Цивилизация
В пятницу Верховный суд начал рассмотрение кассационной жалобы бывшего журналиста Андрея Сиднева из Иваново, осужденного в 2002 году за убийство дочери заместителя генерального директора Яковлевского льнокомбината Светланы Турусовой. Спустя десять лет у него появился шанс на пересмотр его уголовного дела. Случилось это благодаря тому, что 16 мая 2012 года надзорная инстанция Верховного суда отменила свое кассационное определение от 2003 года. Суд признал обоснованной претензию подсудимого на то, что кассация прошла в отсутствие его защитника.
Сиднев был осужден на 18 лет колонии строгого режима на основании обвинительного вердикта коллегии присяжных.
Жюри признало его вину в убийстве (ч.2 ст. 105 УК), бандитизме (п. «з» ч.2 ст. 209 УК) и разбое (п. «а», «в» ч.3 ст. 162 УК). На скамье подсудимых, помимо журналиста, оказались Вадим Рябов (в 90-х годах был судим за убийство, причинение тяжкого телесного повреждения и побег из тюрьмы), Руслан Борисов и Иван Игнатьев. Единственным, кто настаивал на своей полной невиновности, был Сиднев. Остальным наказание было смягчено, потому что по некоторым эпизодам они написали явку с повинной и заключили сделку со следствием.
Арест одного из ведущих корреспондентов ивановской газеты «Хронометр» потрясло весь город в далеком 2001 году. После приговора в той же газете появились публикации, осуждающие бывшего сотрудника. Но друзья и знакомые Сиднева заявляли, что не верят следствию.
Согласно приговору Ивановского областного суда, который есть в распоряжении «Газеты.Ru», 20-летний журналист подрабатывал приемщиком в ООО «Регент». Владел этой компанией брат Вадима Рябова, сам Вадим работал его помощником. На этом же предприятии работал сварщиком тогда еще несовершеннолетний Борисов. Недавно освободившийся из мест лишения свободы 37-летний Рябов втянул последнего в преступную деятельность, «обещая тому красивую жизнь». Борисов, в свою очередь, привлек сначала Игнатьева, а затем, когда тот отошел от бандитской деятельности, Сиднева. Между собой Сиднем и Игнатьев знакомы не были.
Первое преступление, которое ему вменялось, произошло 26 марта 2001 года. По данным следствия, совершая ограбление некоей Краевой, Сиднев ударил ее четыре раза по голове гантелью, причинив легкий вред здоровью. Далее 7 июня злоумышленники решили ограбить квартиру другой женщины, с которой Рябов познакомился по объявлению в газете. В квартире в тот день находился ее малолетний сын, открывший дверь незнакомым людям. Связав мальчика, они вынесли из квартиры телевизор, видеоплеер, будильник и даже ключ от входной двери.
По объявлению в той же газете Рябов нашел свою следующую потенциальную жертву, но позже заинтересовался жившей с ней вместе подругой — Светланой Турусовой. Рябов назначил ей свидание 21 июня 2001 года возле кинотеатра «Современник» и подъехал к месту встречи на машине вместе с Борисовым и Сидневым. Они предложили женщине покататься, и та согласилась. В двух километрах от деревни Колобово Рябов остановился на обочине. В это время Борисов накинул на шею Турусовой удавку. Отобрав все ценные вещи, они заставили ее пересесть на заднее сиденье и отправились в сторону города Шуя. В двух километрах от деревни Семейкино Рябов свернул в лес и остановился. Борисов и Сиднев начали копать яму, а Рябов в это время открыл багажник.
Закончив копать, Борисов и Рябов сели на заднее сиденье по обе стороны от Турусовой, удерживая ее, а Сиднев со стороны багажника снова накинул ей на шею удавку.
Считая, что женщина умерла, преступники вытащили ее тело из машины, но в скором времени Турусова начала подавать признаки жизни, и тогда Сиднев закончил начатое. Ее тело они закопали в подготовленной яме.
Основными свидетелями обвинения против журналиста стали Рябов и Борисов, заключившие сделку со следствием. Сиднев, отправившийся в колонию, начал засыпать прокуратуру жалобами на следствие и суд, но безрезультатно.
Однако в 2009 году Борисов, вышедший на свободу в 2007-ом, в эфире «Первого канала» признался, что оговорил Сиднева.
Журналисты устроили им встречу в колонии, где надевший маску Борисов попросил у Сиднева прощения.
В том же году Сиднев написал прошение об условно-досрочном освобождении (УДО), в котором изложил свою позицию. Такое же прошение написал и Борисов. «На самом деле Сиднева не было с нами, — писал он. — Он не являлся членом нашей с Рябовым группы. Не принимал участия в преступлениях. Сомневаюсь, что до последнего момента знал о них».
В машине в день убийства Турусовой, признался он, было только двое — он и Рябов.
