Цивилизация
Дело о химкинской клевете
О том, что Станислав Маркелов был адвокатом искалеченного журналиста «Химкинской правды» Михаила Бекетова, вспомнили в первые часы после убийства на Пречистенке 19 января 2009 года. Дело Бекетова тогда было на слуху, и участие в нем считалось крайне опасным: с момента самого избиения журналиста прошло всего два месяца. Коллеги Маркелова полагали, что адвокат нашел тех, кто бил Бекетова, и готовился обнародовать их имена.
Позже выяснилось: ни одна из зацепок следователей к делу Бекетова не ведет. Маркелов стал его адвокатом задолго до избиения, по громкому уголовному делу о клевете на мэра Химок Владимира Стрельченко. Предметом иска химкинского градоначальника стало высказывание Бекетова в эфире РЕН ТВ в 2007 году. Отвечая на вопросы о поджоге своего автомобиля Land Rover, журналист сообщил, что ему поступали звонки с угрозами от сотрудников администрации, и заявил: «Я считаю, что это политический террор, где заказчиком выступает господин Стрельченко». В феврале 2008 года на Бекетова завели уголовное дело по ч. 2 ст. 129 УК РФ (клевета).
Маркелова в качестве адвоката Бекетову порекомендовал глава правозащитной организации «Справедливость» Андрей Столбунов. В ходе расследования и в суде защитник Бекетова настаивал, что сказанное было оценочным суждением, а следствие не доказало, что журналист распространял заведомо ложные сведения. Лингвистическая экспертиза, заказанная адвокатами, подтвердила: сказанное было оценкой, а не клеветническим заявлением. Также защита подала встречный иск о фальсификации доказательств следствием — это дело впоследствии было закрыто, а обвинения против Бекетова дошли до суда.
Но в ноябре 2008 года разбирательство по делу приостановили из-за нападения на журналиста. Главреда «Химкинской правды» зверски избили — ему пришлось ампутировать пальцы и ногу, извлекать обломки костей черепа из тканей мозга. Бекетов стал инвалидом первой группы, он передвигается на инвалидной коляске, а несколько отдельных слов смог произнести только в феврале 2011 года. В момент убийства Маркелова журналист находился в НИИ Склифосовского.
В ноябре 2010 года дело о клевете на Стрельченко закончилось для Бекетова сначала обвинительным приговором мирового судьи, а затем полным оправданием в апелляционной инстанции. После гибели Маркелова интересы Бекетова представляли Андрей Столбунов, в свое время познакомивший журналиста и адвоката, и известный юрист Генрих Падва. 1 марта 2011 года прокуратура будет вновь оспаривать решение суда. Что касается дела об избиении самого Бекетова, которое в ноябре 2010 года возобновил Следственный комитет, оно не расследовано. Ни одного подозреваемого или обвиняемого в материалах не фигурирует.
Солдатская мать Людмила Ярилина
В 2004 году Ленинский районный суд Владимира приговорил к двум годам лишения свободы условно председателя регионального отделения «Комитета солдатских матерей» Людмилу Ярилину за пособничество в уклонении от службы в армии. Главу общественной организации признали виновной в том, что она за деньги помогла двум призывникам организовать операцию и симулировать таким образом язву желудка. Вслед за первым приговором на Ярилину завели еще одно уголовное дело по обвинению в пособничестве в даче взятки врачам.
Адвокат Маркелов занимался делом Ярилиной вместе со своим коллегой по Институту верховенства права Василием Сызгановым. Солдатскую мать судят за ее правозащитную деятельность, заявил после вынесения приговора Маркелов. Обвинения по новому делу он также оспаривал. В день убийства адвоката, 19 января 2009 года, Ярилину арестовали и продержали в СИЗО два месяца. «Она провела под стражей два месяца и пять дней, потом суд изменил ей меру пресечения на подписку о невыезде, – рассказал «Газете.Ru» адвокат Сызганов. – Следствие продолжалось до февраля 2010 года, сейчас у нас судебный процесс в самом разгаре».
