Цивилизация
Сезон лесных пожаров в России открылся в январе. В Астраханской области, в дельте Волги, загорелись заросли четырехметрового тростника. После этой новости вопрос, не рано ли «Greenpeace России» начал свои ежегодные курсы по обучению добровольных лесных пожарных, отпал сам собой.
«Первоначально нам подали заявку на обучение около сотни человек. Мы сказали: ой! — и написали всем письмо о том, как это тяжело и опасно. После этого на первое занятие пришли 50 человек, сейчас, на второе, может быть, придет 30», — говорит пресс-секретарь «Greenpeace России» Халимат Текеева.
Примерно столько человек и собралось в небольшой комнате, в основном молодые люди, из них две трети — девушки.
Они рассказывают, что уже занимались вместе с Greenpeace волонтерской деятельностью, не требующей особой подготовки, — убирали мусор, сажали желуди, играли с детьми. Теперь решили попробовать себя в более сложном занятии. «Половина из них, наверное, поучаствует в противопожарной деятельности, — прогнозирует «Газете.Ru» ведущий курсов, руководитель противопожарной программы «Greenpeace России» Григорий Куксин. — Не обязательно в огонь идти, можно работать с мониторингом, изучать космические снимки, проводить обучающие занятия для детей». Собравшимся он говорит, что его курсы — фактически школьные занятия по ОБЖ. Хотя, разумеется, школьники не получают даже двадцатой доли той информации, что прозвучала на второй лекции. Позже Куксин признался журналисту, что некоторых приемов не знают даже сотрудники лесопожарной охраны, а заповедники приглашают его команду провести занятия с их сотрудниками для повышения квалификации.
Три часа лекции пролетают стремительно. Для динамичности повествования Куксин соединяет свои навыки бывшего пожарного и коррекционного педагога. Проектор выводит картинку — поле, лес, над деревьями клубы дыма.
— Что видим на картинке?
— Поле, дым, горит! Можно позвонить пожарным… — отвечают слушатели. Вопрос, куда звонить, ставит их в тупик.
Кто-то из опытных волонтеров называет номер «горячей линии» Рослесхоза по лесным пожарам: 8-800-100-94-00. За ним вспоминается номер «01», измененный в конце января этого года на «101».
Общими усилиями из картинки выуживается информация: направление ветра, рельеф, цвет дыма — белый и серый.
— Как гуси у бабуси. Значит, горят разные материалы, — соглашается Куксин. — Видим также, как доехать туда. А главное — можем оценить, хватит ли у нас сил и какую часть работы мы можем сделать сами. Лучше обдумать все на берегу, так как на пожаре на это уже не будет времени.
Из дальнейшего слушатели узнают, чем гарь отличается от горельника (это участки сгоревшего леса), куда огонь быстрее бежит (вверх по склону в 40 градусов скорость распространения огня увеличивается в 28 раз), сколько градусов в центре пожарища и сколько процентов американских пожарных выживают в специальных мешках-укрытиях, если их настигает верховой пожар. Ответ на последний вопрос — 30%, так как внутри мешков температура поднимается до сотни градусов. Снаружи в это время жар превышает 300 градусов. Очевидцы таких пожаров говорят, что даже в паре сотен метров от горящих деревьев начинает жечь руки и лицо.
Вместе с черным дымом вверх поднимаются горящие ветки весом в несколько килограммов.
Поток нагретого воздуха закидывает их на не тронутую пламенем территорию — так пожар идет вперед. Куксин показывает видеоролики, на которых видна скорость движения огня — сотни метров в минуту. Видеооператорам приходится спасаться бегством. В 2010 году такой огонь зашел в Воронеж и сжег две улицы, на третьей его удалось остановить.
Верховые пожары не тушатся напрямую. Вертолеты не могут сбрасывать воду прямо на горящие деревья, так как пилотам мешает дым, а также сильная турбулентность. Поэтому воду льют рядом, чтобы снизить скорость распространения огня и сбить градусы.
«Хотя стоимость воды, которая скидывается с самолета, равна стоимости шампанского», — говорит Куксин.
Чтобы остановить верховой пожар, приходится использовать отжиг — пускать встречный огонь. А это уже под силу добровольцам.
Слабые лесные пожары можно тушить напрямую, закидывая землей, заливая водой из ранцев. Но и здесь есть свои методы и тактика, а также обязательные меры безопасности.
Слушатели узнают хитрости. «Воду надо смачивать — добавлять в нее жидкие моющие средства, например мыло для рук, это снижает поверхностное натяжение воды, и она лучше растекается по поверхности», — объясняет лектор.
