Цивилизация
В Таганском районном суде Москвы, где ровно год слушается уголовное дело в отношении организаторов выставки «Запретное искусство-2006», в понедельник прошли прения сторон. «Молитесь, православные, чтобы нашли ключ от большого зала», — собравшиеся на заседание зрители справедливо полагали, что зал № 204, в котором обычно проходят слушания по делу, не вместит всех желающих. Пожилые женщины в платках, держащие в руках иконы, седые мужчины, рассуждающие про сионистский заговор и отставного полковника Квачкова, молчаливые девушки с косами и в юбках в пол — это свидетели, потерпевшие и сочувствующие им активисты движений «Народный собор» и «Народная защита». Они считают, что куратор «Запретного искусства» Андрей Ерофеев и тогдашний директор Музея им. Андрея Сахарова Юрий Самодуров оскорбили их религиозные чувства «русофобской» выставкой «Запретное искусство», которая проходила в музее с 7 по 31 марта 2007 года. Активисты «Народного собора» написали заявления в прокуратуру, и следственный отдел Таганского района возбудил уголовное дело по п. «б» ч. 2 ст. 282 УК РФ (возбуждение ненависти либо вражды по признакам отношения к религии).
В понедельник прокурор Александр Никифоров потребовал приговорить Ерофеева и Самодурова к трем годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении.
Требование гособвинителя отправить организаторов выставки в колонию православные активисты встретили аплодисментами. Над задними рядами поднялись иконы. Одна из сидевших в зале женщин крестила то прокурора, то собственный рот, другая вполголоса молилась. Журналисты поглядывали на происходящее из-за решетки: в самом большом зале суда места хватило не всем, и нескольких репортеров, в том числе корреспондента «Газеты.Ru», приставы пустили посидеть на скамье для подсудимых. Сами подсудимые находятся под подпиской о невыезде. Ерофеева после начала процесса уволили из отдела новейших течений Третьяковской галереи, который он возглавлял, Самодурова — с поста директора Музея им. Сахарова.
«Сегодня мы будем оскорблять верующих, завтра — жертв сталинских репрессий, фашизма, участников вооруженных конфликтов», — описывал возможные последствия «преступных деяний» Ерофеева и Самодурова прокурор. В зале понимающе кивали. Непринужденно облокотившись на судейскую трибуну, гособвинитель Никифоров продолжал: «Свидетели защиты говорили, что у нас все разрешено, что не запрещено, а подсудимый Самодуров вообще заявил, что художник имеет право на кощунство». В зале неодобрительно загудели. «Эти доводы признаны несостоятельными, — успокоил православную общественность прокурор. — Кроме того, эти доводы как раз доказывают наличие умысла на совершение тех действий, в результате которых часть православных верующих почувствовали себя униженными и оскорбленными».
В качестве примера унижающей достоинство верующих работы Никифоров привел «Свет против тьмы» Вячеслава Сысоева. «Это так называемая игра для юного атеиста, где предлагается вырезать священников, храм, взрывчатку, огэпэушников, которые этот храм взрывают. А рядом висит другая картина — «Взрыв № 5». И что эти работы могут вызвать? — все сильнее негодовал прокурор. — Вот предложите вместо храма изобразить рынок — Черкизовский, например, фигурки гастарбайтеров, а вокруг люди с символикой радикальных националистических группировок. Какие чувства это вызовет?»
— Прокурор у нас художником по ходу процесса стал, только неудачным, — прокомментировал с места подсудимый Ерофеев. На него зашикали.
— Все корректно, все хорошо, — поддерживал прокурора священник в черной рясе, сидевший в третьем ряду.
Толпа зрителей продолжала шуметь.
— Приставы, ну сделайте там что-нибудь, — глядя в стол, попросила судья Светлана Александрова.
— Мы пожилые люди, не трогайте нас, — упирались зрительницы в платках.
Приставы не настаивали, для проформы выдворив из зала заседаний двух активисток, которые сидели поближе к выходу.
«Прокурор выходит за пределы предъявленного обвинения, — поднялась со своего места адвокат подсудимых Анна Ставицкая. — Следователем описаны только девять работ, которые якобы оскорбили чувства верующих, и «Света против тьмы» среди них нет». Среди работ, указанных в материалах дела, числятся «Пошел ты…» Ильи Кабакова, «Памятник» Леонида Сокова, «Кухонный разговор» Михаила Рогинского, «Взрыв № 5» Авдея Тер-Оганьяна, «Реклама Макдоналдса» и «Икона-икра» Александра Косолапова, две работы из серии «Путешествие Микки Мауса по истории искусства» Александра Савко и фотоколлаж «Без названия» Вагрича Бахчаняна.
