Цивилизация
Первое заседание по существу по делу об убийстве Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой, застреленных на Пречистенке 19 января 2009 года, началось с замены одного из заседателей: присяжный № 6 не явился на слушания, и в коллегии осталось 20 человек.
Перед членами коллегии и председательствующим Александром Замашнюком выступил гособвинитель — опытный представитель Генпрокуратуры Борис Лактионов, который не в первый раз участвует в процессе с участием присяжных. Он напомнил: Тихонова обвиняют в том, что он убил адвоката двумя выстрелами в голову, а помогала ему в организации убийства Евгения Хасис. Мотивом нападения на адвоката, по мнению гособвинения, была «идеологическая ненависть и вражда», которую националист Тихонов испытывал к адвокату антифашистов Маркелову. Бабурову, которая шла с Маркеловым к метро, Тихонов убил по собственной инициативе, опасаясь, что свидетельница может его опознать.
На заседании в понедельник Тихонов вину в убийстве не признал и решил давать показания на первом же заседании.
Подсудимый имеет право дать показания на любой стадии процесса. Как правило, обвиняемые и их защитники выбирают финальную стадию — когда все доказательства уже представлены и позиция обвинения предельно ясна. Выбрав прямо противоположный подход, Тихонов решил рассказать присяжным свою версию происходившего в 2008 и 2009 годах раньше, чем свою позицию донесет до жюри прокуратура. «Но у такой тактики есть и существенные минусы: теперь и мы, и прокуратура можем допрашивать его по каждому доказательству, в итоге он может путаться в показаниях, да и просто устанет», — сказал «Газете.Ru» в перерыве адвокат потерпевших Ларисы и Эдуарда Бабуровых Владимир Жеребенков.
Выступление перед жюри Тихонов начал с рассказа о том, как в 2008 году находился в розыске по делу об убийстве антифашиста Александра Рюхина. «Которое я не совершал», — успел сказать обвиняемый и получил первое замечание судьи: в процессе с присяжными запрещено рассказывать о судимостях или фактах уголовного преследования, не имеющих отношения к делу, так как эти факты характеризуют личность и могут повлиять на вердикт. УПК и строгий судья Замашнюк существенно усложнили задачу Тихонова, и в конце концов он попросил своих адвокатов задавать ему вопросы.
Показания подсудимого сводились к тому, что в течение нескольких лет он жил на нелегальном положении, использовал поддельные документы и торговал оружием, чтобы заработать на жизнь. Все из-за того, что Тихонова объявили в розыск за убийство зарезанного весной 2006 года Рюхина. По версии обвиняемого, к делу Маркелова его «пришили», потому что он был удобным подозреваемым, якобы испытывающим личную и идеологическую неприязнь к адвокату. «Маркелов занимался защитой потерпевших по делу Рюхина, поддерживал версию обвинения, но из-за его смерти с меня бы даже розыск не сняли. Я испытывал неприязнь не к Маркелову, а к следователям и оперативникам», — говорил из аквариума Тихонов.
«Узнав, что я занимаюсь торговлей оружием, меня сделали убийцей Маркелова», — подытожил обвиняемый.
«Я убеждена, что Тихонова подставили, чтобы не дать нам возможности узнать имена истинных убийц», — поддержала подельника Хасис, которую Тихонов называл женой вопреки протестам судьи Замашнюка, не устававшего напоминать, что незарегистрированный брак официальным союзом не считается. Про себя Хасис напомнила, что «убийства не совершала и умысла не имела».
Продолжая рассказ о нелегальном бизнесе («Я торговал оружием, потому что не хотел воровать»), Тихонов заявил, что его покупателями были знакомые, увлекающиеся историческими реконструкциями эпохи Великой Отчественной войны. Имя поставщика пистолетов, винтовок и автоматов обвиняемый назвать отказался: «Он мне ничего плохого не сделал».
Опережая гособвинение, защитники Тихонова задали ему вопросы о некоторых свидетелях, о которых присяжные еще не успели узнать, — в частности, о лидере националистической организации «Русский образ» Илье Горячеве. Подсудимый заявил, что считает Горячева своим другом, познакомились они на форуме любителей истории, а последний раз виделись в октябре 2009 года, за месяц до ареста Тихонова. Напомним, ранее сообщалось, что Горячев дал следователям подробные показания против Тихонова и Хасис, после чего в интернете появились тексты допросов националиста, а сам Горячев обратился в суд за госзащитой, которую ему предоставили месяц назад.