«Пожар по ночам спит, температура падает. А наиболее сильно огонь разгорается днем, с 13 до 17 часов. Поэтому лучшее время для тушения — раннее утро, с четырех часов. Бой не должен быть честным. Бей врага, пока он слаб», — говорит Куксин. В поле огонь стоит тушить осенью, не давая ему подойти к сухому лесу, а весной пламя можно встретить у кромки деревьев, так как наполненные соком стволы будут долго разгораться. Если горит подстилка в тростнике, то не стоит заходить в заросли в погоне за огнем — ветер может развернуться, пламя перекинется на сам тростник, и пожарный может оказаться в огненной ловушке. «Всегда оставляйте путь для бегства», — говорит лектор. На полях, уже прошедших огнем, особое внимание — на коровьи лепешки. Выгорая, они становятся легкими, и ветер начинает гонять их по равнине, как сыплющие искрами колеса. «А вот чтобы защитить деревянные постройки, их можно пропитать двойным суперфосфатом — удобрением. В блокадном Ленинграде так защищались от зажигательных снарядов. У меня бабушка там работала, я у нее наслушался», — рассказывал Куксин.
Но больше всего Куксину нравится рассказывать про тушение горящих торфяников. Он сам не раз боролся с ними в Подмосковье и ближайших областях. Среди пожарных ходит миф, что потушить торфяники невозможно, говорит лектор, но они просто не знают, как их тушить. «Когда горит торф, то выделяются битумные смолы, которые образуют сферу вокруг горящего участка, отталкивая воду. Таких шариков много.
Поэтому, чтобы потушить торфяник, надо взять гигантский миксер и взбить все, разрушив оболочку из смолы», — объясняет Куксин.
В качестве миксера служит мощная струя воды. Воды надо много, несколько тонн.
Лекцию сотрудник Greenpeace заканчивает обещанием, что на следующем занятии слушатели научатся высчитывать, сколько рукавов надо проложить от мотопомпы, куда они дотянутся и хватит ли давления для подачи воды. Впереди еще несколько лекций, а затем практические занятия.
После лекции Куксин признается «Газете.Ru», что сейчас у них нет большой необходимости набирать новых добровольцев. «В последние годы я ориентируюсь на подготовку пожарных для других организаций, которые сами будут тушить, — это и сотрудники заповедников, и лесопожарная охрана», — говорит он. Для работы Greenpeace хватает трех сотен волонтеров в Москве и полутораста в Санкт-Петербурге. Из них формируются небольшие отряды, которые на нескольких машинах выезжают в экспедиции, разыскивая торфяные и лесные пожары. «Радиус нашего действия — в пределах тысячи километров, это расстояние можно проехать на машинах за один-два дня», — говорит Куксин.
Лесники и пожарные встречают добровольцев Greenpeace негативно, но меняют свое мнение, когда видят их в действии. Имидж подпортил принятый в 2011 году закон о добровольных пожарных, который потребовал создавать общественные организации. «От муниципалов потребовали, чтобы все срочно зарегистрировали добровольцев. Поэтому на бумаге появилось 900 тысяч пожарных добровольцев. При этом штатная численность МЧС со всеми подразделениями — 300 тысяч. Вот только этот миллион добровольцев никто не видел, так как они существуют лишь в отчетах. Это главы муниципальных образований, их жены, дети, сотрудники, родители, сами пожарные и члены их семей. Получается, что все населенные пункты у нас защищены добровольцами, но на самом деле — нет», — говорит Куксин. Он добавляет, что, конечно, есть и настоящие волонтеры, но вычленить их в объеме липы и обучить не представляется возможным. Это, конечно, подрывает доверие к добровольчеству.
Greenpeace сознательно не стал выполнять требования закона, поэтому не имеет права называть своих волонтеров добровольными пожарными. Впрочем, можно вставить слово «лесные» или вообще назваться «вольные пожарные».
Но «зеленые» волонтеры не выходят за рамки легального поля, уверяет Куксин, так как их действия регулируются законом о благотворительной деятельности и законом о некоммерческих организациях.
«Мы с добровольцами заключаем договоры, по которым можем компенсировать расходы на проезд, питание, проживание, защиту и медстраховку», — добавляет сотрудник Greenpeace.
В конце февраля лесные пожарные Greenpeace едут на две недели в Астраханскую область тушить горящий тростник. «Это Астраханский заповедник, дельта Волги, а справа-слева — пустыня. Весь пролет птиц идет по реке, и они останавливаются в этом оазисе. Это важная территория для сохранения биоразнообразия», — говорит Куксин. Участники экспедиции впоследствии станут старшими в группах, которые затем будут выезжать на тушение лесных пожаров.