Сначала Рябов хотел ее похитить, в ответ женщина заявила, что ее муж — бандит, а отец — крупный чиновник, и никто за нее выкуп платить не будет принципиально. После этого Рябов открыл багажник, поковырялся в нем и неожиданно накинул на шею Турусовой провода от автомагнитолы и приказал Борисову держать ее. «Перед Рябовым у меня был самый настоящий детский панический страх, — писал он. — Я не мог его ослушаться. Раньше он говорил, что убивать можно только за дело и только плохих людей. Зачем он решил убить Турусову, я так до конца и не понял».
После обнаружения тела Турусовой Рябовым заинтересовались правоохранительные органы. В тюрьму возвращаться он не хотел, искал Игнатьева, «чтобы его убрать», но не нашел: его бывший подельник переехал. Тогда он обратил внимание на Сиднева, который его раздражал тем, что в офисе компании устроил свою редакцию: пользовался телефоном, приводил друзей и часто спорил с начальством. Он сказал Сидневу, что уезжает и попросил привезти ему кое-какие вещи из дома родителей. Сиднев согласился. Как потом оказалось, в сумках лежало оружие. Вещи он должен был привезти в лес, в котором Борисов по приказу Рябова должен был его убить, но тот не смог. В тот же день Борисов и раздосадованный Рябов уехали в Казань, где были задержаны с оружием. В день ареста Рябов сказал Борисову, что Сиднева тот «больше никогда не увидит», поэтому смело может валить все на него.
«Я оговорил Андрея. Я очень удивился, когда увидел его в Иванове в ИВС живым, куда меня перевезли через два дня», — писал Борисов.
По словам Борисова, признаться в оговоре он собирался еще на стадии следствия, однако следователь положил перед ним два документа — один о прекращении уголовного дела против Сиднева, а второй об аресте его беременной девушки, а затем сказал, что подпишет либо оба, либо ни одного.
Сам Сиднев в прошении писал: «Он (Борисов — «Газета.Ru») освободился уже. Первое, что он сделал — это к матери моей пришел. Денег предлагал. Чувствует, значит вину за собой. Значит, совесть еще есть. Только я их у него не возьму. То, что сделал он деньгами не искупить, не загладить». Осужденный также обращает внимание, что свидетель обвинения Илья Матвеев, изобличающий его в убийстве в материалах дела, в суде заявил, что никаких показаний против него не давал, хотя подпись на протоколе допроса похожа на его. Более того, этот протокол был датирован 11 января 2001 года, тогда как убийство было совершено в июне 2001 года. Следователь объяснил, что ошибся — допрос был не в 2001 году, а в 2002-ом. Матвеев возразил, что 11 января 2002 года сидел в СИЗО и в Лениниский РОВД не доставлялся. Судья же сочла, что свидетель этого просто не запомнил.
Тогда Сиднев провел собственное расследование и написал явку с повинной о том, что сильно избил Матвеева в автомобиле конвоя 11 января 2002 года во время доставления в Ленинский РОВД.
Началась проверка, которая показала, что Матвеева в тот день из СИЗО никуда не вывозили.
По эпизоду нападения на Краеву, Сиднев отмечает, что в то время вообще не был знаком с Рябовым и работал в торговом павильоне. Игнатьев в суде утверждал, что собирался участвовать в этом нападении вместе с Борисовым и Рябовым и планировал использовать арматуру, но в последний момент отказался. Гантели, которой Сиднев якобы ударил женщину, среди вещественных доказательств не оказалось. Сама Краева в суде указала на Игнатьева и Борисова, утверждает осужденный, но в протоколе заседания отражено, что она опознала его и Борисова. То, что женщина не указывала на Сиднева, теперь подтверждает и Борисов. По второму эпизоду разбойного нападения, у Сиднева был свидетель, который рассказал, что он в тот день находился в 15 км от места преступления.
К прошению о помиловании в феврале 2010 года присоединился также депутат Законодательного собрания Ивановской области и председатель Ивановской областной комиссии по правам человека Сергей Вальков. «По сути дела в колонии отбывает огромное наказание невиновный человек», — писал он.
То обстоятельство, что присяжным все-таки зачитали протокол допроса Матвеева, Сиднев положил в основу своей кассационной жалобы в Верховный суд, так как считает это доказательство недопустимым.
Таким же недопустимым доказательством он называет и детализацию своих телефонных переговоров. Он отмечает, что этот документ следователь получил без санкции суда, также на нем нет ни печати, ни подписи должностного лица компании-оператора. Запрос следователя в компанию был датирован 24 июля 2001 года, а ответ почему-то 10 июля.
В пятницу Сиднев попросил коллегию Верховного суда дать ему время на ознакомление с материалами дела, чтобы «освежить» их в памяти, и время на заключение соглашения со своим адвокатом. Так как его защитник не приехал в суд, ему был назначен другой. Суд согласился с доводами Сиднева и отложил рассмотрение жалобы на неопределенный срок.