Впрочем, как следует из аудиозаписи беседы подсудимой Хасис с оперативником, оказавшейся в распоряжении «Газеты.Ru», не менее ценной, чем та, которую давал Горячев, информацией о националистических группировках правоохранительные органы снабжала Евгения Хасис.
Разговор обвиняемой с оперативником, по данным «Газеты.Ru», происходил спустя несколько месяцев после ее ареста, в СИЗО. Судя по тому, как доверительно общаются сотрудник правоохранительных органов и Хасис, эта встреча была далеко не первой. В беседе подельница Тихонова подробно рассказывает об иерархии националистического подполья (аудио).
Националистка рассказывает об одном из лидеров ультраправой организации Blood&Honour, известном под кличкой Опер. По ее словам, сейчас националист пытается решить, продолжить ему действовать «в легальном поле» или «нахавать денег и уехать куда-нибудь в леса». Хасис не исключает, что в поисках денег Опер мог отправиться на Украину, в Польшу, Германию или другую страну, «где есть история наци-террора». По словам обвиняемой, Опер может перейти к более радикальным действиям, если увидит, что националистов в России начали притеснять. «Скорее всего, он начнет валить ментов за оружие, так как он выбрал это направление. Оружия у него нет, я думаю. Если есть, то ствол какой-то в загашнике у него валяется», — предполагает Хасис. На вопрос оперативника, кто может стать его первой жертвой, националистка, смеясь, отвечает, что «может и Горячев».
По официальной версии защиты, которой Тихонов и Хасис придерживаются в суде, гражданская жена националиста знала о том, что он скрывается и торгует оружием, но сама не причастна ни к одному преступлению. В квартире на улице Свободы, где незадолго до задержания жил Тихонов и часто ночевала Хасис, оперативники нашли целый арсенал: автомат Калашникова (АК), два чешских пистолета CZ-83, наган, браунинг производства 1910 года (из него были застрелены Маркелов и Бабурова), гранаты и самодельные взрывные устройства. Причем АК достали из рюкзака Тихонова, с которым он собирался покинуть квартиру.
— Обозначенные в протоколе оружие, боеприпасы и не признанные оружием ножи принадлежали мне, — заявил Тихонов на вопрос судьи.
— Я правильно понял, что все оружие принадлежало вам? — не скрыл удивления адвокат Роман Карпинский, представляющий интересы потерпевшего Михаила Маркелова, брата убитого адвоката. Дело в том, что в ходе следствия Тихонов заявлял, что ему дали браунинг на время незадолго до ареста, чтобы торговец оружием его починил и вернул обратно. Кому, подсудимый не говорит.
— Все, за исключением пистолета «браунинг», он находился у меня временно, — поправился обвиняемый.
— Скажите, вы националист? — подключился к допросу адвокат Жеребенков.
— Смотря что вкладывать в это понятие, — глубокомысленно вздохнул Тихонов и пустился в объяснения: — Я люблю свою страну, свой народ, но эти чувства не распространяются на правительство и правоохранительные органы. Я не считаю, что русские превосходят другие народы, и не разделяю лозунг «Россия для русских». Не считаю, что белые люди лучше небелых.
Обнаруженные у него при обыске книги американского неонациста Дэвида Лэйна и бывшего министра печати Бориса Миронова, осужденного за экстремизм, Тихонов отказался признать «фашистской литературой» или «литературой националистического толка». Про найденную в той же квартире шапку-маску с прорезями для глаз и рта подсудимый рассказал, что использовал ее в зимних походах: «Я турист и хожу зимой в походы без палатки. Сплю в спальнике у костра, а на голову надеваю шапку-маску».
На изучение протокола обыска у участников процесса ушло так много времени, что допрос потерпевших было решено перенести на вторник. Не исключено, что на следующем заседании защита Тихонова будет ходатайствовать о признании протокола недопустимым доказательством: в понедельник адвокаты пытались доказать, что их клиент не знал, что протоколы можно обжаловать, и на этом основании с изучением документа нужно повременить. Прокуратура и потерпевшие полагают, что адвокаты будут оспаривать и другие доказательства — в частности, данные прослушки. «Квартиру Тихонова и Хасис слушали несколько дней, и они там много всего обсудили. Надеюсь, присяжные это услышат», — говорит адвокат Жеребенков.
