Цивилизация
Во вторник в Тверском суде продолжились слушания по делу бывшего замначальника СИЗО № 2 «Бутырка» Дмитрия Кратова, обвиняемого в халатности, повлекшей по неосторожности смерть юриста Hermitage Capital Сергея Магнитского. Ажиотаж вокруг процесса спал, и заседание вновь было перенесено в маленький зал. Слушание началось с ходатайства представителя матери Магнитского, который потребовал вызвать в суд свидетеля Евгения Подолина.
Адвокат Николай Горохов пояснил, что свидетель содержался в одной камере с Магнитским в «Бутырке».
По его словам, сейчас Подолин отбывает наказание в поселке Центральный Рязанской области. Этот свидетель рассказывал адвокату, что в сентябре 2009 года на одиннадцатый день голодовки перед отправкой в суд Кратов дал ему письменное заключение, что он здоров и может участвовать в суде. В тот же день Подолину вызвали «скорую». Тот же Кратов потом якобы рассказывал заключенному, что давать справки о невозможности участия пациента в суде им запрещает следователь. По словам Горохова, Подолин отметил, что в камере, где держали их с Магнитским, были «нечеловеческие условия»: грязный унитаз стоял у изголовья кроватей, а вместо двух человек туда поселили четверых. Магнитский написал жалобу с требованием перевести его в другую камеру. В итоге ему сказали готовиться к переводу, но почему-то вместо него переселили Подолина. Как отметил Горохов, заключенный был допрошен на эту тему следователем по делу Кратова, однако тот записал не все его показания.
Судья Татьяна Неверова на заявленное ходатайство ответила, что Подолин и так есть в списке свидетелей гособвинения. Прокурор предложил не везти свидетеля из Рязанской области в Москву, а допросить его по видеосвязи.
Наконец суд приступил к допросу свидетелей.
В зал вошла лечащий врач Магнитского Лариса Литвинова в сопровождении своего адвоката.
Ранее она, как и Кратов, была обвиняемой по этому делу, но по вмененной ей статье — причинение смерти по неосторожности — истек срок давности, поэтому следователи прекратили уголовное преследование.
— Проходите к трибуне, — пригласила вставшую на пороге Литвинову судья.
— Я просто в первый раз в суде, — извинилась врач.
Выяснилось, что сейчас Литвинова работает заведующей медицинской частью управления конвоирования Федеральной службы исполнения наказаний РФ (ФСИН).
Врач рассказала, что изначально претендовала именно на эту должность, но, когда пришла на собеседование во ФСИН, ей сказали, что для оформления требуется время, и предложили временно поработать врачом-лаборантом в «Бутырке». «Я была принята на должность лаборанта, но лаборатория отсутствовала, — рассказала она. — Должностных обязанностей не было, но функционально я осуществляла проверку санитарного состояния, накладывала карантин, предотвращала эпидемию. Я счастливо работала на своем месте девять месяцев. Когда из отделения ушел последний терапевт, его функции стала осуществлять фельдшер Сухорукова, но и она вскоре ушла на учебу». Всего на тот момент некомплект штата составлял 17 человек, и в основном врачей: «Уровень был низкий, врачи на 18 тысяч не идут работать».
По словам свидетельницы, в октябре 2009 года в медицинской части остались только три врача: она, Кратов и врач-рентгенолог, который не мог осуществлять ежедневный осмотр пациентов. Поэтому ей пришлось взять на себя часть чужих обязанностей.
Как рассказала врач, Магнитского она лечила согласно диагнозу в медицинской карте, который установили врачи «Матросской Тишины». «Я никому не назначала лечение самостоятельно, — отметила она. — Я отрицаю слово «лечила», я их наблюдала». По ее словам, пациент жаловался на боли в животе и спине. Врач напомнила, что в медкарте Магнитского была рекомендация сделать операцию, но, как только юрист узнал, что она будет полосная, а не лапароскопическая, то сам отказался от хирургического вмешательства.
Литвинова заявила, что во время ее лечения Магнитский стал выздоравливать. «Буквально через неделю ему стало лучше», — сказала она суду.
