Цивилизация
Сообщения о полном восстановлении радикально сокращенной прежним руководством Минобороны военной медицины оказались преждевременными. В военном ведомстве вообще ситуацию стараются не драматизировать и говорят, что намерены продолжить реформу медицинской службы, хотя и со многими «щадящими» коррективами. Эксперты между тем оценивают ситуацию в военной медицине после принятых за последние годы решений куда жестче, полагая, что там уже произошла «катастрофа, из которой надо выбираться».
Напомним, сокращение медучреждений и офицерских должностей в военно-медицинском ведомстве было одним из направлений военной реформы, начатой при прежнем министре обороны Анатолии Сердюкове. К настоящему времени в 17 субъектах России ликвидировано более двух десятков военных госпиталей (в том числе один из крупнейших — в Санкт-Петербурге) и других медицинских учреждений. В результате во многих госпиталях закрылись специализированные отделения (офтальмологические, отоларингологические, дерматологические), а штат сохранившихся отделений был урезан до предела.
Всего же намечалось расформирование 23 госпиталей из 191, ликвидация 17 лазаретов, а также сокращение количества военных поликлиник (со 124 до 41) и закрытие пяти санаториев. Офицерский состав военно-медицинской службы к окончанию «модернизации» должен был сократиться в 2,8 раза. Около 30% должностей офицеров службы предполагалось заменить гражданским персоналом, который в последующем также планировалось сократить почти вдвое.
Подробности проводимых сегодня преобразований сообщил в четверг журналистам начальник Главного военно-медицинского управления Минобороны (ГВМУ) генерал-майор Александр Фисун. По его словам, 5 декабря прошлого года состоялось судьбоносное для военной медицины совещание, на котором министр Сергей Шойгу «поставил конкретные задачи по дальнейшему реформированию службы» и приостановил некоторые решения прежнего руководства, которые «требуют уточнения».
В частности, приостановлены штатные изменения в военно-медицинских частях, уволенные по оргштатным мероприятиям специалисты в ближайшие два года смогут вернуться в армию, рассказал начальник ГВМУ.
Их планируется зачислять в штат военных госпиталей и других медучреждений Вооруженных сил, где не хватает специалистов. «В окружных военкоматах, через которые планируется призывать офицеров запаса, известны все вакансии, и желающие специалисты могут вернуться на службу, — рассказал Фисун. — Во многих госпиталях мы на должности, которые раньше комплектовались военнослужащими, взяли уволенных до достижения предельного срока медиков».
Фисун привел в пример медслужбу Центрального военного округа, где создана «четкая программа» по комплектованию должностей: начмед округа принимает на службу выпускников Военно-медицинской академии, после чего передает оставшиеся вакансии в военкоматы. Приветствуется поступление на службу и выпускников гражданских медвузов, окончивших военную кафедру. «Активную работу проводят и на Балтийском флоте, где служит много выпускников Смоленского мединститута», — рассказал Фисун.
Впрочем, представитель Минобороны признался, что результаты года непродуманных реформ придется «корректировать годами».
«Когда формировался замысел по кадровому составу, приоритет отдали хирургии, анестезиологии, непосредственно в войсках — санэпидемиологии, при этом пропали многие важные специальности, — рассказал он. — Терапевтов стало меньше, меньше инфекционистов, пропали военные дерматовенерологи. Сейчас мы ликвидируем этот пробел: начинаем прием в интернатуру по редким, но нужным специальностям: стоматология, кожные болезни, психиатрия, неврология, рентгенология. Ведь, к примеру, работать в передвижном рентгенкабинете может только офицер».
Через год для этого планируется предусмотреть новые должности в войсках. А еще через 3 года — введение соответствующих должностей в госпиталях. «Выпускники придут на готовые должности», — рассказал Фисун. Он с удовлетворением отметил, что прием в военно-медицинскую академию в нынешнем году (на первый курс и в ординатуру) составит 600 человек (выпуск нынешнего года — 400 человек). Кроме того, по поручению министра прорабатывается вопрос создания филиалов академии.
Еще одна «корректировка» реформы заключается в повышении статуса ряда должностей.
«Среди офицеров медслужбы должны быть не только старшие лейтенанты и капитаны, но и более опытные офицеры, — пояснил позицию нового руководства Минобороны главный медик ведомства. — И люди будут видеть перспективу и дольше служить». Кроме того, с целью «усиления организационно-штатной структуры» санитары в войсках будут заменены на фельдшеров. На сегодняшний день уже восстановлены «функционал и подчиненность» медицинских служб округов, готовятся узкие специалисты для различных родов войск.
Между тем возврата к дореформенной численности медиков в погонах не будет.
«Прошло сокращение войск, а там, где нет войск, нет и военной медицины, — объяснил Фисун. — Мы будем существовать в рамках численности миллионных Вооруженных сил». Кроме того, не планируется возвращать погоны тем запасникам, чьи места в госпиталях уже заняты гражданскими медиками.