Из СИЗО Ярилину отпустили при условии дачи признательных показаний по одному из эпизодов уголовного дела, но в суде она от них отказалась и продолжает настаивать на своей невиновности. Основное доказательство обвинения – показания свидетелей против Ярилиной. Очередное заседание отложено до 1 марта 2011 года из-за болезни сразу всех участников процесса, а пока обвиняемая продолжает работать в Комитете солдатских матерей, который во Владимире называют «альтернативным». В регионе действуют сразу две организации с одинаковым названием: одной руководит Ярилина, другую возглавляет Елена Мирошниченко. Раскол у солдатских матерей произошел еще в 1998 году, и защита не склонна напрямую связывать его с уголовным преследованием Ярилиной. Мирошниченко, с которой удалось побеседовать «Газете.Ru», считает обвинения в адрес Ярилиной обоснованными и говорит, что не поддерживает с бывшей коллегой никаких отношений.
По новым обвинениям Людмиле Ярилиной грозит лишение свободы на срок от трех до семи лет.
Дело Домникова осталось без заказчиков
«Станислав вел очень многие дела «Новой газеты», отстаивал Анну Политковскую, когда она писала о деле Кадета и ее засыпали исками. Там был всегда вагон дел для адвоката», – говорит глава правозащитной организации «Агора» Павел Чиков. Одним из таких дел было расследование убийства журналиста «Новой газеты» Игоря Домникова, жестоко избитого 12 мая 2000 года в подъезде дома, где он жил. Домников писал о положении дел в российских регионах, критиковал коррумпированную власть, особое место в его публикациях занимала критика руководства Липецкой области во главе с губернатором Олегом Королевым. Журналист умер через два месяца после нападения в госпитале им. Бурденко, не приходя в сознание.
В 2005 году организаторов и исполнителя убийства Домникова нашли: ими оказались участники так называемой тагирьяновской банды киллеров, которые рассказали на допросах, как забили журналиста молотком. Дело слушалось в Верховном суде Татарстана. Непосредственный исполнитель убийства Альберт Хузин получил 25 лет колонии строгого режима, лидер банды Эдуард Тагирьянов – пожизненное заключение. После вынесения приговора дело о гибели Домникова было закрыто.
В 2008 году адвокат Маркелов от имени «Новой газеты» требовал возбудить уголовное дело в отношении организаторов преступления, но получил отказ от прокуратуры Татарстана. Журналисты считали, что организаторами убийства Домникова выступили тогдашний вице-губернатор Липецкой области Сергей Доровский и бизнесмен Павел Сопот, через которого Доровский вышел на банду Тагирьянова. Маркелов написал несколько заявлений в Следственный комитет с требованием продолжить расследование. В апреле 2009 года, уже после гибели адвоката, дело возобновили, обнаружив состав преступления в действиях Сопота, а в декабре 2010 года передали материалы в Главное следственное управление Следственного комитета. Обвинение пока не предъявлено никому.
Дело о зачистке в Благовещенске и 870-й приказ МВД
В декабре 2004 года начальник ГРОВД Благовещенска Республики Башкирия Ильдар Рамазанов отдал приказ о проведении в городе «профилактических мероприятий с привлечением сотрудников ОМОН». Поводом для этого стала драка местных жителей с милиционерами, в которой пострадали трое сотрудников МВД. После инцидента в городе началась настоящая зачистка. За пять дней, с 10 по 14 декабря, милиционеры задержали и оформили протоколы на 350 человек, 200 из которых избили. Большинство протоколов о задержании позже были признаны незаконными, а более 300 человек стали потерпевшими по уголовному делу о милицейской зачистке.
Одним из адвокатов, представлявших интересы пострадавших от ОМОНа и сотрудников отделений милиции, был Маркелов. «В Благовещенске начали свою историю сводные мобильные группы правозащитников. Сначала к делу подключился Владислав Садыков из Комитета против пыток, потом они взяли с собой Рамиля Ахметгалиева, других коллег. Собрали информацию, написали первое заявление о преступлении. Я тогда работал в «Общественном вердикте», и мы параллельно в Москве искали адвоката. Вышли на Маркелова с Сызгановым», – рассказал «Газете.Ru» глава правозащитной организации «Агора» Павел Чиков.
