Цивилизация
Очередное заседание в Хамовническом суде Москвы по делу о похищении бизнесмена Джонни Манагадзе началось с допроса подсудимых. Показания давали сам Тариэл Ониани (по российскому паспорту он Мулухов, под этой фамилией его судят) и 43-летний гендиректор ООО «Русстройсервис» Сергей Абутидзе. Третий фигурант — 23-летний охранник вора в законе из ЧОП «Феникс-Гарант» Алексей Зубарев — был допрошен на предыдущем заседании.
Первым допросили Абутидзе, который сразу заявил, что самый главный потерпевший в этом деле — он.
По словам подсудимого, его «разводили на деньги», обкрадывали, завлекали в преступный бизнес, предлагали участие в сомнительных сделках, вымогали миллионы долларов, били, а также угрожали его семье. И виновником всех своих несчастий Абутидзе считает одного человека — Манагадзе. Подробности близких отношений двух мужчин растянулись на 7 часов с несколькими 10-минутными перерывами.
Ранее Манагадзе сообщил, что познакомился с Абутидзе в 1993 году, но подсудимый сообщил, что произошло это на 11 лет позже — в 2004 году. «Его увидел в окне офиса мой водитель, который и предложил мне пойти вместе навестить Манагадзе, — вспоминает Абутидзе. — В офисе Манагадзе угостил нас сникерсами — он тогда торговал ими». Вторая встреча состоялась в новой квартире Абутидзе. Манагадзе похвалил строителя, успевшего за пару лет в Москве заработать на такую квартиру, а через месяц дом был ограблен неизвестными в масках с автоматом и пистолетом. Описывая внешность одного из бандитов, Абутидзе дал понять, что без Манагадзе тут не обошлось, и обвинил потерпевшего в связи с преступным миром. По его словам, уже в 2009 году он узнал, что Джонни на самом деле не кто иной, как криминальный авторитет по кличке Циклоп.
В следующий раз встреча произошла в 2007 году, тогда между нынешними подсудимым и потерпевшим вспыхнула дружба. «Мы были почти как братья! — восклицал Абутидзе. — Я рассказывал ему про все мои дела».
Вместе с тем, по словам бизнесмена, Манагадзе постоянно предлагал ему участие в разного рода сомнительных сделках. Например, заложить квартиру сестры, выставленную на продажу, в Сбербанк, где знакомая начальница отдела оценит ее не в $1,3 млн, а в $3 млн — причем эти деньги можно будет не возвращать, потому что банк заберет квартиру в счет погашения займа. Из полученной суммы, как, по словам подсудимого, объяснял ему товарищ, половину возьмет себе сотрудница банка, 500 тыс. заберут Манагадзе и посредник — некая чеченка, а оставшийся миллион получит сам Абутидзе. Но бизнесмен не согласился на это — и сам продал квартиру за $900 тыс. Еще один знакомый, которого Манагадзе привел бизнесмену, предложил ему помощь в перечислении $1 млн из Британии на Украину. Посредник согласился взять деньги в Великобритании, а затем, приехав в Киев, отдать деньги со своих украинских счетов, «как будто перевод средств был осуществлен на Украине». Однако, получив миллион, он исчез. Манагадзе только разводил руками и утешал расстроенного бизнесмена.
Серьезные неприятности, рассказывает Абутидзе, у него начались после встречи в декабре 2008 года в ресторане, куда Манагадзе привел новую знакомую — некую Марину, которую представил как депутата Госдумы.
«Депутат» заявила, что ее муж, полковник Саид, работает на Петровке, 38 (там находится ГУВД Москвы), курируя этнические группировки, и предложила его помощь. «Крышу», — уточнил Абутидзе.
Далее события развивались с угрожающей скоростью. Бизнесмен пожаловался своему «брату», что был в очередной раз обманут — некие жители Украины не отдали ему $950 тыс. Манагадзе вспомнил про полковника Саида, заявив, что помощь по возвращению долга могут оказать общие знакомые — сотрудники ФСБ. «Правда, они чеченцы, — вспоминает Абутидзе. — Я не поверил, что чеченцы могут работать в этом ведомстве, и отказался — но потом согласился». На встречу пришли некий Магомед с корочкой ФСБ и Махмуд, представившийся бывшим офицером. С ними была чеченка Луиза, которая, как потом узнал Абутидзе, реализовывала ворованные золотые украшения с бриллиантами и дорогие часы известных марок, ввозимые ее родственниками в Москву из Европы. Подозрительная троица сказала, что за свои услуги возьмет половину долга. Впрочем, ничего у них с поиском задолжавших не получилось. Зато они детально рассказывали, что делают, и просили у Абутидзе по несколько тысяч рублей на бензин. Рассказывая о себе, Махмуд сообщил, что он курирует торговые палатки от метро «Дмитровская» до Коровинского шоссе, и затем каждый месяц отвозит полковнику Саиду $6–7 тыс.
В это же время, зимой 2008–2009 годов, Абутидзе в очередной раз обманули — на 5 млн рублей.
Бизнесмен отдал другу деньги для покупки кирпичей в Чебоксарах, тот нашел посредника, который взял миллионы и исчез. Съездившие в Чебоксары чеченцы никого не нашли и предположили, что сумму прикарманил сам товарищ. Однако последний подключил к поискам некоего криминального авторитета «в вязаной шапочке», который убедительно попросил Абутидзе «получше искать в Чебоксарах». По слова бизнесмена, Манагадзе узнал этого авторитета и предложил разобраться с ним более жесткими методами.
