Цивилизация
В четверг Тверской райсуд Москвы приступил к рассмотрению по существу дела бывшего заместителя начальника СИЗО № 2 «Бутырка» Дмитрия Кратова, обвиняемого в халатности, повлекшей по неосторожности смерть юриста Hermitage Capital Сергея Магнитского (ч. 2 ст. 293 УК). К началу слушания около зала заседаний собралась небольшая группа людей — журналисты и некие «общественные наблюдатели». Всего было чуть более 20 человек, но, тем не менее, не все смогли найти себе места в зале. Семь человек так и остались стоять, отказываясь выйти и требуя обеспечить дополнительные места. Конфликт завершился только после того, как приставы по просьбе судьи Татьяны Неверовой принесли еще одну лавочку, на которой еле уместились пять человек. Двум оставшимся пришлось зал покинуть.
В начале заседания выяснилось, что Кратов по-прежнему работает в «Бутырке», но не заместителем начальника, а обычным лаборантом.
В суд он пришел самостоятельно, так как находится под подпиской о невыезде. Далее представитель матери погибшего юриста Натальи Магнитской, которая также явилась в суд, начал заседание с ряда ходатайств.
Адвокат Николай Горохов первым делом заявил судье отвод. Неверова закатила глаза, положила голову на руку и приготовилась слушать.
По мнению юриста, она заинтересована в исходе уголовного дела, так как не дала потерпевшей стороне приобщить к материалам замечания на протокол судебного заседания, который секретарь суда вела на предварительных слушаниях. Адвокат отметил, что замечания были сделаны, исходя из расшифровки диктофонной записи, а судья отказала в их приобщении, обосновывая это тем, что не суд вел эту запись. «Протокол имеет недописки и искажает происходящее в судебном заседании», — сказал Горохов. Неверова выслушала и удалилась в совещательную комнату. Думала она недолго, уже через пять минут судья отказала в отводе.
— Тогда я заявляю отвод секретарю судебного заседания, — вновь поднялся Горохов.
— Какому? У нас сегодня секретарь Данилов, — перебила его судья. Адвокат замешкался. — Так будут у вас отводы секретарю?
— Тогда отводов не будет, — согласился адвокат.
На этом у представителя потерпевших ходатайства не закончились. Горохов потребовал, чтобы суд вел аудиозапись заседания. Ни одна из сторон не возражала, но судья отказалась. Тогда он довел до ее сведения, что сам ведет такую запись, а потом потребовал разрешить видеозапись и обеспечить прямую трансляцию из зала суда. Неверова вновь отказалась, отметив, что «видеотрансляция может сказаться на качестве свидетельских показаний». Далее Горохов посетовал, что зал самый маленький в Тверском суде и не вмещает всех желающих присутствовать на процессе. Адвокат предложил обеспечить проведение заседаний «в более достойных условиях». Но Неверова не согласилась, так как «это займет много времени». Горохов настаивал отложить заседание для решения этого вопроса, но судья ответила, что законных оснований для этого не имеется. Тогда адвокат заявил возражение на действия председательствующего. «Я считаю, что судья не обеспечила соблюдение принципа гласности, так как не обеспечивает условия для присутствия СМИ, которые явились и выразили желание присутствовать», — отметил он.
Далее Горохов потребовал «возобновить уголовное дело в отношении Кратова», в действиях которого «усматриваются признаки более тяжкого преступления».
«Простите, вы хотите возобновить дело, по которому еще не принято процессуальное решение?» — возмутилась судья и посоветовала ему лучше читать законы. «Прокурор возобновляет дела, а не суд», — резюмировала она. Горохов все же потребовал выслушать его. Неверова терпеливо согласилась. Адвокат долго перечислял справки, которые подписывал Кратов, решения, которые он не принимал. По его словам, многих перечисленных им документов нет в обвинительном заключении. На этом он попросил вернуть дело прокурору, с тем чтобы он переквалифицировал обвинение.
По его словам, действия Кратова необходимо квалифицировать по пп. «г», «д» ч. 2 ст. 117 УК (истязание с применением пытки) и пп. «ж», «к» ч. 2 ст. 105 УК (убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору).
