Цивилизация
В понедельник в Тверском суде прошли прения сторон по делу в отношении бывшего замначальника СИЗО «Бутырка» по лечебно-профилактической части Дмитрия Кратова, который обвиняется в халатности, повлекшей по неосторожности смерть юриста Hermitage Capital Сергея Магнитского. На заседание пришло много журналистов и слушателей, поэтому еще до начала слушания процесс было решено перенести в более просторный зал.
Когда все расселись по местам, вошла судья Татьяна Неверова, она предоставила слово гособвинителю Дмитрию Бокову. Прокурор напомнил, что Кратов обвиняется в халатности (ч. 2 ст. 293 УК), а именно в том, что он «не организовал необходимых лечебных и профилактических мероприятий» и не осуществлял контроль за состоянием пациента.
С первых слов представителя гособвинения стало понятно, что тот оправдывает обвиняемого.
Так, Боков отметил, что подсудимый фактически был «вынужден был взять на себя другие обязанности» из-за того, что в 2009 году уволилась начальник медсанчасти. «Приказа о возложении на Кратова ее обязанностей не было», — сказал прокурор. Также он учел, что Кратов не присутствовал при проведении осмотра Магнитского при приеме в СИЗО, а фельдшер ограничилась пролистыванием медкарты и опросом. «Без участия медработников его посадили в камеру, — сказал Боков. — Решение, в какую камеру поместить Магнитского, Кратов не принимал. Ему не поступало ни одного письменного заявления Магнитского с жалобами на здоровье».
По словам прокурора, в колонии зафиксировали лишь одну просьбу Магнитского — 29 июля 2009 года он попросил предоставить ему кипятильник.
Согласно должностной инструкции, в обязанности Кратова входило соблюдение законности и прав лиц, попавших в медсанчасть, планирование медсанчасти, проверка деятельности подчиненных, контроль качества и лечения больных, рассмотрение жалоб заключенных и их родственников, организация осмотров пациентов.
Магнитский же, отметил Боков, попал в «Бутырку» не из медсанчасти «Матросской Тишины», а из обычной камеры в июле 2009 года. Следствие установило, что впервые он пожаловался на здоровье в ночь на 25 августа. Магнитский был осмотрен фельдшером Хохловой, которая поставила ему диагноз — межреберная невралгия. Но, сделав запись в журнале, она не внесла данные в медицинскую карту пациента. Следователям фельдшер объяснила, что просто ее не нашла.
Согласно карте, в первый раз Магнитский обратился к врачам 7 октября 2009 года. Лариса Литвинова, которая фактически являлась его лечащим врачом, поставила диагноз — калькулезный холецистит, хронический панкреатит, желчекаменная болезнь. Следующая запись была сделана в день смерти заключенного 16 ноября 2009 года. Именно в этот день Литвинова впервые сообщила Кратову о состоянии здоровья пациента, отметил прокурор. По его словам, Литвинова неоднократно предлагала Магнитскому перевод в другое СИЗО для обследования, но тот отказывался, ссылаясь на необходимость защиты в суде. Прокурор отметил, что в отношении Литвиновой также было возбуждено уголовное дело по «причинению смерти по неосторожности» (ст. 109 УК), но затем оно было прекращено за истечением срока давности.
«Это основание не является реабилитирующим и фактически свидетельствует о наличии в ее действиях признаков состава преступления», — заявил Боков.
«Кратов действовал в соответствии с должностной инструкцией», — добавил прокурор. По его словам, причину смерти Магнитского подробно описали эксперты — это конкурирующие заболевания, такие как сахарный диабет, гепатит и холецистит, панкреатит.
А непосредственно к гибели Магнитского привело «истощение энергетического ресурса сердечной мышцы».
Другими словами, тяжелое психоэмоциональное состояние Магнитского привело к сердечной недостаточности. «Обвинение приходит к выводу, что между действиями Кратова и смертью Магнитского отсутствует причинно-следственная связь», — завершил Боков — и попросил суд оправдать подсудимого.
Выслушав прокурора, потерпевшая Наталья Магнитская поднялась с места. «Я так и осталась в неведении, как погиб мой сын, — сказала она после ошеломляющей речи прокурора. — Я вообще не верю, что кто-то боролся за жизнь моего сына. Я считаю, что реанимационные действия были инсценированы врачом «Матросской Тишины» Александрой Гаус». Она обратила внимание на некоторые несостыковки в материалах дела. Так, экспертиза не смогла определить по материалам нижнего белья, принадлежит ли оно Магнитскому.
«Как рассказывали свидетели, видевшие его в первые минуты после смерти, он сидел неподвижно, и под ним была лужа. Я думаю, его просто переодели, в морге он лежал не в том, в чем умер. Я хотела найти правду, но, к сожалению, не получилось», — отметила Магнитская.
Потерпевшая пожаловалась, что суд не дал допросить ряд свидетелей, в частности, сотрудников «Матросской Тишины» и сокамерников Магнитского. «Они могли бы рассказать об условиях изолятора и как выбрасываются их заявления. Они могли бы дать характеристики Кратову и Литвиновой. Ему дают положительные характеристики, но я слышала другое мнение, когда стояла в очереди к нему на прием. Одна из женщин стояла и плакала, она говорила…» — на этом Магнитская запнулась и попросила воды.
