Цивилизация
В пятницу процесс по делу убийства зампреда ЦБ Андрея Козлова начался с заявления адвоката подсудимого Максима Прогляды. Защитник Максим Захаркив заявил суду, что на его подопечного в СИЗО оказывается давление, чтобы он дал признательные показания по делу. По сведениям защиты, Прогляда уже 16 суток находится в карцере, а в администрации учреждения не объясняют, за какие нарушения его наказали. Сам подсудимый подтвердил сказанное и заявил судье Наталье Олихвер, что ему уже 15 дней не дают возможность помыться. Также подсудимый сообщил, что, когда у него закончился предыдущий срок в карцере, он не успел выйти, как ему вручили новое постановление — еще на 6 суток.
На содержание в СИЗО пожаловался и другой подсудимый, Алексей Половинкин. «Мне стало известно, что следующим буду я», — сказал Половинкин, имея в виду карцер. Когда он спросил, как он выразился, у «гражданина начальника», почему с ними так обращаются, тот ответил: «Все вопросы наверх, в Генпрокуратуру».
Защита ходатайствовала, чтобы у руководства СИЗО истребовали материалы по якобы имевшимся нарушениям. Прокурор Гульчехра Ибрагимова была против этого и заявила, что это все не имеет отношения к делу. Судья была солидарна с обвинением и отклонила ходатайства. Вслед за тем, уже почти по традиции, судья заявила адвокатам, что они «не вправе давать комментарии, порочащие доказательства по уголовному делу, в СМИ». И лично защитнику Алексея Френекля Руслану Коблеву «влепила» очередное замечание. Коблев в ответ заявил несколько возражений председательствующему судье.
Ссылаясь на статьи УПК, Коблев заявил, что к компетенции суда относится только то, что относится к порядку на судебном процессе, и что судья «не только не может запрещать, но даже вмешиваться в действия участников процесса вне пределов судебного заседания», о чем «забыла председательствующая в стремлении оказать воздействие на неудобных защитников».
Как бы подтверждая опасения защитника, прокурор Борис Локтионов предложил судье за то, что Коблев «продолжает упорно выяснять отношения и задавать вопросы, не относящиеся к делу», освободить адвоката от участия в процессе. Однако суд ни одно замечание «не принял во внимание». Хотел то-то заявить адвокат Алексея Половинкина Александр Чернов, но судья сказала, что все ходатайства подавать можно будет только после допроса свидетеля.
В зал пригласили присяжных. Прокурор попросила допросить свидетеля по имени Юрий Жигалов. Но на это Алексей Френкель вдруг заявил, что у него есть ходатайство о недопущении дачи свидетельских показаний Жигаловым. Присяжные снова удалились, чтобы не слышать объяснений подсудимого.
Френкель заявил, что Жигалов не может быть свидетелем, так как является «профессиональным вруном».
Как пояснил обвиняемый, Жигалов, будучи сотрудником банка, был пойман на краже телефонов в приемной и летом 2006 года осужден за воровство, поэтому сейчас способен на оговор. По словам Френкеля, он был уволен за многочисленные прогулы и лживые сведения, данные при устройстве на работу в ВИП-банк. После этого Френкель привел несколько примеров в доказательство своих слов: в частности, говорил он, Жигалов звонил в Центробанк по каким-то вопросам и представлялся заместителем Генпрокурора Колесниковым.
Адвокаты поддержали ходатайство. Обвинение было против. В итоге судья Наталья Олихвер просьбу Френкеля отклонила, решив, что заслушать Жигалова перед присяжными можно. После этого в заседании был оглашен 10-минутный перерыв.
Перед уходом на перерыв судья обратилась к журналистам, пригрозив, что если обсуждение личности Жигалова просочится в СМИ, она сделает процесс закрытым
Но после перерыва в зал пригласили другого свидетеля — сотрудника ЧОП Юрия Гейзина, который охранял Алексея Френкеля. Войдя, в зал он кивком поздоровался со своим бывшим начальником.
