Цивилизация
Столичные депутаты подготовят обращение к законодательным собраниям субъектов Российской Федерации с просьбой взять под контроль проведение единого государственного экзамена. Об этом заявил журналистам в среду после заседания комиссии по образованию и молодежной политике Мосгордумы ее председатель Виктор Кругляков. По его словам, и до введения ЕГЭ Москва не могла угнаться по количеству золотых и серебряных медалей за регионами юга страны, и сейчас нет уверенности в объективности высокобальных результатов, которые подают в вузы абитуриенты из многих регионов.
«Я вижу необходимость в подготовке такого обращения к нашим коллегам в регионах: ЕГЭ – это госэкзамен, проходящий одновременно по всей России, и мы должны быть уверены, что и проводится он одинаково жестко и объективно по всей стране, — пояснил он. — Депутаты Мосгордумы были наблюдателями на пунктах приема ЕГЭ, следили за тем, как организован процесс проведения экзаменов. И мы понимаем, что, чем больше наблюдателей придет на пункты приема ЕГЭ, чем прозрачней и понятней станет сама процедура, тем объективнее будут его результаты».
На самом заседании комиссии речь шла об итогах проведения ЕГЭ в 2012 году в столице. Как сообщил руководитель департамента образования города Исаак Калина, ЕГЭ в столице сдавали чуть более 60 тыс. выпускников школ (то есть на 5 тыс. больше, чем в прошлом году). Был организованы 551 пункт приема экзаменов, на которых работало 15 тыс. человек, проверяли работы 2 тыс. специально подготовленных из учителей-предметников экспертов.
Стобальные результаты московские школьники смогли показать по всем 14 предметам, кроме немецкого и французского языков.
Неудовлетворительные оценки по русскому языку получили 0,9% выпускников школ, по математике – 4%. Еще 48 одиннадцатиклассников были сразу не допущены к экзаменам (в прошлом году – 18). «Это нормальный показатель, — считает Калина. — Школы начинают понимать, что если допустили выпускника до экзамена, то он должен его сдать».
Экзамены в столице проходили максимально прозрачно и объективно, утверждает Калина. За время их проведения было выявлено 185 нарушений регламента, 18 школьников были удалены с экзамена без права пересдачи в нынешнем году. Самым распространенным нарушением, по словам Калины, было использование мобильного телефона. Кроме того, зафиксировано 13 фактов распространения контрольно-измерительных материалов (КИМов) в интернете, за что понесли ответственность не только сами школьники, но и организаторы проведения экзаменов – учителя в аудитории и руководитель пункта проведения ЕГЭ.
«Каждое появление в интернете фотографии КИМа, которую сделал выпускник, сразу же фиксировалось системой Рособрнадзора, и мы получали информацию о том, с какого места отправлено сообщение, и фамилии организаторов, — рассказал Калина. – Кроме того, департамент получил право на выездные проверки (раньше такое право имел только Рособрнадзор), по результатам 131 такой проверки было возбуждено 7 дел об административных правонарушениях».
Кроме того, за проведением экзаменов наблюдали почти 3 тыс. общественных наблюдателей, множество СМИ, а также депутаты Мосгордумы, которым принимаемые меры показались даже чрезмерными.
«Все было очень строго, жестко, комар носа не подточит. Я даже пожалела детей, наших несчастных московских детей», — призналась зампред комиссии по образованию и молодежной политике Ирина Великанова. Член комиссии Вячеслав Сивко вспомнил, какой трагедией стало удаление с экзамена выпускника, не сдавшего мобильный телефон. А Кругляков предположил, что не все уличенные в нарушениях выпускники шли на это сознательно, просто у кого-то «оказалась неустойчивая психика». Не все фотографировали и отправляли в интернет КИМы, кто-то просто взял в руки телефон, однако последствия (пересдача только на следующей год) оказывались очень серьезными для всех без исключения. «Вспомните Шуру Балаганова, который, имея в кармане 50 тыс. рублей, влез за мелочью в кошелек старушки, — напомнил депутат. – Когда его спросили, зачем он это сделал, он ответил «не знаю».
