Цивилизация
Среди тем на единой «горячей линии» Общественной палаты РФ появится вербовка в запрещенное в России «Исламское государство» (организация запрещена в России) (ИГ). На этот телефон — 8-800-700-8-800 теперь могут звонить родители, которые заметили, что их ребенок купил самоучитель арабского языка, цитирует Коран и изучает расписание рейсов в Турцию, граничащую с Сирией. «Там будет переадресация — на психологов и в специальные службы», — отметила председатель комиссии ОП по развитию отечественной дипломатии и поддержке соотечественников за рубежом Елена Сутормина.
Сейчас родители не знают, куда обращаться, — на Лубянку сдавать своего ребенка не хочется, к психологу не затащить, а ремень не каждого перевоспитает. В итоге за советом они отправились к тому, кто побывал в самом пекле, — к Павлу Караулову, отцу студентки МГУ Варвары, которая надела хиджаб, а затем улетела в Турцию. Ее удалось остановить на границе с Сирией, когда она пыталась присоединиться к ИГ.
«Я так понимаю, что в силу того, что нет ни институтов соответствующих, ни организаций, ни системы «горячей линии», которые есть в других странах, большое количество обращений направленно ко мне лично», — пояснил Павел Караулов, добавив, что старается что-то сделать, так как без внимания такие звонки оставлять невозможно.
«И если до меня лично достукиваются десятки людей, то представьте, какие масштабы этой проблемы в действительности, — говорит Караулов.
— Десятки людей обращались ко мне лично с простыми вопросами: а что мне сейчас делать? Вот моя дочь… мой сын… я вижу, что происходит, но куда мне обратиться? Речь шла или о подозрении родителей, или уже о событии — были конкретные действия, которые настораживали родителей. Либо это даже организации, которые пытаются понять, осознать, что делать», — рассказывает Караулов.
Опасения родителей никогда нельзя сбрасывать со счетов, согласились на слушаниях в Общественной палате эксперты: кто, кроме семьи, может заметить внезапную смену поведения ребенка? Другие альтернативы выглядели слишком громоздкими. Например, представитель ОП Сергей Марков предложил создать единую большую организацию, в которую записать всю молодежь, показывать ей «фильмы Киселева с «России 1» о вредности ИГ, а затем делегировать этой организации полномочия по отслеживанию резкого изменения характера ее членов.
Между тем проблема есть, и проблема серьезная. Количество россиян, которые уже находятся в Сирии, по данным ФСБ России, может достигать 1700 человек. Директор ФСБ Александр Бортников уточнил, что среди них более 200 жителей Поволжья. Вербовка идет и на Северном Кавказе, где боевики подполья присягнули на верность ИГ. «В одном из районов Кабардино-Балкарии, в городе Баксане, местные жители не давали похоронить боевиков, которые хотели взорвать мечеть.
Я с ними говорил, они мне рассказывали чудовищные вещи, называли конкретную школу, где учитель — учитель! — говорит, что ИГ — это неплохая структура,
которая борется за права мусульман всего мира, за социальную справедливость», — говорит Георгий Федоров, первый зампредседателя комиссии ОП по соцполитике, трудовым отношениям и качеству жизни граждан.
Вербовщиков много. «У нас есть «Исламское движение Узбекистана» (организация запрещена в России) (террористическая организация. — «Газета.Ru»), которое официально вошло в состав ИГ. Его основные лежки здесь, в России. Здесь все эти люди отсиживаются, — говорит президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский. — В России несколько миллионов этнических узбеков, из них десяток или два десятка — вполне серьезные активисты «Исламского движения Узбекистана». Говорят они не на русском между собой, кто-нибудь из полицейских понимает, о чем они говорят, когда их задерживают».
«Из недавних примеров — 25-летняя (уроженка Воронежа) Кристина Преснякова, недавно объявленная российскими властями в международный розыск по подозрению в терроризме. По версии следствия, она примкнула к исламистам в 2003 году и сейчас воюет на стороне боевиков в городе Ракка. В Санкт-Петербурге задержали курсанта Санкт-Петербургского морского университета (уроженца Дагестана), который не только сам окунулся в халифат, но и, по версии следствия, в течение года занимался вербовкой будущих военных морских специалистов», — привела несколько примеров Сутормина.