Ставицкая, а вслед за ней и адвокаты Ксения Костромина и Дмитрий Курепин, попросили суд оправдать их подзащитных.
Защитник напомнила, что из 134 свидетелей, давших показания в суде, выставку «Запретное искусство-2006» посетили только трое. Остальным фотографии экспонатов показали соратники или сам следователь Евгений Коробков, который с ноября 2007 года расследовал дело об оскорблении чувств верующих. Сбор подписей под заявлением в прокуратуру велся на сайте «Народного собора», напомнила Ставицкая: «Там разъяснялось, что к участию допускаются не только те, кто посетил выставку, дальше шел полный перечень и описание работ». «Народный собор», активисты которого прославились тем, что участвовали в погромах в Центре им. Сахарова во время другой выставки, «Осторожно, религия!», не просто участвовал в уголовном преследовании Самодурова и Ерофеева, но и инициировал его, настаивали адвокаты. То есть распространяли работы, оскорбляя лучшие чувства верующих, не организаторы выставки, которые ее открыли совсем с другими целями, а сами православные активисты.
— Я, если честно, не могу понять, как эти работы могли оскорбить чьи-то религиозные чувства, — продолжала речь адвокат Ставицкая.
— Это потому что не православная, — последовала реплика из зала.
— Кроме того, непонятно, кого они все-таки оскорбили, — продолжала защитник. — Сначала речь шла обо всех христианах и православных в особенности, потом только о православных, потом о православных и русском народе…
— Да это одно и то же! — отмахивались от конфессионных различий зрители.
— Тот, кто ищет повод обидеться, найдет его, если выйдет на улицу, включит телевизор, прочитает надписи на заборе, — поддержала коллегу адвокат Костромина. — Вмешательство государства не может в данном случае рассматриваться как необходимость.
— Музей не является местом религиозного почитания и имеет право проводить выставки, в том числе современного искусства. Ерофеев и Самодуров выполняли свои обязанности, — продолжала Ставицкая.
— Сионисты! Жиды! — униженные выставкой зрители перешли к прямым оскорблениям. Судья Александрова, лишь изредка поднимавшая на зал усталый взгляд, пропустила их мимо ушей.
Сам Юрий Самодуров, взяв слово, напомнил, что целью выставки «Запретное искусство», которую он впервые провел в 2007 году и собирался повторить в 2008-м, было собрать и продемонстрировать работы, отвергнутые в течение года различными выставочными площадками Москвы. Директор Музея им. Сахарова и куратор выставки собирались привлечь внимание к проблеме цензуры и самоцензуры в столичных музеях.
— Для понимания проблем, которые ставит современное искусство, требуется подготовка, которой у большинства зрителей сегодня нет, — сокрушенно вздыхал Самодуров.
— Я организовал более 50 выставок, в том числе современного искусства, и зачастую книги отзывов пестрят нелестными отзывами в адрес не только, скажем, Кабакова, но и Малевича, — разделял грусть «уважаемого соседа по скамье подсудимых» Ерофеев.
— Черная душа — черный квадрат, — у присутствующих в зале тут же возникли претензии и к Малевичу.
— Переступая порог музея или другого зрелищного заведения, человек должен быть готов к тому, что увидит то, чего еще не видел, — продолжал Ерофеев. — Произведения искусства очень часто кого-то оскорбляют. Ненамеренно.
Ерофеев, выступления которого зрители встречали с особым негодованием, закончил свою речь извинением: «Я никого не желал оскорбить, но если кого-то все-таки оскорбил, прошу у них извинения».
«Вот сразу бы так», — шепнула одна из зрительниц. «А я все равно не прощаю!» — отрезала ее приятельница.
Адвокаты подсудимых надеются, что суд, даже если примет сторону обвинения, «не пойдет против здравого смысла» и назначит подсудимым наказание, не связанное с лишением свободы. «Когда шел процесс по выставке «Осторожно, религия!», прокуратура тоже просила три года колонии-поселения, но суд вынес решение о штрафе», — рассказала «Газете.Ru» адвокат Ставицкая. Оглашение приговора по делу состоится в Таганском суде в 12.00 12 июля.
