Цивилизация
В Хорошевском райсуде Москвы продолжается процесс по делу бывших сотрудников МВД Максима Каганского и Нелли Дмитриевой, обвиняемых в покушении на мошенничество. В понедельник на заседание суда пришли потерпевшие по делу — предприниматели Алексей Царьков и Борис Юдин.
Слушания начались с заявления гособвинителя Алексея Смирнова, который напомнил о том, что судья Виктория Котенева на предыдущем заседании удовлетворила ходатайство защитника Нелли Дмитриевой. Адвокат говорил, что на момент вменяемого ей преступления Дмитриева была сотрудником МВД. Согласно закону, это является отягчающим обстоятельством, но на следователей СК или ФСКН это правило не распространяется, что, по мнению защиты, является нарушением ст. 19 российской Конституции, гарантирующей равенство перед законом и судом. Адвокат рекомендовал обратиться в Конституционный суд за соответствующими разъяснениями, и судья его просьбу удовлетворила.
Однако в понедельник Смирнов предложил судье «расценить это ходатайство как преждевременное», поскольку в случае его удовлетворения судебный процесс могут приостановить.
Дмитриева, Каганский и их адвокаты возражали. «Вы уже удовлетворили это ходатайство, отменить может только вышестоящая инстанция, и то не на этой стадии», — настаивал адвокат Владимир Жеребенков. «Конституционный суд будет его рассматривать не меньше года, — не согласилась Котенева. — Подсудимые будут просто так год сидеть?» На этом она отменила свое прежнее решение и постановила считать это ходатайство преждевременно заявленным.
Разрешив этот вопрос, Смирнов сообщил, что планирует допросить потерпевшего Царькова. При этом он сразу оговорился, что допрос другого потерпевшего — Юдина — на сегодня не планируется. Царьков вышел к трибуне. Среди пятерых подсудимых (помимо сотрудников МВД по делу проходят водитель и охранники Каганского — Роман Емельянов, Дмитрий Чуприн и Владимир Кириллов) потерпевший опознал лишь Каганского.
Царьков рассказал, что познакомился с Каганским в конце лета или осенью 2009 года в связи с делом об уклонении от уплаты налогов, фигурантами которого являлись Царьков и Юдин. Расследование шло «с 2006 или 2007 года», налоговики предъявили компании «Медкор-2000» претензии на 20 млн рублей — в то время одним из учредителей фирмы был Царьков. Компания обратилась в арбитражный суд, но проиграла. Наконец, ей удалось «выиграть одну из инстанций, но это не остановило расследование уголовного дела». О проблеме он рассказал своему знакомому Денису Муцаеву, который познакомил его с Андреем Козбановым, который, в свою очередь, предложил встретиться с Каганским (последнего сами следователи называли известным «решальщиком» по МВД). Козбанов якобы говорил ему, что у него «есть правильный контакт, который поспособствует решению вопроса», рассказывал Царьков.
Встреча, по его словам, произошла в ресторане «Марио» на улице Климашкина, присутствовали Царьков, Юдин, Каганский, Козбанов и Муцаев.
Там переговорщики обсуждали вопрос о расследовании дела «Медкор-2000», там же обсуждалась сумма в $800 тысяч, продолжал потерпевший. По словам Царькова, в эту сумму входили услуги Каганского по закрытию уголовного дела, а также уплата самих налогов. Каким образом Каганский должен был платить за его компанию налоги, предприниматель «не имел понятия». На вопрос, почему он поверил, что Каганский способен решить его проблемы, Царьков ответил, что «были рекомендации со стороны знакомых» и было «достаточно четко объяснено, как этот вопрос может быть решен». «Мне показалось, он достаточно убедительно называл фамилии и способы решения», — сказал Царьков. Он пояснил, что под «решальщиком» понимает человека, способного «решить вопрос о закрытии дела в ГСУ МВД Москвы». Впрочем, уголовное дело действительно было закрыто, но налоговики свои претензии не сняли и коммерсантам пришлось самим погашать задолженность. Как позже отметили адвокаты защиты, 28 января 2010 года дело было возобновлено, но об этом Царькову ничего известно не было.
В 2011 году появилось второе дело о контрабанде в компании «Медика». При этом, как заявил Царьков, он к этой компании «не имеет никакого отношения». Единственное, фирма «Медкор-2000» имела «деловые отношения» с «Медикой». «Я знал, что проводится проверка по поставке медоборудования, которое производила «Медика», и, соответственно, о том, что дело возбуждено и находится в какой-то стадии, я узнал в 2011 году», — сказал Царьков.
18 августа 2011 года, на день рождения, ему позвонил некий сотрудник ДЭБа (Департамента экономической безопасности МВД, ныне — ГУЭБиПК) и сказал, что он проходит по делу в качестве обвиняемого и объявлен в федеральный розыск.
В тот период, летом — осенью 2011 года, Царьков, по его признанию, находился за границей. Он был в «нескольких странах Евросоюза, США и много еще где». По его словам, это было связано со служебными командировками: он осматривал медицинские учреждения в нескольких странах, также «было принято решение о переводе ребенка в зарубежную школу». Царьков созвонился с Муцаевым, которому выразил свои опасения, что вокруг «Медики» «нагнетается ситуация», и попросил его «поинтересоваться общей обстановкой». В конце лета 2011 года приятели встретились в Киеве, где решили ничего не делать, так как из СМИ им было известно о декриминализации статьи 188 УК (контрабанда). «Было предложено ждать — и все», — сказал он. При этом никаких повесток от Нелли Дмитриевой, в ведении которой находилось дело, он не получал, звонков от нее также не поступало. Иногда о деле по телефону ему рассказывал Юдин, но в подробности не вникал.
При ответе на вопросы Царьков подтвердил, что не обращался к Каганскому с просьбой закрыть дело и вообще не просил об этом никого из знакомых.
Среди подсудимых вопросы оказались только у Дмитриевой, которая задавала их с напором следователя. При ответах Царьков вспомнил, что о деле впервые услышал все-таки не от сотрудника ДЭБа, а от своего отца, которого допрашивала Дмитриева. По его словам, после одного из допросов его отец был госпитализирован с инфарктом.
Вопросов к Царькову оказалось немного, и спустя полтора часа его отпустили. «Я не думал, что мы так быстро управимся, допрос Юдина сегодня не был запланирован», — начал извиняться гособвинитель. Адвокаты в ответ заявили, что не против отложения процесса, чтобы Юдин «смог подготовиться». «Я готов отвечать на вопросы», — тут же вызвался Юдин, но судья объявила перерыв до 14 марта.