Сейчас в группе риска находятся студенты ведущих вузов страны, уточнила Марианна Кочубей, председатель Научно-консультативного совета Антитеррористического центра государств — участников СНГ.
По ее словам, ИГ начало набирать специалистов своего дела. «Если мы обозначили, что ИГ интересуется специалистами, и поэтому вербовка идет в вузах, то я обратила бы внимание — а какие это вузы? Давайте прямо говорить: это вузы, где готовят профессиональных спортсменов. Русский вид спорта — это не бейсбол, это биатлон. Тот, кто хорошо бегает и стреляет, да его учить больше ничему не надо! Также это аудитория вузов, где обучаются по нефтяным специальностям, где переводчиков готовят, где идет обширная лингвистическая подготовка», — пояснила Кочубей. Она отметила, что ИГ — это не религиозная организация, а квазигосударство со своими налогами, таможенными сборами, банками, и управляют всем этим менеджеры, в том числе из-за рубежа.
«Может, это и известный факт, но для меня стало новостью, что министр финансов в ИГ — это гражданин Австралии», — добавил Павел Караулов.
Он дает советы родителям, которые беспокоятся за своих детей.
«Надо разделить действия на превентивные — что надо делать до, а что надо делать, если вы понимаете, что что-то происходит. Ну а если уже что-то произошло, то действия должны быть совсем другими, совсем радикальными. «До» — нужно понимать круг общения ребенка, который не ограничен физическим общением, — это и интернет. Понимать, какого рода интересы у ребенка, как они были сформированы. Если проявлен интерес или элементы интравертности — это тоже может насторожить. Специфика того предмета, который изучается, — это касается культур, идеологий, религий — может сильно повлиять на то, что происходит в головах у многих. И если это происходит на почве подросткового антагонизма, желания себя выразить, то внимание должно быть самым высоким», — говорит Караулов.
По его словам, идеологическая специфика очень сильно цепляет молодежь.
«Мой дед в 15 лет приехал в Москву строить революцию», — вспоминает он.
Он добавляет, что сам все «ощутил на своей шкуре». «Как парадоксально бы это ни прозвучало, моя мотивация отца была более понятна. И не важно, говорил ли я с простым человеком в Турции или с генеральным прокурором, здесь я находил понимание. А идти по инстанциям и тянуть время… это было непозволительно», — говорит Караулов.
Ждать, когда с «Исламским государством» расправятся спецслужбы, придется долго. Панацеи от этой организации пока что не найдено.
«Обсуждения происходят на многих международных площадках. Наши зарубежные партнеры в своей растерянности, что же такое ИГ, сродни нам. Они тоже не знают, откуда оно взялось, почему приобрело такие масштабы, — рассказал заместитель директора департамента по вопросам новых вызовов и угроз МИД России Владимир Андреев. — Поэтому я обеими руками за то, чтобы Общественная палата ездила вместе с дипломатами и ведомствами на такие мероприятия — это ООН, ОБСЕ, Совет Европы, ШОС, ОДКБ. И может быть, там кто-то из вас почерпнет зерна очень интересных практик, намеков на то, как это делается в больших масштабах. Но повторюсь, растерянность там есть.
Но если кто-то вам привезет из-за рубежа какой-то чудо-опыт борьбы с ИГ — вот не верьте им! За этим — зарубежные деньги, зарубежные планы».
Андреев отметил, что важным сейчас является вопрос — откуда взялось ИГ, эта «дьявольская сила, которая запустила эти процессы». «Экономика, нефть, культурные ценности — это не объяснение, это средство. Мафия — вы еще скажите, что это мировой заговор. Катар, Саудовская Аравия, Турция — это ближе к теме. Еще ближе то, что противодействие терроризму после терактов в Нью-Йорке так и не стало объединительной повесткой дня для мирового сообщества. Терроризм и террористические организации остаются для мировых игроков элементом политики. На этой основе, в этих форматах зародилось ИГ, продолжает существовать, и где-то ему подыгрывают. Но это еще и идеология», — сказал представитель МИДа.
