, причем помимо помощи из США (которая не всегда оказывалась полезной) Загреб использовал и свой собственный опыт — опыт неудачной для хорватов кампании 1991–1993 годов. Кроме того, с мотивацией в хорватском обществе все было в порядке: у них был серьезный патриотический и националистический драйв», — отмечает писатель Михаил Поликарпов, воевавший добровольцем в Югославии и написавший нескольких книг как о событиях на Балканах, так и о боевых действиях на востоке Украины.
Эксперт добавил, что сейчас военизированные подразделения Новороссии ведут серьезную подготовку, так как боевые действия под Дебальцево показали, что она необходима. «Что касается украинцев, неудачные мобилизационные компании говорят о том, что они не хотят участвовать в войне. Они бегут от нее на территории других стран и иным образом уклоняются от службы», — отмечает Поликарпов.
Жить здесь и сейчас
А между тем сегодня в Хорватии, даже несмотря на официальную пропаганду, многие граждане не видят ничего особенного в годовщине событий 1995 года. «На этот парад власти страны потратили более 5 млн кун (более 44 млн руб.). У нас полно безработных. Я думаю, эти деньги можно было бы потратить с большей пользой для общества», — говорит житель Загреба 55-летний Дражен.
«Я отношусь к этому равнодушно, много людей тогда отдали свои жизни за Хорватию, а сейчас здесь сложно жить, депутаты разворовали страну, молодежь уезжает искать счастья и благополучия на Западе...
Это важная тема для меня. Конечно, мы не должны забывать прошлое, но человек должен жить сейчас и сегодня», — отмечает 20-летний студент из Сплита Мате Перкович.
«В момент, когда проводилась «Буря», президент Туджман бредил идеей Великой Хорватии, в которую входило чуть ли не половина Боснии и Герцеговины. Они тогда с Милошевичем делили ее на салфетке. А на выходе получилось бедное государство с несколько несуразной территорией. При этом шовинистические ожидания были очень серьезными, а оттого разочарование стало очень серьезным. Страна вошла в Евросоюз на полуколониальных условиях. Вопрос: ради чего? Ведь во времена единой Югославии Хорватия была едва ли не самым экономически развитым регионом, как Прибалтика в СССР», — утверждает Поликарпов.
И все же, несмотря на разочарование итогами войны, отношения между двумя народами остаются весьма прохладными. «Искренние и дружеские отношения еще долго не установятся. Как между обычными людьми, так и между политиками обеих сторон зачастую присутствует неискренность и скрытая неприязнь», — утверждает серб Бабич. Житель хорватского Сплита Зоран Курелич уверен, что в конфликте больше виноваты политики из Белграда и Загреба, а простым людям он совершенно не нужен. «Как ни крути, мы соседи и не можем оторваться один от другого, мы сотрудничаем в экономической сфере. Обычные люди без проблем находят общий язык, а вот политики зачастую подливают масла в тлеющий огонь», — заявил он.
«Тысячи сербских беженцев оказались вдали от родины, а огромная территория Хорватии сейчас полупустая. Нет столько хорватов для ее заселения, да и не поедет среднестатистический хорват из своего дома на побережье моря в сельские районы, где жили сербы. Зачем переезжать туда, где ничего нет? Так что серьезные раны, оставленные в 1995 году, залечатся не скоро. А уж для того, чтобы между Донбассом и Украиной наладились отношения, нужно гораздо больше времени», — сказал ветеран войны в Югославии Кравченко.
