Цивилизация
Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков заявила, что «никогда не стояла на позиции запрета использования наркотических и психотропных лекарственных средств (НПЛС) либо ужесточения его порядка». Об этом говорится в сообщении под заголовком «Курс на гуманизацию», опубликованном на официальном сайте ведомства. «ФСКН России последовательно проводит курс на гуманизацию порядка предоставления НПЛС больным, нуждающимся в соответствующем лечении, особенно при оказании паллиативной помощи и помощи при онкологических заболеваниях», — утверждают в ведомстве.
Сообщение ФСКН — реакция на самоубийство контр-адмирала Вячеслава Апанасенко, обвинившего в своей трагической гибели «Минздрав и правительство» — его семья не успела собрать нужное количество подписей на рецепте для получения необходимого ему обезболивающего (у контр-адмирала была терминальная стадия рака). Как сказано в сообщении, директор ФСКН Виктор Иванов потребовал от регионов «незамедлительной реализации» принятых мер, «направленных на упрощение порядка обеспечения анальгетиками» нуждающихся в них больных.
В ведомстве пояснили, что, несмотря на «принципиальное решение на федеральном уровне, региональные профильные ведомства до сих пор не перестроили систему повышения доступности получения наркотических анальгетиков для терапии различных болей».
Среди шагов по «гуманизации» в сообщении перечисляются постановление правительства РФ от 16 декабря 2013 года №1159, утвердившее новый упрощенный порядок учета НПЛС в аптечных и медицинских организациях, а также вступивший в силу с июля 2013 года приказ Минздрава №1175н, смягчающий жесткие правила выписки обезболивающих препаратов. Однако на местах все еще руководствуются старыми нормами, подозревают в ФСКН.
В заключение ведомство опровергает информацию о проводимых им проверках медицинских и аптечных учреждений. Поскольку проверка «юридических лиц, осуществляющих оборот наркотических средств и психотропных веществ» относится к компетенции «лицензирующих органов: Росздравнадзору и соответствующим органам исполнительной власти субъектов РФ».
Ранее провести проверку медучреждений в части выдачи обезболивающих лекарств поручила Росздравнадзору глава Минздрава Вероника Скворцова.
«Министерством также подготовлено и направлено в регионы письмо с указанием привести свои документы в соответствие с установленным Минздравом России порядком назначения и выписывания лекарственных средств», — сообщил пресс-секретарь министра Олег Салагай.
В регионы были направлены письма с разъяснениями, что по новому порядку лечащий врач может единолично выписать подобные препараты, пояснил он. Правда, такой рецепт все равно потом требует заверения главврачом и печатью учреждения, уточняет Салагай у себя в фейсбуке. Кроме того, в Минздраве пообещали, что «порядок выписки наркотических обезболивающих будет дополнительно обсужден с профессиональным сообществом и общественными организациями».
Вступивший в силу новый порядок назначения и выписывания лекарственных препаратов действительно позволил выписывать их одному врачу (ранее это было возможно только по решению специальной комиссии). Кроме того, для паллиативных больных были вдвое увеличены предельно допустимые для одного рецепта нормы. Эксперты, впрочем, считают, что этого недостаточно.
Специалисты настаивают на упрощении доступа терминальных пациентов к обезболивающим препаратам.
По их мнению, необходимо отказаться от «забюрократизированной» процедуры выдачи рецептов и увеличить срок их действия (срок действия рецепта на наркотическое обезболивание в России до недавнего времени составлял пять дней, а теперь 10 дней — самый короткий в Европе). А также обратить внимание на рекомендации ВОЗ по применению наркотических анальгетиков и опыт паллиативной медицины на Западе, где используются самые разные обезболивающие препараты.