Всего к ответственности по благовещенскому делу привлекли десять человек: начальника Благовещенского ГРОВД подполковника Ильдара Рамазанова, заместителя начальника городского угрозыска майора Олега Шапеева, оперуполномоченного угрозыска лейтенанта Айдара Гильванова, участкового Виля Хаматдинова, командира оперативного отряда уфимского ОМОНа Олега Соколова, заместителя начальника милиции общественной безопасности Благовещенска майора Олега Мирзина, старшину Благовещенского ГРОВД прапорщика Юрия Головина и сотрудника изолятора временного содержания ГРОВД прапорщика Сергея Фомина обвинили в превышении полномочий, а двум благовещенским участковым, Альберту Султанову и Василию Жукову, предъявили обвинение в служебном подлоге. Все, кроме оперативника Гильванова (он отбывает четырехлетний срок в колонии общего режима), получили условные сроки. Последний приговор по благовещенскому делу огласили в марте 2010 года.
Маркелов, представляя интересы потерпевших по делу о милицейской зачистке, добивался уголовного преследования главы МВД Башкирии Рафаила Диваева, но все закончилось добровольной отставкой генерал-лейтенанта — и то лишь в октябре 2008 года. Изучая материалы многотомного уголовного дела, адвокат обнаружил ставший позже скандально известным приказ МВД № 870 ДСП (для служебного пользования). «В 2006—2007 годах вокруг этого документа поднялась большая шумиха, ведь этим приказом милиция оправдывала применение массового насилия», – вспоминает Чиков.
В документе шла речь о возможности применения «специальных средств», в том числе оружия, при возникновении чрезвычайных ситуаций, при этом ни один из законов или открытых приказов МВД не регламентирует, что считать чрезвычайной ситуацией. 870-й приказ дает право избивать и расстреливать участников мирных митингов и демонстраций, забили тревогу правозащитники. Маркелов обнаружил в документе еще одно противоречащее законодательству понятие — «фильтрационные пункты» для задержанных во время спецопераций, где их держат до принятия руководством решений о том, имеются ли вообще основания для задержания. В Благовещенске таким пунктом стал подвал милицейского вытрезвителя.
«История с приказом закончилась ничем. Это преподнесли как действия группы лиц, которые ссылались на инструкцию, на которую не должны были ссылаться», – рассказывает адвокат Сызганов. Еще летом 2005 года приказ № 870 ДСП признал законным Минюст, а в ноябре того же года движению «За права человека» пришел ответ из Генпрокуратуры: «Указанное наставление не противоречит нормам международного права, международным договорам РФ и федеральному законодательству». Решение Минюста Маркелов пытался обжаловать в Верховном суде, но безуспешно.
«Конечно, эта история еще не закончена. Только начали получать компенсации потерпевшие (в сентябре 2010 года избитому в отделении милиции Сергею Антипину выплатили 80 тысяч рублей – «Газета.Ru»). Но то, что было сделано тогда, в том числе Станиславом, дало этой истории мощный толчок», – говорит Чиков и вспоминает еще один поворот благовещенского дела. Летом 2010 года правозащитники из Комитета против пыток (КПП) выяснили: экс-начальник Благовещенского ГРОВД Рамазанов устроился на работу заместителем начальника городской администрации, несмотря на непогашенную судимость. После инициированной КПП прокурорской проверки Рамазанова отстранили.
Дело избитого студента
4 апреля 2008 года в московском ОВД «Сокольники» сотрудники милиции избили шестерых задержанных, в том числе студента РУДН Всеволода Остапова. 19-летнего первокурсника физико-математического факультета задержали за распитие пива, которое не было запрещено административным кодексом, а когда Остапов с друзьями стали задавать вопросы об основаниях для задержания, постовые вызвали подкрепление. Студентов избили, затолкали в машины и отвезли в ОВД «Сокольники». Одного из пострадавших били по голове табуреткой, другого ударили электрошокером в пах и довели до сердечного приступа. Через несколько часов всех, кроме Остапова, выпустили, а на него составили протокол о нападении на сотрудника милиции.
