Цивилизация
Послеобеденное время, кольцевая линия столичной подземки. В вагон вошла женщина в очках, на вид ей было не больше сорока лет. Она обратилась к пассажирам с просьбой о помощи. Из ее рассказа следовало, что она с сыном бежала с Восточной Украины, из Донецкой области. Семья была вынуждена переехать, оставив при этом все свое имущество, а теперь им просто не на что жить. В руках она держала украинский паспорт. В нем было написано от руки: Самойленко Галина Петровна, а чуть ниже указано: Донецкая область.
Поведав свою историю, Галина обратилась к пассажирам с просьбой подать кто сколько может на хлеб насущный. Несколько человек тут же начали открывать кошельки.
«Расчувствовавшись, я протянула женщине купюру и вышла за ней на следующей станции. Может быть, этот случай мне бы и не запомнился, однако буквально через неделю, возвращаясь вечером с работы, я услышала отрывки похожей истории, только рассказывала ее совсем другая женщина. И судя по всему, этот случай не единичный. Вот тогда у меня и появились сомнения», — говорит москвичка Дарья Алексеева.
За последние пару месяцев корреспондент «Газеты.Ru» несколько раз встречал в Московском метрополитене украинских граждан, просящих милостыню. Практически у всех в руках был документ, подтверждающий личность. Некоторые из этих людей были довольно словоохотливыми, другие же предпочитали отмалчиваться и не делиться подробностями о непростой доле переселенцев. Истории и имена частенько повторялись, но, видимо, никого это особо и не смущало.
«Это модный тренд, — рассказывает Олег Мельников, руководитель волонтерского движения «Альтернатива». — Я видел таких «беженцев» не раз.
Мы подходили к ним, интересовались, откуда они. Но они путались в показаниях. Географию совсем не знают, говорили, что жили на границе Одесской и Луганской областей. На поверку все они оказывались нашими «старыми знакомыми». Год назад они были мусульманами и просили милостыню у мечетей. Когда в Москву привозят святыни, они тут же становятся православными и просят помочь им ради Христа. А вот бабушки практически все украинки. Их насильно вывозят сюда и заставляют просить милостыню».
Мельников отмечает, что нищих контролируют цыгане. Они же закупают украинские паспорта — за 15–20 тыс. руб., говорит активист. «В украинском паспорте, в отличие от российского, фотография просто вклеивается, никакого штампа на нее не ставится», — продолжает Мельников.
Чтобы уточнить, не появился ли в метро новый тип попрошайничества, «Газета.Ru» обратилась к Олегу Гагарину, заместителю начальника 4-го отдела полиции по охране общественного порядка УВД на Московском метрополитене.
Как оказалось, на данный момент статистика по украинским беженцам-попрошайкам не ведется.
«Такой тенденции мы пока не отметили, не видели таких, — ответил Гагарин на расспросы корреспондента «Газеты.Ru». — Но я допускаю такую возможность. И скорее всего, это все-таки мошенники, а не настоящие беженцы».
Представитель УВД на метрополитене пояснил, что среди обычных попрошаек достаточно много иностранцев — граждан Украины и Молдавии.
Однако если раньше эти люди просили милостыню на операцию, рождение ребенка или обратный билет до дома, то теперь у них появился новый повод. Не исключено, что под видом украинских беженцев, нуждающихся в помощи, скрываются все те же знакомые правоохранителям лица.
«Попрошайничество в Москве, и в частности в метрополитене, носит сегодня сугубо профессиональный характер. В первую очередь проблема заключается в том, что у нас нет соответствующего закона для борьбы с этим социальным явлением. Инвалиды, пенсионеры, ветераны афганской и чеченской войн — это на самом деле профессиональные нищие, которые зарабатывают неплохие деньги.
Их доход за день может составить свыше 3 тыс. руб. в зависимости от истории и места.
В основном попрошайки выбирают кольцевую линию, центральную часть города и пересадочные станции», — отмечает Гагарин.
На сегодняшний день существует целый алгоритм задержания и выявления личности попрошайки. На каждой станции метрополитена дежурят как минимум два полицейских. В случае обнаружения попрошайки правоохранители обязаны применить меры в соответствии с законом, то есть задержать человека, просящего милостыню. После чего задержанного доставляют в отдел полиции, где по базам данных устанавливается его личность. На это у полицейских по закону есть только три часа. Если иных правонарушений нищий не совершал, ему предлагают проследовать в центр социальной опеки — его передают в руки социальному патрулю. В случае отказа попрошайку просто отпускают. В большинстве случаев задержанные отказываются от помощи.
Практически все нищие ходят в метро как на работу, говорят в правоохранительных органах.
Оборванные и грязные, с грустью в глазах, у каждого из них своя собственная трогательная история и маленькая роль, которую они исполняют каждый день. Часто их сопровождают «коллеги», которые следят за передвижением полицейских и помогают инвалидам выбраться на поверхность. Встретить, а главное, распознать среди профессиональных попрошаек тех, кто действительно испытывает нужду и не является частью отлаженного механизма по сбору милостыни, довольно сложно.
По словам главы думской комиссии по законодательству, регламенту, правилам и процедурам Александра Семенникова, по Кодексу об административных правонарушениях привлечь попрошайку к ответственности можно только в случае нарушения общественного порядка. Для этого нищий должен в навязчивой форме вымогать у пассажиров милостыню, хватая граждан за руку или цепляясь за лацканы пиджака. А за сам факт попрошайничества административная ответственность кодексом не предусматривается.
Однако напомним, что недавно Мосгордума одобрила законопроект, согласно которому лица, занимающиеся попрошайничеством на территории столичного метрополитена, монорельсовой системы, а также в 25-метровой зоне от наземных вестибюлей станций, сооружений метро и монорельса, будут привлечены к административной ответственности. Штраф за данное правонарушение составит от 2,5 тыс. до 5 тыс. руб. Сейчас попрошайки платят штраф в размере от 100 до 500 руб. Этот законопроект уже принят в первом чтении.
