Цивилизация
Во вторник в Московском городском суде прошли прения сторон по делу Владимира Луковского, который обвиняется в убийстве председателя Российского фонда инвалидов войны в Афганистане (РФИВА) Михаила Лиходея и его телохранителя Валерия Нурина. Преступление 17-летней давности рассматривается с участием коллегии присяжных. Три года назад Луковский заочно получил срок за это убийство — 15 лет лишения свободы.
В то время он находился в международном розыске. Задержали его в мае 2010 года на территории Украины с паспортом на имя Христо Донова. В январе 2011 года Луковский был экстрадирован в Россию, после чего заявил о своем несогласии с заочным приговором. Верховный суд постановил провести судебные слушания с его очным участием.
В своей речи гособвинитель Екатерина Розная напомнила присяжным о «лихих 90-х», новых русских и малиновых пиджаках. По ее словам, большинство допрошенных в ходе процесса свидетелей говорили о конфликте Лиходея и Валерия Радчикова, возглавлявшего фонд изначально.
РФИВА был создан в 1991 году для защиты интересов инвалидов-«афганцев» и был освобожден от налогов и сборов. Сразу же появились желающие завладеть средствами фонда.
Среди них, согласно обвинению, был глава фонда Валерий Радчиков. В августе 1993 года он был освобожден от своих обязанностей, и на его место избрали Михаила Лиходея. Но Радчиков не согласился с решением совета фонда и при поддержке части региональных отделений продолжал осуществлять свою деятельность. Минюст в нарушение закона зарегистрировал второй фонд с тем же названием, и организация под руководством Радчикова получила доступ к налоговым льготам. Фактически в России стали функционировать два фонда с разными расчетными счетами и председателями.
Среди поддерживавших Радчикова был Луковский. В период 1993–1994 годов он работал главным бухгалтером, заместителем гендиректора, а затем гендиректором промышленной компании «Интерфеникс», созданной для уставных целей и задач фонда. Радчиков, полагая, что он и его сообщники «смогут извлечь материальную выгоду из финансово-хозяйственной деятельности фонда», решил устранить Лиходея и, по мнению следствия, поручил исполнение его убийства Луковскому, который привлек своего знакомого Александра Хинца (в 2004 году за это убийство был осужден на 15 лет).
Согласно данным следствия, в ночь с 9 на 10 ноября 1994 года Луковский и Хинц установили самодельную бомбу в переговорное устройство лифта в подъезде дома, где жил Лиходей.
На следующий день они наблюдали за подъездом с технического этажа дома напротив. Увидев, как Лиходей, его жена Елена Краснолуцкая и два его телохранителя, Валерий Нурин и Иван Лесных, зашли в подъезд, предполагаемые преступники привели бомбу в действие. Лиходей и Нурин скончались. Краснолуцкая и Лесных получили легкие повреждения. Вдова Лиходея погибла спустя два года в результате взрыва на Котляковском кладбище во время поминок по мужу. Луковский и Хинц поделили между собой вознаграждение в $100 тысяч.
В августе 1995 года Луковский стал директором филиала № 6, созданного решением совета РФИВА. Средства фонда перечислялись на счет филиала, который оплачивал счета за товары и услуги сторонних организаций. Так, за свое проживание в гостинице, а также своего брата и знакомых им было переведено более 193 млн рублей (без учета деноминации). В марте 1996 года Луковский заключил договор, по которому на средства филиала были закуплены пиломатериалы на сумму 500 млн рублей. В апреле — августе пиломатериалы были переданы ему же. В мае 1996 года было переведено 42 млн рублей для строительства забора и других инфраструктурных объектов к коттеджу Луковского. В период с августа 1995 года по апрель 1996 года Луковский уговорил партнеров фонда перечислять денежные средства по задолженностям перед фондом на расчетный счет возглавляемого им акционерного общества. Ими было перечислено более 8 млрд рублей, часть из них пошли на оплату гостиницы и абонемент в элитном спортивном клубе, всего более 144 млн рублей.