Когда о случившемся стало известно правозащитникам, интересы избитых студентов вызвались представлять адвокаты Маркелов и Евгений Черноусов. Добиться возбуждения дела об избиении им удалось только в июне 2008 года – в течение двух месяцев руководство ГУВД Москвы утверждало, что у станции метро «Сокольники» произошла «драка неформалов», которую милиционеры только разнимали. В ОВД были установлены видеокамеры, но к тому моменту, как началось расследование, записи были уничтожены. Адвокаты настаивали на даче показаний на месте, где избитые могли бы показать, кто участвовал в преступлении, – но эту процедуру не провели. Дело прекращали дважды, весной и летом 2009 года, затем расследование снова было возобновлено, но до сих пор ведется в отношении «неустановленных сотрудников милиции».
Расследование нападения на милиционера, в котором обвинили Остапова, продвигалось быстрее. 17 февраля 2010 года Преображенский суд Москвы признал студента виновным в том, что он якобы брызнул из газового баллончика в сержанта ППСМ ОВД «Сокольники» Владимира Тарасова, когда тот потребовал предъявить документы. Остапову дали год лишения свободы условно, который на прошлой неделе истек. Оставленный кассационной инстанцией в силе приговор адвокат Черноусов готовится обжаловать в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ).
Дела антифашистов
19-летнего антифашиста Александра Рюхина зарезали у станции метро «Домодедовская» в Москве 16 апреля 2006 года. Третьекурсник Московского института электроники и математики со своим другом Егором Томским шел на панк-хардкор концерт, когда на них напали шесть человек с ножами. Рюхина ударили ножом несколько раз, в том числе в голову и в сердце, а Томскому удалось убежать. Маркелов, который не только защищал активистов антифа в судах, но и сам разделял «левые» взгляды, оказывал юридическую поддержку семье убитого Рюхина.
Летом 2006 года задержали первых подозреваемых — членов «Славянского союза» (организация запрещена в России) (СС) Василия Реутского и Андрея Анциферова, по прозвищу Цифер, а также члена группировки «Формат 18» Александра Шитова, по прозвищу Шульц. Всех троих осудили в июне 2007 года, приговорив Реутского, Анциферова и Шитова к шести, пяти и четырем годам соответственно за хулиганство и побои. Смертельный удар Рюхину, как считает следствие, нанес член группировки «Объединенная бригада-88» Александр Паринов, по кличке Румын. Его вместе с Никитой Тихоновым и еще одним «неустановленным лицом» летом 2006 года объявили в розыск.
После вынесения приговора Реутскому и двоим его подельникам на националистических сайтах появились угрозы в адрес Маркелова, который активно помогал следствию и требовал найти остальных соучастников убийства. После задержания Тихонова в ноябре 2009 года участники расследования полагали: националист при участии своей гражданской жены Евгении Хасис расправился с адвокатом из мести за три года, которые ему пришлось провести в федеральном розыске. В мае 2010 года с Тихонова сняли обвинение в убийстве Рюхина и теперь трактуют мотив убийства Маркелова шире: «идеологическая ненависть и вражда». Задержать еще двоих обвиняемых, в том числе непосредственного убийцу Рюхина – Паринова — не удалось до сих пор.
Дело Рюхина было не первым, из-за которого в адрес Маркелова стали поступать угрозы от неонацистов. В 2004 году адвоката избили бритоголовые, а на правых сайтах ему обещали судьбу Николая Гиренко (ученого и правозащитника, убитого неонацистами в Санкт-Петербурге в 2004 году). «По делу Алексей Крылова, убитого в Москве у метро «Китай-город», он тоже представлял потерпевших», – напоминает правозащитник Чиков. Сейчас предполагаемого убийцу Крылова Владислава Тамамшева вместе с другими участниками националистической группировки НСО (организация запрещена в России)-Север» судят в Московском окружном военном суде.
«После гибели Маркелова антифа остались без адвоката, который их безоговорочно защищал, участвовал по мере сил во всех процессах и разделял их идеологию», – продолжает Чиков. Летом 2010 года двое активистов антифа Максим Солопов и Алексей Гаскаров были арестованы за нападение на администрацию Химок и провели по два месяца в СИЗО. Следователи из ГСУ ГУВД Московской области уже несколько раз объявляли о завершении расследования, последнее постановление датировано 11 февраля 2011 года. Теперь дело Гаскарова и Солопова, которым грозит до семи лет лишения свободы за хулиганство, должно быть направлено в суд. «Гаскарова защищает адвокат из «Агоры» Дмитрий Динзе, но это конкретное дело, в котором он решил принять участие. Адвоката, который вытаскивал бы антифа из отделений и помогал в любых юридических вопросах, при этом был бы, что называется, «в теме», сейчас, конечно, нет», – констатирует глава «Агоры».