Прокуроров интересовал эпизод с поездкой Френкеля 13 сентября 2006 года (день убийства Козлова) в Санкт-Петербург. Свидетель плохо помнил события двухгодичной давности. Выяснилось, что поездка такая действительно была: Френкель, свидетель и еще двое лиц выехали из Москвы в Санкт-Петербург 13 сентября в 21.30 с Ленинградского вокзала. Прибыли в СПб 5–6 часов утра. Выехали обратно в 16.00, в Москве были около 22.00.
По показаниям свидетеля, об убийстве Козлова Френкель узнал в поезде — об этом по телефону сообщил водитель Леха Синица.
«С какой целью?» — спросила Ибрагимова. «Ну, Френкель судился с ЦБ», — сказал Гейзин. «Та-а-ак?!»-, — протянула Ибрагимова, ожидая чего-то. «Ну и все», — закончил свидетель
Второй свидетель был тот самый Юрий Жигалов — бывший советник президента ВИП-банка. Он с самого начала сказал, что «неприязненных отношений» у него с Френкелем нет, несмотря на увольнение и уголовное дело, инициированное против него экс-начальником. В отличие от предыдущего свидетеля Жигалов так и сыпал фактами, датами, терминами, именами и названиями. Много рассказывал о том, о чем его не спрашивали. Судья и даже сам обвинитель с трудом останавливали словесный поток свидетеля. Наталья Олихвер сделала Жигалову несколько замечаний за активное употребление уличных выражений.
Свидетель рассказал, что президент ВИП-банка организовал передачу у Караулова, якобы дискредитирующую Козлова, собирал компромат на зампреда ЦБ и якобы для информационной войны взял человека «из Госдумы». «Да вот она сидит в зале», — указал куда-то на последние ряды рукой свидетель, где сидит обычная публика и журналисты.
Защита попыталась выяснить, кого имеет в виду свидетель, однако судья эти поползновения резко пресекла.
На тот момент присутствующие на процессе начали уже посмеиваться над показаниями свидетеля. А тот не унимался и, подогреваемый стороной обвинения, рассказывал, что у Френкеля были свои люди в Счетной палате, в правоохранительных органах и в самом ЦБ. Возвращаясь к убийству Козлова, Жигалов заявил, что после того, как весной 2006 года на должность первого зампреда ЦБ был утвержден Козлов, Френкель интересовался у свидетеля его службой в Афганистане в отделении снайперов. «Френкель всеми фибрами души ненавидел Козлова», — поэтизировал Жигалов. Рассказал свидетель и о трех банках — ВИП, «Орион» и «Европроминвест», и об отмывании денег этими организациями. По словам бывшего советника, когда у «Ориона» отобрали лицензию, Френкель очень сильно переживал и даже «ушел в двухдневный запой». Эта информация, опять «не имеющая отношения к делу», вызвал смех в зале. Рассказал свидетель о своем знакомстве с подсудимой Лианой Аскеровой. Та открещивалась и говорила, что в первый раз видит этого человека. На вопросы защиты Юрий Жигалов отвечал с меньшим энтузиазмом, впрочем, их было немного. Судья опять не давала отвечать свидетелю, заявляя что «это не относится к делу». Адвокаты же пытались все-таки доказать, что у свидетеля есть веские причины лжесвидетельствовать против Френкеля.
В тот момент, когда Александр Чернов начал задавать вопрос по поводу интереса Френкеля к снайперской работе, судья остановила защитника на полуслове.
На возражения Чернова председатель спросила у адвоката, почему он прерывает судью, и, уже не сдерживаясь, Наталья Олихвер добавила: «Совсем охамели!»
На несколько мгновений в зале наступила полная тишина. Затем Коблев попытался сделать заявление по поводу поведения судьи. Но председатель прервала и его и заявила, что в связи с тем, что адвокаты Коблев и Чернов неоднократно нарушают процессуальный порядок, она вынуждена объявить перерыв, а о поведении защитников сообщить в адвокатскую палату. Следующее заседание назначено на понедельник.