Гособвинитель в своей речи сообщила, что первым под подозрение следствия попал вовсе не Луковский, а Ильяс Сафин, заместитель Радчикова в РФИВА.
«Сафин высказывал угрозы физической расправы, об этом говорила Краснолуцкая в своих показаниях», — отметила она. Но потом, по ее словам, его причастность к убийству не подтвердилась. Розная напомнила, что после раскола в фонде Радчиков забрал с собой все подлинные уставные документы и печать фонда. «Лиходей не пошел отнимать печать, он пошел правовым путем, — отметила она. – Он заморозил контракты Радчикова, об этом говорила Краснолуцкая». Лиходей изготовил новую печать, и на него во дворе собственного дома было совершено нападение. После этого оттиск новой печати стал красоваться под подписью Радчикова. «Сафин и Радчиков не занимались социальными вопросами, они работали по контрактам», — отметила прокурор. После нового указа президента РФ (в 1994 году) РФИВА больше не мог создавать какие-либо коммерческие организации, только региональные отделения.
Гендиректор «Интерфеникса» Александр Трещев, по словам гособвинителя, после учреждения фирмы вдруг понял, что его партнер и заместитель Луковский «гол как сокол», но оставил его в компании. И именно из-за денег, по версии обвинения, Луковский согласился на убийство Лиходея. «За убийство ему обещали заплатить наличными, он был в долгах, а также это помогло завоевать расположение Радчикова», — утверждала прокурор. Вместе с ним согласился участвовать в преступлении Хинц. Последний, получив $50 тысяч за устранение Лиходея, уехал в США, но в 1997 году вернулся в Россию, где сразу же был задержан. «Как только Хинц был задержан, он с потрохами сдал себя и Луковского», — отметила прокурор. Жена Хинца Наталья Авруцкая в своих показаниях сообщала, что в день убийства ее супруг не ночевал дома, она также говорит о появившейся у него крупной сумме денег.
Однако в суде, как отметила гособвинитель, ключевой свидетель обвинения Хинц отказался от признательных показаний, данных на стадии следствия.
Он заявил, что его заставили это сделать. «Нельзя не отметить, что первоначальные показания Хинца находят подтверждения в других доказательствах, — настаивала прокурор. — Вами была прослушана аудиозапись, где он признается в содеянном, глядя в глаза Луковскому и в присутствии его четырех адвокатов».
Защитник Луковского Артем Тимушев утверждал, что его подзащитный никаких хищений не совершал.
«Является ли это хищением? — кричал он с трибуны. – Он не похищал средства. В этот период действовало два фонда с одинаковыми названиями. К фонду под руководством Лиходея он не имел никакого отношения. Все перечисления осуществлялись с согласия фонда под руководством Радчикова». По его словам, в гостинице Радчиков жил из соображений безопасности, абонемент в спортклубе и стройматериалы для дачи оплачивал со счета организации из средств, принадлежащих ему. «Обвинение не привело доказательств, что закупленные пиломатериалы пошли на нужды Луковского, а не фонда. Это формально нарушает презумпцию невиновности человека», — говорил адвокат, в очередной раз подчеркнув, что никаких нареканий и жалоб со стороны фонда и Радчикова в адрес Луковского не поступало.
В перерыве жена Луковского Виктория рассказала корреспонденту «Газеты.Ru», что приехала поддержать мужа из Израиля: «Я с детьми живу в Израиле, младшему два года. Они уже больше года отца не видели и очень по нему скучают». На вопрос, зачем ее супруг поехал на Украину, где был задержан, она пожала плечами: «Не знаю, по работе что-то». «А вообще он добрый, спросите у его друзей», — улыбнулась она. Его знакомые же рассказывали, как на заседании судья не разрешил показать присяжным письменные показания Хинца. «Они все испачканы кровью, понимаете? — говорили они «Газете.Ru». — Он вообще был наркоманом и за дозу в чем угодно мог сознаться».