«Я это заявил, чтобы не тратить время на судебное заседание», — пояснил судье в конце своей речи адвокат. Защитник подсудимого Роман Кучин возразил: «Заявление преждевременно, и в нем нет ни одного вновь открывшегося обстоятельства». Неверова отказалась возвращать дело прокурору с той формулировкой, что возбуждение дела по «вновь открывшимся обстоятельствам» возможно только после судебного решения.
— Разумные ходатайства имеются? — спросила Неверова.
— Все мои ходатайства являются разумными, — ответил Горохов и заявил еще одно.
Он попросил суд привлечь дополнительных свидетелей, которых нет в списке обвинения. Среди них оперативники, следователи, эксперты-криминалисты, понятые, сотрудники СИЗО № 1, где скончался Магнитский, и СИЗО № 2, где ему ставили диагноз. Всего он назвал около полусотни фамилий, тогда как в списке гособвинения значатся всего 35 человек.
— Я бы хотел услышать мнению судьи по каждому свидетелю, почему она отказывает в их вызове, — заключил он.
— Я еще ни в чем не отказывала, — округлила глаза Неверова.
— Я предполагаю, что так будет, — пояснил Горохов.
Кратов и его защитник поддержали адвоката. «Я поддерживаю Горохова, так как Магнитский все же скончался в «Матросской Тишине», — сказал Кратов, но судья отказал в ходатайстве, так как оно преждевременно. По этой же причине она не приняла и следующую просьбу Горохова об истребовании «вещественных доказательств и документов» — в частности, журналов посещений охранников «Бутырки» и «Матросской Тишины».
В итоге прокурор приступил к оглашению обвинительного заключения только спустя два с половиной часа после начала слушания. По его словам, Кратов не организовал лечебные мероприятия для Магнитского и не осуществил контроль за медицинской помощью. В «Бутырку» юрист Hermitage Capital поступил 25 июля 2009 года, а скончался в «Матросской Тишине» 16 ноября. Гособвинитель отметил, что фельдшер СИЗО по фамилии Хохлова после осмотра Магнитского доложила Кратову, что ему необходим осмотр хирургом. Однако Кратов этого не обеспечил.
В качестве лечащего врача Магнитского Кратов назначил Ларису Литвинову, которая была специалистом по гигиене и эпидемиологии.
Именно она поставила неправильные диагнозы погибшему юристу и выписала его из стационара за несколько дней до смерти, продолжил прокурор. По его словам, Кратов был обязан осмотреть Магнитского перед выпиской, но не сделал этого. Напомним, что в апреле этого года уголовное дело в отношении Литвиновой было прекращено по истечении срока давности. По заключению Литвиновой, заключенный страдал от желчнокаменной болезни, остеохондроза, панкреатита, холецистита и прочих заболеваний. Однако основные заболевания — гепатит и сахарный диабет, из-за обострения которых скончался Магнитский, — диагностированы не были. Для этого необходимо было по меньшей мере провести анализ крови и мочи, чего сделано не было. После выписки из стационара 13 ноября Магнитскому стало плохо.
Дежурный фельдшер, осмотрев его, заподозрила, что юрист все же болен сахарным диабетом, и госпитализировала пациента. Однако Кратов не внес ее диагноз в медицинские документы, желая скрыть улики своего преступления, считает гособвинение.
С 13 по 16 ноября Магнитского никто не обследовал, проводилась лишь прежняя терапия. В день его смерти Литвинова распорядилась перевезти Магнитского в «Матросскую Тишину» для осмотра хирургом, где он и скончался.
После того как прокурор зачитал обвинительное заключение, Кратов заявил, что не признает свою вину.
«Дело в том, что Магнитский, насколько мне известно, был в пяти учреждениях — в ИВС и четырех СИЗО, — сказал он. — Еще в первом ему было отказано в диагностировании, то есть отказано в медицинской помощи». После этого он посетовал, что был вынужден работать за всех руководителей медицинской службы «Бутырки», которых было 17 человек. Свои показания Кратов решил дать после допроса всех свидетелей.
Далее прокурор предложил допросить мать Магнитского, но женщина отказалась, ссылаясь на плохое самочувствие. «Мне морально тяжело присутствовать в здании Тверского суда, где я в последний раз видела сына», — сказала она. Из-за занятости сторон ее допрос отложили до 2 октября.