Не предполагается и восстановление ликвидированных в госпиталях специализированных отделений. «Если мы оставим куцые отделения по узким специальностям в госпиталях, они не будут развиваться. В окружном госпитале мы уже сможем обеспечить необходимый минимум. А организовать специализированную помощь на самом высоком уровне возможно только в центре. В гражданском здравоохранении происходит то же самое», — отметил Фисун.
Продолжится и передача госпиталей «другим ведомствам» в тех местах, где «нет военных коллективов».
Среди других направлений реформы — создание к 2014 году 50 медицинских рот, способных оказывать военнослужащим все виды медицинской помощи — от первой до специальной. «Эти подразделения — новая структура в наших Вооруженных силах, которая предполагает новые стандарты медицинского обеспечения военнослужащих, — рассказал начальник ГВМУ. — Мы видим перспективы развития отдельных отрядов медобеспечения. Они оснащаются современным оборудованием и в кратчайший срок могут быть переброшены в заданный район боевых действий».
Кроме того, управление «видит перспективу развития отдельных медицинских отрядов специального назначения», способных «в кратчайшие сроки передислоцироваться в заданный район и выполнить необходимую задачу». Планируется, что 22 такие мобильные бригады будут располагаться поблизости от базовых военных госпиталей, оборудованных вертолетными и самолетными площадками. А авиатранспорт для этих бригад оснастят специальными модулями с носилками и необходимым медицинским оборудованием, которые легко можно будет перемещать другим транспортом.
Много работы предстоит и воссозданному управлению медико-психологической реабилитации и санаторно-курортного лечения: практически все 40 санаториев Минобороны требуют ремонта и обновления инфраструктуры, рассказал Фисун. (Ранее санаторно-курортное обеспечение было выведено из медобеспечения Вооруженных сил.)
Коснулся представитель Минобороны и темы работы призывных комиссий. По его словам, многие военнослужащие (например, военные программисты) «работают не так, как 10 лет назад». Поэтому в новом положении о военно-медицинской экспертизе, которое сейчас находится на согласовании, предполагается некоторое смягчение требований к призывникам в части нарушений слуха и зрения, которые можно исправить.
С другой стороны, военному ведомству не нужны внезапные смерти и неадекватные поступки солдат-срочников, поэтому в части таких заболеваний, как психические и невротические расстройства, заболевания сердечно-сосудистой системы, требования к призывникам станут жестче, пообещал главный медик Минобороны.
Последний вопрос журналистов касался оценки генералом состояния его службы. «Оценивать навскидку такие вещи нельзя. Но медслужба стоит на ногах, функционирует устойчиво и выполнит любые задачи», — ответил генерал-майор.
Между тем непродуманная реформа военной медицины уже резко снизила качество медпомощи военнослужащим, считают эксперты. По данным председателя комиссии Общественной палаты РФ по национальной безопасности и социально-экономическим условиям жизни военнослужащих, членов их семей и ветеранов Александра Каньшина, военные госпитали, поликлиники отсутствуют в 47 субъектах России, где проходят службу 43 тыс. военнослужащих и проживают более 350 тыс. военных пенсионеров.
В итоге, отмечает Каньшин, «солдаты-срочники и офицеры вместе с ветеранами вопреки законодательству лишены права на бесплатное медобеспечение».
Реформирование коснулось и Внутренних войск МВД, несущих службу в том числе и в горячих точках. «Мне, как военнослужащей, можно отдать приказ и потребовать его немедленного выполнения, — рассказала «Газете.Ru» ветеран боевых действий в Чечне, фельдшер одного из подразделений Внутренних войск. — Но как они смогут заставить ехать в горячие точки, которые у нас были, есть и будут, гражданских медиков, которых набрали после сокращения офицерских должностей?»
Руководитель постоянной комиссии по военно-гражданским отношениям Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, координатор общественного движения «Гражданин и армия» Сергей Кривенко считает проведенную командой экс-министра обороны реформу медслужбы «катастрофой, из которой надо выбираться».
«Необходимо восстанавливать численность коек и штаты в госпиталях, — считает эксперт. — После принятия решения о приостановлении закрытия военных медучреждений удалось наладить нормальную работу только в крупных госпиталях. А в небольших существует нехватка военных медиков и гражданского персонала. Одна из главных проблем сегодняшних госпиталей — низкая зарплата гражданских медиков. Об этом мы как раз сегодня говорили на круглом столе в Ростове-на-Дону с представителями медслужбы Южного военного округа».
Кроме того, считает Кривенко, ни в коем случае нельзя смешивать ликвидацию и передислокацию госпиталей. «Сейчас происходит передислокация частей и формирование крупных военных городков, и в этом случае возникает необходимость закрыть какой-то госпиталь и открыть его в новом месте, — говорит он. — Это оправданно и никак не связано с общей численностью медучреждений. Но то, что произошло в 2009—2010 годах, надо называть своими именами — это был разгром и распродажа военной медицины».