После перерыва адвокат Светлана Воронкова отметила, что у Луковского не было мотива убивать Лиходея.
«За 9 месяцев 1994 года фонд Лиходея заработал $5 млн, а фонд Радчикова $18 млн, — говорила она. – Из двух фондов реально работал только тот, который возглавлял Радчиков. Трещев был гендиректором «Интерфеникса» и занимался политической деятельностью, а Луковский – только экономической. Они познакомились в 1992 году на пароходе в круизе по Средиземному морю. Луковский, который, как отметило гособвинение, был «гол как сокол», был в дорогом круизе. «Интерфеникс» работал только до лета 1994 года, и Трещев пропал с $2,5 млн, среди которых были и деньги брата Луковского».
Адвокат также отметила, что Луковский и Лиходей не были знакомы, и поэтому у них не могло быть и личных неприязненных отношений. «Что решила смерть Лиходея? Разве после этого перестали жаловаться на фонд Радчикова? – говорила защитница. — Радчиков только потерял от гибели Лиходея: многие высокопоставленные лица отвернулись от его организации. Борьба за власть была внутри фонда, который возглавлял Лиходей. Луковский же на тот момент занимался бизнесом, и $50 тысяч для него были средними деньгами».
Адвокат Алексей Мошанский обратил внимание на нестыковки в признательных показаниях Хинца.
Так, Хинц утверждал, что замок входной двери подъезда Лиходея был сломан, тогда как другой свидетель, Лесных, утверждает, что дверь вообще была снята с петель. Хинц утверждал, что заложил в переговорное устройство лифта пластид, тогда как экспертиза установила, что использовался тротил. Хинц сообщает, что Луковский показал место работы Лиходея на улице Ордынка, а на самом деле офис находился на улице Большая Полянка. Хинц утверждает, что не помнит, где находятся окна и двери офиса, и в то же время рассказывает, что Луковский поручил ему за ним следить. В одних показаниях он говорит о вознаграждении в $20 тысяч, затем эта сумма возрастает до $50 тысяч. «Хинц путается в деталях», — подытожил Мошанский. В суде же Хинц рассказывал, что действительно покупал детали взрывного устройства, но для того, чтобы подорвать дачу знакомого, который был ему должен и не хотел возвращать деньги. Части бомбы он отдал на хранение Луковскому, который понятия не имел, что это такое. А в США, где проживал его родной брат, Хинц уехал на деньги, вырученные от продажи загородного дома, выехал он по green-карте.
«Согласно обвинению, среди инвалидов-«афганцев» никого не нашлось для убийства, кроме двух евреев, никогда не служивших в армии», — заключил адвокат.
На этой ноте со зрительской скамейки закричала пожилая женщина. «Правильно! Мою сноху Авруцкую до двух часов ночи держали, выбивая показания», — рыдала она, и судебные приставы выгнали ее из зала заседания. В перерыве женщина рассказала корреспонденту «Газеты.Ru», что приходится осужденному Хинцу матерью. Она отметила, что из Авруцкой в 1997 году показания против мужа были выбиты следователями, то же самое они пытались получить и от нее. «Следователь угрожал: поедешь в «Бутырку» вместе с сыном», — рассказывала она.
В прениях пожелал выступить и сам Луковский. Его речь, много раз прерываемая судьей, затянулась на 2,5 часа.
«Другая рука нажимала на кнопку, — сказал обвиняемый. — Я невиновен, и доказательств моей вины нет».
После прений Луковский заявил, что ему стало плохо, и попросил перенести его последнее слово. Судья с ним согласился. В среду, 31 августа, подсудимый произнесет свою последнюю речь, после которой к присяжным с напутственным словом обратится судья. «Доброго здоровьичка вам, счастья и удачи», — сказала Луковскому на прощание с сарказмом в голосе и слезами на глазах жена погибшего вместе с Лиходеем телохранителя Вероника Нурина.
