Цивилизация
В среду в Домодедовском городском суде вынесен приговор пилотам Ту-204, потерпевшего аварию год назад. В ночь на 22 марта 2010 года самолет возвращался из Хургады без пассажиров – на борту находились только восемь членов экипажа. Погибших при авиационном происшествии не было, как указал на заседании прокурор, «по чистой случайности». Ту-204 рухнул за пределами взлетно-посадочной полосы, задев верхушки деревьев. Фюзеляж разломился в двух местах, оторвались крылья. Сотрудники авиакомпании получили травмы различной степени тяжести.
Обвиняемыми по делу стали двое пилотов Ту-204: 36-летний командир воздушного судна (КВС) Александр Косяков и 33-летний второй пилот Алексей Михайловский, сотрудники ООО «Авиастар-ТУ».
Им инкриминировалось нарушение ч. 1 ст. 263 УК РФ (нарушение правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека).
Процесс занял несколько часов: пострадавшие полностью признали свою вину и ходатайствовали о рассмотрении дела в особом режиме — без рассмотрения доказательств и опроса свидетелей. Выносить решение по делу об аварии судье Евгению Ильяшенко пришлось после ЧП. Перед заседанием по делу двух пилотов обвиняемый, которого Ильяшенко приговорил к 15 годам тюрьмы за убийство, после оглашения приговора достал лезвие и приставил к шее. Абдурахим Кардашов требовал, чтобы в Домодедовский городской суд приехали пытавшие его на допросе милиционеры, а его дело немедленно пересмотрели. В противном случае уже приговоренный Кардашов угрожал порезать вены. С осужденным велись переговоры, но уже без Ильяшенко: заседание по делу о крушении Ту-204 перенесли в другой зал, куда перешел и судья. Что конкретно происходило в зале, где Кардашов требовал пересмотреть его уголовное дело, неизвестно: у закрытой двери дежурили судебные приставы. Но через час к залу подошла уборщица с ведром воды, а вызванные в суд медики вывели Кардашова из здания суда. Шея и запястья у него были перебинтованы, на повязках виднелись следы крови.
Рассмотрение дела Ту-204 прошло без инцидентов. Косяков и Михайловский полностью признали свою вину и ждали только назначения наказания.
Как рассказал суду прокурор, Ту-204 вылетел из Москвы в Хургаду 20 марта уже с неисправностью. Когда он пролетал над Орлом, пилоты почувствовали в салоне задымление, им пришлось повернуть обратно. В аэропорту выяснилось, что была неисправна система обогрева в кабине пилотов. 21 марта самолет вновь вылетел в Хургаду, но по прилете экипаж выяснил, что пассажиров уже успели отправить домой другим рейсом. Именно поэтому в Москву Ту-204 возвращался без пассажиров.
Вина за аварию при посадке самолета полностью лежит на летчиках, сказал прокурор. Во время полета на высоте 4,2 км у машины отключился автомат — пилоты знали, что сажать самолет им придется в ручном режиме. В таком режиме Ту-204 может совершать посадку при высоте облаков 80 метров и видимости тысяча метров. Диспетчер же в 2.19 мск 22 марта, когда Ту-204 летел на высоте 2,4 км, сообщил, что видимость в аэропорту из-за погодных условий плохая: высота облаков при подлете к Домодедово была 60 метров, видимость 800 метров.
О поломке диспетчеру пилоты не сказали, и тот разрешил посадку в сложных условиях, потому что исправная «тушка» может садиться при высоте облаков 60 метров и видимости 550 метров.
В сложных метеоусловиях успешно сесть Косяков и Михайловский не смогли. Как отметил прокурор, они «сосредоточились на оценке положения в боковом канале», не заметили огни взлетно-посадочной полосы и не обратили внимания, что уже спустились достаточно низко. «Ни на 80 метрах, ни на 60 метрах – предельной видимости аэропорта – Косяков и Михайловский не прекратили снижение и не ушли на второй круг», — сказал гособвинитель. В результате самолет задел верхушки деревьев и рухнул в километре от ВПП.
Пострадавшими по делу признаны шесть человек: инженер, стюардессы и бортмеханики. У них зафиксированы черепно-мозговые травмы, у кого-то были сломаны ноги, ребра, зубы, у одной из стюардесс перелом в шейном отделе позвоночника, у бортинженера переломы в черепе. Тем не менее зла на пилотов потерпевшие не держали — пятеро из них, присутствующие в зале суда, попросили судью прекратить уголовное преследование их командиров. (При рассмотрении дела в особом порядке уголовное преследование, если потерпевшие не возражают, может быть прекращено без реабилитации). С журналистами до и после процесса они говорить отказались. Все члены экипажа, ожидая начала заседания, вместе стояли перед дверью, вместе курили и пили кофе – и пострадавшие, и обвиняемые.
Прокурор попросил у судьи для пилотов по году условно с испытательным сроком два года и лишением права заниматься пилотированием на срок до трех лет. Последнее требование вызвало у пострадавших бурю протестов: стюарды и бортмеханики считали, что разбившие самолет пилоты все же профессионалы и должны продолжать полеты.
«Это вообще, — запинался во время прений бортпроводник Алексей Модин. – Для этих людей это очень суровое наказание, очень много. По земле тяжко ходить». На время следствия оба летчика находились под подпиской о невыезде. Михайловский по-прежнему занимает должность второго пилота в «Авиастар-ТУ», а Косяков с ноября 2010 года работает гендиректором одного из московских ООО. Назначенные только в начале заседания судом адвокаты Косякова и Михайловского идею пострадавших поддержали. Адвокат второго пилота Нина Гац заявила, что между 60 и 80 метрами, которые не учли пилоты, «разница в данном случае незначительна», а ее коллега, защитник Дмитрий Буянский, философски отметил: «Что было, то прошло». «Отказ двигателя не указан в руководствующих документах, ошибка в сочетании со сложными метеоусловиями и усталостью сделала ситуацию еще более стрессовой. Я признаю свою вину, но прошу не лишать меня моей деятельности: это моя жизнь», — оправдывался после оглашения требований прокуратуры Косяков.
Судья учел мнение сторон, положительные характеристики с мест работы пилотов, то, что они признали вину и помогали органам во время следствия. Наказание, требуемое прокуратурой, Ильяшов не изменил – год условно с испытательным сроком два года. Профессиональной деятельностью двум пилотам он все же заниматься запретил, но только год. Давать комментарии участники процесса журналистам не стали и после приговора. Из суда осужденные и потерпевшие от их действий вышли также вместе.
