Цивилизация
В среду Мосгордума сразу в трех чтениях приняла изменения в действующий пятый год городской закон «Об обеспечении жилищных прав граждан при переселении и освобождении жилых помещений (жилых домов) в городе Москве». Суть изменений заключается в ликвидации права москвичей, состоящих на жилищном учете и попадающих в программу переселения, улучшить свои жилищные условия одновременно с переездом.
Теперь при переселении очередникам будет предоставляться жилье, равнозначное по площади тому, что пошло под снос, и право дальше дожидаться расширения в зависимости от даты постановки на учет.
Изменения будут опубликованы в ближайшее время в официальной прессе (в газете «Тверская, 13» или «Московской правде») и вступят в силу через десять дней после опубликования.
Как сообщил на заседании редактор законопроекта, председатель комиссии по городскому хозяйству и жилищной политике Степан Орлов, принятые изменения исключают коррупциогенный фактор, на который указала прокуратура города. Внимание ведомства привлекла норма, по которой гражданам «при их согласии могут быть улучшены жилищные условия без учета даты признания их нуждающимися в улучшении жилищных условий или в жилых помещениях».
По мнению прокуратуры, формулировка «могут быть» предоставляет возможность чиновникам принимать решения, руководствуясь в том числе личными корыстными мотивами. А отсутствие привязки к дате постановки на очередь позволяет «избирательно подходить к выбору очередности улучшения жилищных условий конкретным гражданам».
Сам Орлов примеров коррупции, связанных с применением этой нормы закона в Москве, правда, не припомнил.
Но объяснил коллегам, что при устранении из закона «коррупциогенных факторов» речь идет не о конкретных случаях, а о потенциальной их возможности. «Мы должны внести эти изменения профилактически», — пояснил он. Кроме того, отметил Орлов, таким образом городское законодательство приводится в соответствие с федеральным, которое до сих пор нарушалось в пользу тех переселенцев, которые получали жилье по нормам предоставления, не отстояв в очереди положенных 20 лет.
Как выяснилось из ответов Орлова на другие вопросы депутатов, новое жилье переселенцам будет предоставляться не только «метр в метр», но и не обязательно в домах-новостройках (а там, где будет подобрано равноценное по площади жилье). Правда в том, как будет предоставляться это жилье, ни прокуратура, ни авторы поправок коррупциогенных факторов не усмотрели.
«Это же будет грандиозная конфликтная ситуация, — сделал вывод из обсуждения депутат Михаил Москвин-Тарханов. — Когда мы предлагали улучшение условий, люди соглашались на переезд. Но если мы предложим им переехать и ждать этих улучшений дальше, только на новом месте, они начнут строить баррикады».
Депутат напомнил, как в середине 90-х годов горожан пытались переселять, не считаясь с их интересами, и «шла борьба, сопровождавшаяся правовыми и неправовыми делами». «Мы ведь все это уже проходили, а если уже забыли — можно поднять многочисленные тома судебных дел, — увещевал коллег Москвин-Тарханов. — В результате мы стали закладывать при переселении коэффициент 1,2–1,5, предлагать возможности расширения для очередников, покупки нескольких лишних метров по себестоимости для всех желающих. И только тогда процесс пошел».
Пугая коллег «большими неприятностями», Москвин-Тарханов напомнил им историю с микрорайоном Камушки, где «была сильная инициативная группа и ненависть к инвестору» и «никто не шевельнулся», пока жителям не предложили в 1,5 раза большие площади, вне зависимости от всяких очередей. «Кроме мотивов законности есть еще соображения целесообразности, — продолжал депутат. — Только представьте, как ОМОН будет вытаскивать людей из их квартир, сколько будет судов и где вообще будут все наши инвестпроекты».
«Скупой платит дважды. И часто наступает на те же самые грабли. И мы сейчас будем голосовать за знакомство новой власти со старыми граблями», — заключил Москвин-Тарханов.
В итоге депутаты проголосовали «за» такое знакомство. Хотя было видно, что чувствуют они себя неловко. «Строгость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения, — успокаивал депутатов Анатолий Петров. — Зато прокуратура может спать спокойно».
«Соображения законности выше соображений целесообразности», — философствовал Александр Крутов.
«Мы всегда сможем найти возможность помочь людям в рамках городских программ улучшения жилья: есть социальная ипотека, покупка с рассрочкой платежа. И город, разумеется, всегда идет навстречу гражданам», — старался оставаться оптимистом Орлов. «Я законопослушный человек и понимаю, что речь идет о протесте прокурора и несоответствии федеральному закону. Но, если привести все федеральное законодательство в действие, страна погибнет в два дня», — не соглашался с коллегами Москвин-Тарханов.
Эксперты солидарны с депутатом: новый закон, затрагивающий интересы значительной части горожан, заблокирует все городские инвестпроекты и вызовет бурю протестов.
Кроме того, опять застопорится активно разгружавшаяся в связи с переселением очередь.
«Эти поправки запирают программу сноса пятиэтажек, жители которых и так неохотно соглашаются на затратный во всех отношениях переезд, — считает сопредседатель движения «Жилищная солидарность» Дмитрий Катаев. — А если людей будут расселять так, чтобы не дай бог не увеличить жилплощадь, или заставят доплачивать за «лишние» метры, они будут упираться еще сильнее. С какой стати они должны менять обжитую квартиру и привычную среду обитания, мучиться с переездом? Это все закончится уличным протестом».
По словам Катаева, раньше Мосгордума «не отличалась особым рвением при выполнении требований прокуратуры»: либо просто их игнорировала, либо отстаивала свое мнение в судах. «И если сейчас дума пошла на этот идиотизм (а другого слова я подобрать не могу), значит это кому-то нужно», — уверен эксперт. Да и самой прокуратуре, по его мнению, похоже, была сделана наводка. «Ей что, делать больше нечего, когда в городе реально существует множество грубейших нарушений, в том числе и нестыковок с федеральным законодательством?» — отмечает он.
По мнению Катаева, прокуратуре стоило бы обратить внимание на тот факт, что в городе не существует программ по переселению граждан, и люди никогда не знают, где они окажутся в результате реконструкции их микрорайонов.
«Вот где гнездятся настоящие нарушения, — считает он. – Зато есть так называемая программа по замене некомфортного жилья. Хорошо бы, чтобы прокуратура объяснила, что такое комфортность и кто ее должен определять: гражданин, которому комфортно в его квартире, или чиновник, которому понадобилась земля под домом — и он решил «облагодетельствовать» его жильцов».