«Забюрократизированная процедура» касается не только выписки, но и всего обращения с рецептом. Рецепты на подлежащие жесткому учету лекарства выписываются на бланке строгой отчетности формы 148-1/у-88, со штрих-кодом, распечатывают их в специальном кабинете поликлиники. В отличие от обычного, бланк 148-й формы изымается в аптеке и для отчетности должен храниться там минимум три года. Вместе с рецептом пациент получает «информационный лист рецепта» с указанием закрепленных за поликлиникой аптек и числа имеющихся в наличии на момент выписки рецепта упаковок препарата. Как правило, число это небольшое, и надо сразу бежать в аптеку, пока лекарство не забрал кто-то другой.
По мнению зампредседателя Формулярного комитета РАН профессора Павла Воробьева, странным является ограничение срока действия рецепта в случае, когда в наркотике нуждается онкологический больной: это бессмысленно с точки зрения борьбы с наркоманией, но ухудшает жизнь пациентов.
Между тем борцы с наркотиками серьезно вмешиваются в деятельность Минздрава. Тот же самый приказ от 20.12.2012 №1175н, утверждающий порядок назначения и выписывания лекарственных препаратов, вступил в силу только в июле из-за затянувшейся процедуры согласования. А полтора года назад в России по инициативе ФСКН был введен запрет на свободную продажу лекарств, содержащих кодеин.
Кроме того, остается в силе и уголовная ответственность за назначение препарата не по показаниям, а список этих показаний очень обтекаем. Из-за этого врачи предпочитают не выписывать таких рецептов. А из-за жестких требований по хранению учетных препаратов и строгой отчетности предпочитают не связываться с ними и аптеки. По словам собеседника «Газеты.Ru» из фармацевтических кругов,
«аптеки как черт ладана боятся списка наркотических и психотропных веществ, никому не хочется сесть на три-семь лет за то, что на полке оказалось такое лекарство».
Занимаются этим государственные аптеки и лишь отдельные частники, и их общее число в среднем составляет в любом городе менее 10% и продолжает сокращаться.
Что до проверок, которые, как утверждают в ФСКН, службой не проводятся, то из официальных документов ведомства следует обратное.
Так, в разделе «Контроль за легальным оборотом наркотиков» на сайтах региональных управлений ФСКН в качестве одной из задач ведомства обозначено «выявление и пресечение нарушений порядка легального оборота подконтрольных средств и веществ, их прекурсоров, а также работа в рамках противодействия немедицинскому потреблению лекарственных препаратов». А работа в этом направлении «включает в себя комплекс проверочных мероприятий, осуществляемых как в рамках контрольно-разрешительной деятельности, так и в рамках оперативно-разыскной».
Широкий резонанс вызвала история в Красноярске, где возбудили уголовное дело и осудили врача-терапевта, выписавшего онкологическому больному рецепт на обезболивающее в обход инструкций. Рецепт был выписан еще в 2009 году, а в 2011 году в ходе проверки этим случаем заинтересовался Госнаркоконтроль.
По словам президента Лиги защиты прав пациентов Александра Саверского, последнее слово в деле о гибели контр-адмирала должна сказать прокуратура. А само по себе заявление ФСКН, где фактически признают допущенные нарушения, по его мнению, уже является достаточным основанием для возбуждения уголовного дела. «Следственный комитет должен возбудить дело о доведении до самоубийства, — считает эксперт. — Здесь целый букет и других статей Уголовного кодекса: халатность, невыполнение должностным лицом своих обязанностей, неоказание медицинской помощи».
В этой ситуации очень важно, чтобы прокуратура разобралась, кто же все-таки виноват: нарушивший нормативно-правовые акты медик или сама система, считает эксперт.
По словам заместителя председателя правления Ассоциации онкологов России, исполнительного директора НП «Равное право на жизнь» Дмитрия Борисова,
общественным организациям, как и самим медикам, известно большое количество ситуаций, когда тяжелые больные заканчивали свою жизнь самоубийством, не получив адекватную помощь.
И обнажившая давно существующую проблему трагическая гибель известного человека — лишь одна из них. «И врачи здесь бессильны, они реально не имеют возможности избавить людей от мучений, — считает эксперт. — У нас в стране существует огромная проблема из-за человеческой глупости и уникального регулирования этих процедур. Такого нет сейчас нигде в мире».