«Во-первых, наши выпускники уже не дети – через несколько месяцев они уже смогут создавать семью и служить в армии, а во-вторых, каждый случай удаления из аудитории рассматривался индивидуально, — возразил Калина. – Среди нарушителей оказалась девочка, пришедшая на экзамен прямо из больницы, и ей разрешили пересдать в другой день. В других случаях, я считаю, будет справедливым, что человек придет на пересдачу через год, повзрослев и перестав быть Шурой Балагановым».
По словам Калины, о том, что на экзамен нельзя проносить телефон, выпускникам и их родителям было сказано несчетное количество раз. «Практически все удаленные с экзаменов школьники надеялись, что кто-то им поможет с заданиями, — уверен руководитель департамента. – Среди нарушителей не оказалось ни одного ребенка из социально незащищенной семьи. Можете представить, какое давление мы выдержали, отказавшись делать исключения».
Между тем, выпускники московских школ при поступлении в вузы могут оказаться в неравном положении с абитуриентами из других регионов, опасается руководитель департамента образования.
«В этом году Москва сильно продвинулась по пути повышения объективности, и большинство московских выпускников получили соответствующие их знаниям результаты, но соревноваться за места в вузах они будут не только между собой, но и с выпускниками из других регионов, — заявил Калина. — Нужна равновесная ситуация по всей стране, чтобы московские школьники не оказались в проигрыше по с равнению с теми, где нет таких жестких условий как у нас».
В Рособрнадзоре предлагают не драматизировать ситуацию. «Это все эмоции, — считает пресс-секретарь ведомства Сергей Шатунов. – Нарушения есть у всех, и количество зафиксированных выходов в интернет из Москвы не меньше, чем из других регионов». При этом, подчеркнул Шатунов, московские выпускники показали лучшие результаты, чем школьники других регионов: средний региональный балл в Москве по всем предметам выше, чем где-либо еще.
По мнению Круглякова, сравнение Москвы с другими регионами некорректно. «Формальное сопоставление не отражает реального положения вещей, — считает депутат. — Объективно было бы сопоставлять Москву не с регионами, которые по объективным причинам не могут показать такие же знания, а с крупными городами. То есть, с Ярославской областью, где множество малокомплектных школ, а с Ярославлем, не с Владимирской областью, а с Владимиром». По данным департамента образования, сравнение с 16 городами-миллионниками не в пользу Москвы: наивысший средний балл у выпускников столицы только по 6 из 14 предметов (в прошлом году – только по двум).
По мнению уполномоченного по правам детей в Москве Евгения Бунимовича, объективность результатов ЕГЭ – вопрос не столько образовательный, сколько политический. И сдают экзамен не только дети, но и государство, допускающее утечки и фальсификации. «Если хотя бы в одном месте образуется «черная дыра», то все остальные результаты уже не имеют значения, — считает Бунимович. – Будучи в командировке в Норильске я разговаривал с учителями, которые рассказывали о том, как небедные родители их учеников отправляли детей на один месяц доучиваться и сдавать ЕГЭ в южные регионы, и все у них было хорошо. И как этим учителям работать в такой обстановке?»
Между тем, отмечает уполномоченный, проблема не в каких-то отдельных регионах, а в недоверии к результатам ЕГЭ в целом.
«Экзамены в подобной форме проводят во всех цивилизованных странах, и везде люди доверяют их результатам, — говорит Бунимович. – Но нам трудно представить, что те же самые чиновники, которые подтасовывают результаты выборов и аукционов по размещению госзаказа, вдруг станут честно проводить ЕГЭ. А депутаты, которым люди тоже не доверяют из-за всех последних выборов, станут честно контролировать организаторов экзаменов. Я и сам не верю результатам ЕГЭ, хотя знаю, что в Москве старались быть объективными больше, чем когда-либо раньше».
По его словам, показателем прозрачности проведения ЕГЭ можно считать предоставление выпускникам возможности посмотреть свои работы. «Московские школьники видели эти работы в интернете и понимали, за что получили свои оценки, — отмечает омбудсмен. – Но такая возможность была далеко не у всех российских выпускников. Во многих регионах увидеть свои работы школьники могли, только приехав на апелляцию и рискуя получить еще меньшую оценку. На мой взгляд, это – прямое нарушение прав ребенка, который желает учиться дальше и имеет право знать, что он сделал не так на таком важном экзамене. И это тоже порождает большое недоверие ко всей процедуре».