Чечня без защиты
Еще одна сфера адвокатской и правозащитной деятельности, в которой Маркелову, по мнению коллег, так и не нашлось замены, – защита прав пострадавших от федеральных войск и республиканских властей в Чечне. «Ни «Мемориал», ни вся северо-кавказская правозащитная группа еще не оправилась от потерь и не нашла адвоката, который мог бы участвовать на том же уровне. Есть те, кто подает иски в ЕСПЧ, но нет никого, кто защищал бы людей на месте», – говорит Чиков.
Самые известные чеченские дела Маркелова после завершения «дела Кадета» (оперуполномоченного угрозыска Нижневартовского РОВД Сергея Лапина, осужденного за избиение и похищение 26-летнего Зелимхана Мурдалова) – дело семьи убитой Эльзы Кунгаевой, похищенного Магомедсалаха Масаева и осужденного Заура Мусиханова. 19 января 2009 года Маркелов вместе с журналисткой Анастасией Бабуровой шел как раз с пресс-конференции по делу Кунгаевой, где обсуждались последствия освобождения убийцы юной чеченки — полковника Юрия Буданова. За четыре дня до гибели Маркелова Буданову со второй попытки удалось выйти по УДО (условно-досрочное освобождение) из колонии, где он отбыл шесть лет из десяти положенных по приговору суда. Буданов был признан виновным в убийстве, похищении человека и превышении полномочий, первоначально он обвинялся также в изнасиловании 18-летней Кунгаевой, но эти обвинения с полковника сняли. Маркелов обжаловал освобождение Буданова, но Верховный суд отказался рассмотреть протест адвоката.
Заур Мусиханов, которому в 2002 году был 21 год, два месяца – с августа по октябрь – был боевиком джамаата под руководством Зелимхана Ахмадова. «Бегал иногда по лесу с автоматом и даже вырыл не то траншею, не то целый блиндаж, больше на него ничего нет», – говорил о своем подзащитном Маркелов. В 2003 году бывший участник отряда сепаратистов услышал об амнистии и явился с повинной. Но когда ему предложили вступить в ряды службы безопасности сына президента Чечни Рамзана Кадырова, который тогда был помощником главы МВД республики, Мусиханов отказался, и на него завели уголовное дело. Экс-боевика осудили на девять лет колонии строгого режима. За явку с повинной Мусиханову полагалась амнистия если не летом 2003 года, то осенью 2006-го, настаивал Маркелов, но прошения адвоката отклоняли одно за другим. Жалобы на приговор Мусиханову удовлетворены не были, в июне 2005 года Маркелов направил материалы дела в Страсбург, где дело экс-боевика ждет своей очереди.
По факту пыток и похищения другого чеченца, Магомедсалаха Масаева, Маркелов готовил еще одну жалобу в ЕСПЧ, но подать ее не успел. Исламский проповедник Масаев, согласно материалам неоконченного уголовного дела, в 2006 году четыре месяца провел в незаконной тюрьме в Центорое. Маркелов добился признания Масаева потерпевшим, а в июле 2008 года последний дал интервью «Новой газете», в котором рассказал, что в тюрьме его держали по указанию Рамзана Кадырова и даже несколько раз водили на беседу к нему, уже президенту Чечни. В конце концов Кадыров отпустил пленника. Через месяц, в начале августа 2008 года, Масаев, который на время следствия переехал в Москву, отправился на похороны старшей сестры в Грозный и исчез. Его адвокат Маркелов добился возбуждения в столице Чеченской республики дела о похищении, но найти Масаева не удалось до сих пор.
«Когда все немного отошли от шока после гибели Стаса, начали решать, кто какими делами будет заниматься. Что-то взяла «Агора», московские правозащитники подключились, мы по мере сил, – вспоминает адвокат и друг Маркелова Василий Сызганов из Института верховенства права. – Единственное, что отбросили – Северный Кавказ. Регион неспокойный, и никто, кроме Стаса, не практиковал выездов туда. Люди все семейные, у всех дети и прочее».