11 ноября 2009 года было принято решение о его выписке и переводе в камеру. Литвинова признала, что Магнитский просил оставить его в медицинской части, поскольку там были щадящие условия, в частности, имелась горячая вода. 12 ноября у него был суд по мере пресечения, и, как уверяла Литвинова, Магнитский был уверен, что его отпустят на свободу. Она призналась, что он попросил у нее справку о состоянии здоровья в суд, что она и сделала. На это адвокат вдовы Магнитского Дмитрий Харитонов заметил, что справка была без ее подписи и печати. «Вы знали, что дали недействительную справку?» — спросил юрист. Внятно ответить Литвинова не смогла.
Вечером 13 ноября, когда Магнитского вернули из общей камеры в медчасть, Литвиновой не было на работе. О том, что у него ухудшилось состояние здоровья, фельдшер никому не доложила, поэтому об обострении заболеваний нынешний свидетель узнала лишь после выходных, то есть в понедельник, 16 ноября.
Литвинова настаивала, что не видела в истории болезни записи фельдшера, которая заподозрила у Магнитского наличие сахарного диабета.
«Никаких симптомов сахарного диабета у него не было, об этом я узнала только на стадии следствия. Я это знаю, потому что у меня было 30 пациентов-диабетиков», — заявила она. По ее словам, Магнитский жаловался на боли в животе, которых раньше никогда не испытывал, все это сопровождалось рвотой. Тогда она обратилась к Кратову с предложением об экстренном переводе больного в «Матросскую Тишину», где было необходимое оборудование для установления диагноза. По ее словам, Магнитский находился в состоянии «эмоционального стресса». «Я никогда его таким не видела», — сказала она. Свидетель предположила, что это могло быть связано с решением суда о продлении ареста. Когда пациент выговорился, он успокоился, добавила врач. Из СИЗО Магнитский вышел самостоятельно и даже сам нес свои сумки с документами, не разрешая никому до них дотронуться.
— Кто назначал лечение, если у вашего заключенного появилось новое заболевание? — интересовался прокурор.
— В терапевтическом отделении? — перебила Литвинову судья.
— В изоляторе, — ответил гособвинитель.
— Как может быть новое заболевание у человека в общей камере? — недоумевала судья.
Жалобы заключенных на медицинскую помощь, по словам Литвиновой, поступали дежурному фельдшеру или медсестре, и она делала дополнительный осмотр пациентов. К руководителям эти жалобы не попадали, так как был «дикий некомплект». «Я хотела выразить свои соболезнования и сказать, что в последние дни он действительно чувствовал себя нормально, — обратилась свидетельница к матери Магнитского. — У нас были хорошие отношения, он писал по ночам жалобы, но за все время на меня — на Литвинову — ни одной не написал. Мы даже шутили на эту тему».
После этого у адвоката Горохова возникли подозрения, что Литвинова пришла в суд пьяной или под действием каких-нибудь лекарственных препаратов, и он потребовал, чтобы суд обследовал свидетельницу.
«Вы хотите, чтобы я сама провела обследование?» — удивилась судья и отказала защитнику; четырехчасовой опрос Литвиновой был завершен.
Выступившая вслед за экс-медиком «Бутырки» Ольга Примак старший инспектор организационно-аналитического отдела ФСИН по Москве, осуществлявшего «контроль за исполнением решений оперативных совещаний», ничего существенного суду рассказать не смогла. Начальник медицинского управления ФСИН по Москве Алексей Левин подтвердил, что Литвинову изначально рассматривали на должность в управлении конвоирования, но для этого действительно «требовалось время», поэтому ее временно назначили врачом-лаборантом. По его словам, никаких жалоб от Магнитского к ним не поступало, а его родственники на прием не приходили. Чиновник также подтвердил, что в «Бутырке» не хватало врачей-специалистов. «У нас нет ни одного учреждения, где был бы полный комплект медработников, даже на сегодняшний момент», — заявил он. При этом Левин добавил, что все необходимое для лечения Магнитского в «Бутырке» в 2009 году было. Кратова он охарактеризовал как опытного специалиста. Так, рассказал Левин, однажды подсудимого отправили в командировку на Северный Кавказ, где он оказывал неотложную медицинскую помощь, несмотря на диплом стоматолога, за что и был награжден орденом Мужества.
На этом заседание было закончено, процесс продолжится 8 ноября.
