Цивилизация
В понедельник в городском суде Перми продолжился опрос потерпевших по делу о пожаре в клубе «Хромая Лошадь». До обеда суд допросил потерпевших Валерия Артемова, Александра Балакина, Марию Батуеву, Людмилу Веснину и Нину Воронцову, принял два уточненных исковых требования и отклонил три ходатайства о рассмотрении дела в отсутствии потерпевших.
После перерыва начался допрос потерпевшей и очевидицы пожара, 25-летней жительницы Добрянки Анны Богдановой, чудом выжившей с 52% ожога тела, ставшей инвалидом III группы.
Ее родная сестра Юлия, чей 27-летний день рождения девушки отмечали в клубе, умерла от ожогов в московской клинике.
«Свет внезапно погас, началась паника, я тоже куда-то побежала, не помню куда. Затем меня сшибли с ног, я на кого-то упала, кто-то упал на меня. Уже начала задыхаться, ― рассказывала Богданова в суде. ― Потом я сама очнулась на полу в фойе. Мне в лицо дунуло воздухом. Я лежала на животе, увидела выход и поползла. Увидела машину красную МЧС. Никто ко мне не подходил. Я увидела рядом несколько легковых машин, встала, сделала в их сторону несколько шагов и упала. Из машины вышла девушка. Потом какой-то парень отвел меня в автобус «ПАЗ». Я помню свою руку, с нее свисала кожа. Было очень больно, я задыхалась. В автобусе сидело еще человек десять обгорелых людей. На некоторых осталось только часть нижнего белья».
К потерпевшей обратился с вопросами руководитель компании «Пироцвет» Сергей Дербенев: «Когда вы зашли в клуб, в той ситуации можно было оценить, работает ли вентиляция или нет?» ― «Не могла». «Была ли задымленность в помещении? Чувствовался, что это были дымомашины?» ― «Дым пускали, это было видно». «Разговаривали спокойно? Или приходилось кричать на ухо друг другу?» ― «Нормально разговаривали». ― «Видели ли вы, как работала пиротехника?» ― «Только слышала хлопки». ― «Ведущий сказал про салют, и вы услышали хлопки?» ― «Именно. Фейерверк не видела». ― «Открытый огонь видели?» ― «Нет, не видела ни огней, ни фейерверка».
Уже под занавес адвокат Пастоногов внезапно обратился к присутствующей в зале потерпевшей Наталье Безе, потерявшей в пожаре дочь: «Вы несколько раз в ходе последних судебных заседаний были в кафе и самостоятельно проделывали там некие исследования, это правда?»
Выяснилось, что две недели назад Безе была в «Хромой Лошади» «в десятом часу вечера». «Я там свободно ориентируюсь. Это было с разрешения Следственного комитета для съемки программы НТВ и Первого центрального канала», ― добавила потерпевшая.
Безе сказала, что посещение клуба было «ее личным делом» и суд она об этом не информировала. «Я прошла тот путь, который прошли мои дети», ― сказала она (вторая дочь Безе получила сильнейшие ожоги и долго лечилась в Санкт-Петербурге).
Адвокат Постаногов уточнил, закрывается ли как-либо помещение «Хромой лошади»: «Его опечатывют? Сохраняется ли там обстановка которая там была на момент трагедии?»
«Я знаю, что центральному каналу там разрешили уже третий раз съемку провести. А потом его снова опечатывают и сдают на сигнализацию», ― ответила Безе.
После этих слов адвокат Постаногов обратился к суду с ходатайством обеспечить сохранность данного помещения, опечатать его и запретить входить туда кому-либо, включая представителей Следственного комитета, «поскольку стадия предварительного следствия окончена и дело передано в суд»: «Мало ли, возникнет необходимость в осмотре место происшествия».
Его ходатайство поддержала и Безе: «Я была там, когда выламывали в клубе кондиционеры. Рядом стояла «Газель», куда их складывали. Я обзвонила всех, кого можно, начиная с милиции. Мне сказали: «Это не наше дело, нас это не касается». Вот когда я туда ходила окна бить, меня вся милиция знала и меня постоянно забирали!»
Не возражал против ходатайства и гособвинитель Вадим Казаринов: «По ходатайству не возражаю, потому что лично я недоумеваю, почему туда допуск свободный. Это место происшествия, к нему доступ должен быть закрыт».
Раздались выкрики из зала: «Да клуб разбирают на сувениры, кондиционеры вынесены, кухня полностью вынесена, выбивают окна и вытаскивают веточки и пенопласт!» «Мы тут рассуждаем о каких-то табличках со схемой помещения, а что вообще сейчас можно констатировать, если обстановка полностью нарушена?» ― кричали на разные голоса адвокаты.
Судья отклонил ходатайство, заявив, что подобные вопросы лежат вне его компетенции.
«Основания у суда для опечатывания данного помещения в настоящее время нет. У помещения есть собственник, ― сказал председательствующий Дмитрий Вяткин. - Кроме того, в материалах дела имеются схемы осмотра места происшествия».
«Никакого светотехнического оборудования, никаких усилительных коммутаторов в «Хромой лошади» уже давно нет, ― заявил «Газете.Ru» глава «Пироцвета» Дербенев. ― Кондиционеры, которые у них горели каждую неделю, все выдраны. Фирма, которая обслуживала их, неоднократно туда выезжала на короткие замыкания. Последнее было в четверг (за несколько дней до пожара), весь персонал его тушил. Выезжала туда пожарная машина, но документов о выезде машины нет в пожарной части. Есть свидетели всего этого, и скоро они будут выступать в суде. Световое оборудование на сценах запитывается отдельно от усилительных коммутаторов (рэков), и только этот рэк запитывается к распределительным щитам. Так вот, это осветительное оборудование в случае короткого замыкания освещения сцены должно быть исследовано, а оно не исследовалось вообще. Хотя газоразрядные лампы светового оборудования в ХЛ с признаками короткого замыкания. Если есть прибор с коротким замыканием и он представлен как вещественное доказательство, значит, экспертиза должна быть. А если он относится к осветительному оборудованию сцены, значит, оно все должно было быть исследовано на предмет короткого замыкания. Мы подавали два раза ходатайства вплоть до Генпрокуратуры России, нас проигнорировали».