А через четыре дня Манагадзе сообщил Абутидзе, что сотрудники ФСБ похитили Махмуда — «бывшего офицера» — и требуют за него $5 млн.
Вместе с угрозами силовики якобы передали пачку фотографий и диск с записями их телефонных переговоров. Деньги нужно было собрать в течение 22 часов. Абутидзе, по его словам, был фактически парализован от ужаса, так быстро изъять из бизнеса большую сумму он не мог. Однако вскоре его знакомые нашли деньги. Манагадзе передал их вымогателям и даже уговорил их взять не 5, а 4 миллиона.
Тут внезапно оказалось, что Абутидзе должен чеченцам $2 млн.
«Ну, ты что, мы же попали в эту историю, помогая тебе, вот теперь ты помоги нам», — вспоминает слова «брата» бизнесмен. — Джонни заявил, что он нашел со своей стороны 2 миллиона, оставшийся после сделки миллион Луиза вернет брату, который держит сеть обменных пунктов. А остальные деньги Магомед взял у полковника Саида. Вот их я и должен был отдать».
По словам Абутидзе, чеченцы стали угрожать ему, сообщили, что знают расписание тренировок его сына. «Магомед заявил, что он сосед и соратник Джохара Дудаева, а Луиза — вдова известного боевика Лечи Борода», — говорит бизнесмен. За несколько недель он нашел и отдал вымогателям $490 тыс. Все это время Манагадзе «продолжал заботиться» о нем, успокаивал, предлагал варианты — что продать.
Ониани в рассказе подсудимого появился только в этом месте.
Как пояснил суду Абутидзе, он лично с авторитетом знаком не был, но у них был общий знакомый, который согласился попросить у Ониани $70 тыс. и поручительство. В день, когда, по данным следствия, произошло похищение Манагадзе, Абутидзе сообщил Ониани через его водителя, что вечером передаст ему $10 тыс. Днем он рассчитывал взять в долг еще $100 тыс. — и отдать их Манагадзе, но сделка сорвалась. Тем не менее последний потребовал встречи. Ехать к чеченцам, сидевшим в «Смоленском пассаже», Абутидзе не хотел, и тогда Манагадзе предложил встретиться на другой стороне Садового кольца — у метро «Смоленская». Ориентиром, как утверждает Абутидзе, по чистой случайности был назван ресторан «Гауди», в котором постоянно отдыхал Ониани.
На встрече бизнесмен высказал Манагадзе все, что накипело. Возмутился, как сотрудники ФСБ и их друг с Петровки, 38 не могут разобраться с похитителями, и пообещал обратиться в администрацию президента. В ответ тот наставил на него пистолет. «Мы начали драться прямо в машине», — вспоминает Абутидзе. Каким-то образом поблизости оказался их общий приятель Каха Госвиани, он сидел в припаркованном неподалеку микроавтобусе. Он бросился разнимать дерущихся и получил легкое ранение в ногу. Сам Абутидзе был весь в крови — рукоятка пистолета попала ему в лоб и рассекла кожу.
И в этот момент, по словам Абутидзе, двери ресторана открылись и на пороге появился Ониани с охранниками, который начал орать на него матом. «На всех», — поправил подельника вор в законе.
Манагадзе, выяснявший отношения с другом в его микроавтобусе, выскочил и с криком по-грузински «Кто это вмешивается в наши дела?!» полез драться, но охрана не подпустила его к Ониани.
Ониани сел в машину и уехал. Абутидзе зашел в ресторан, смыл кровь и поехал за микроавтобусом Госвиани в ресторан «Рябина» на Рябиновую улицу, куда должны были приехать чеченцы и полковник Саид. В дверях он столкнулся с Ониани, который уже уходил. Авторитет опять накричал на бизнесмена. «Что это за цирк у моего ресторана? Устроили драку в центре Москвы! Я думал, вы серьезный человек!» — цитировал Абутидзе Ониани, морщась и затыкая левое ухо пальцем. — Наша встреча длилась минут 5–10, я отдал ему деньги, и он уехал. Потом подъехал микроавтобус, но я уже не мог ни с кем встречаться. Оставил всех там и отправился домой».
Арестовали Абутидзе через два месяца после этих событий. Следователь все спрашивал про бриллиантовые украшения и золотые часы, поставки которых, как пояснил бизнесмен, контролирует полковник Саид. Как утверждает Абутидзе, следователи «оказывали всевозможное психическое давление» на него, требуя оговорить Ониани. Даже при адвокате они обещали посадить его на 15 лет строгого режима. «Прямо при адвокате?» — ахнула судья, защитник Денис Саушкин подтвердил. В том же случае, если бизнесмен все-таки пойдет на сделку, его, по его словам, обещали не держать в СИЗО и изменить обвинение на более легкую статью. Но Абутидзе не согласился.
После допроса Абутидзе судья хотела сделать перерыв до следующего дня, но Ониани упросил ее дать ему слово, обещая, что он уложится в 5 минут. В итоге Ониани заявил, что не виновен, вину в похищении и вымогательстве не признает и требует освободить его из СИЗО. «И давать показания я отказываюсь», — завершил он свое выступление.
Судебное заседание закончилось, следующее было назначено на вторник.