Судья согласилась и объявила пятиминутный перерыв. Секретарь принесла матери юриста стакан воды. В перерыве участники процесса делились мнениями по поводу выступления прокурора.
Представитель потерпевших Дмитрий Харитонов связал происшедшее с появлением «антимагнитского закона»: Кратова оправдают, из-за этого будет повод заявить, что Магнитский умер сам, что подтвердит приговор суда.
Последним «кирпичиком», по его мнению, станет признание вины в мошенничестве самого Магнитского в заочном судебном процессе. Предварительные слушания пройдут в этом же Тверском суде 27 декабря. Ни адвокат Харитонов, ни его коллега Николай Горохов принимать участие в них не намерены.
Вместо пяти минут судья отсутствовала полчаса. «Не пошла ли она от неожиданности звонить Ольге?» — начали шутить присутствующие, имея в виду председателя Мосгорсуда Ольгу Егорову.
Наконец Неверова вернулась в зал — и потерпевшая продолжила рассказ. По ее словам, одна из женщин в очереди на приеме у Кратова рассказывала, что он не давал разрешение на переливание крови ее сыну, хотя на воле эту процедуру ему делали систематически из-за какой-то болезни ног. Другая посетительница, сообщила мать Магнитского, сказала, что Кратов с криками отказывался принимать лекарства для ее родственника. Очень эмоциональной, по ее словам, была и их личная встреча. «Кратов говорит, что не помнит, что я приходила с просьбой перевести Магнитского на лечение. Я этому не верю. Встреча была эмоциональной, такое обычно запоминается», — заявила Магнитская. Что произошло в последние четыре дня жизни ее сына, так и осталось загадкой, заключила потерпевшая.
Далее слово взял ее адвокат Горохов. Заметив в его руках толстую стопку листов, слушатели приготовились к длительному монологу. Адвокат действительно говорил не меньше часа.
Первым делом юрист сравнил российских чиновников с мафией из фильма «Крестный отец».
«Имя Магнитского навсегда будет связано с борьбой с коррупцией. О политической мотивированности этого дела было заявлено еще в 2009 году», — сказал адвокат. Горохов подробно останавливался на недостатках экспертиз, в которых, например, не была обозначена группа крови Магнитского, и не говорилось, были ли на теле скончавшегося заключенного повреждения. Кроме того, как отметил адвокат, ни гепатитом, ни сахарным диабетом Магнитский на самом деле не болел. Закончил он свою речь просьбой назначить повторные экспертизы и допросить новых свидетелей. Судья Неверова ответила, что в прениях подобные ходатайства законом не предусмотрены.
Другой адвокат, Дмитрий Харитонов, заявил, что Кратова в этом процессе на самом деле защищали три стороны: его защитник Роман Кучин, представители потерпевших и прокурор.
«Мы защищали потому, что Кратов — стрелочник, назначенный Следственным комитетом, чтобы отвечать за всех, — сказал он. — Наташа (вдова Магнитского Наталья Жарикова. — «Газета.Ru») говорила мне, что не важно, чтобы кто-то был осужден. Наташе хотелось знать, почему умер ее муж и кто за это должен отвечать. А на скамье подсудимых должен сидеть следователь Сильченко, медики, которые не оказывали помощь, начальник «Бутырки» Дмитрий Комнов, так как ни одна из жалоб Сережи никуда не доходила, и он вынужден был писать второй экземпляр, который передавал мне. Только тогда мы поймем, почему Магнитский умер. Потому мы и просили о вызове многочисленных свидетелей и назначении экспертиз. Именно поэтому мы фактически защищали Кратова». Адвокат обратил внимание, что еще в пятницу гособвинитель заявил, что доказательств для обвинения достаточно, а через два дня требует оправдания подсудимого.
«А в конце прокуратура скажет: знаете, Магнитский сам умер, и у нас есть подтверждение того, что Кратов не виновен, — заявил Харитонов. — У нас был один шанс разобраться, и мы его упустили. И я абсолютно уверен, что второго шанса, второго судебного разбирательства больше не будет».
«Мне все равно, какой будет приговор — обвинительный или оправдательный. В этом процессе мы не выяснили правду, почему умер Сережа», — заключил адвокат.
Кратов участвовать в прениях не захотел, и слово взял его защитник Роман Кучин. Он заявил, что полностью поддерживает мнение прокурора. «Мне, например, не стыдно от этого процесса, поскольку я считаю, что защищаю невиновного человека, — сказал он. — Другой вопрос, что не до конца изучено состояние здоровья Магнитского, выводы экспертов разнятся, но картина достаточно очевидна: если есть такие люди, которые виноваты, они сейчас в суде не находятся».
Наконец Кратову было дано право выступить с последним словом. «Я сожалею о смерти Магнитского, но не считаю себя виновным. Я добросовестно выполнял свои обязанности в пределах тех возможностей, которыми располагал. Прошу суд вынести оправдательный приговор», — коротко сказал он. Судья пообещала вынести свое решение 28 декабря.
