Цивилизация
Кто такой Иоанн Кронштадский?
Иоанн Кронштадский (настоящая фамилия Се́ргиев) был выходцем из семьи потомственных священников, члены которой служили в различных церквях Архангельской губернии как минимум с XVII века. Он родился 31 октября 1829 года и путь священника начал в 26 лет, когда закончил Петербургскую духовную семинарию и стал служить в Свято-Андреевском соборе в Кронштадте, ныне разрушенном. Когда отец Иоанн стал знаменит на всю Россию, люди дали ему прозвание по тому городу, где он начал свой путь.
Кронштадт был крайне неблагополучным городом, не только из-за бедности, но и потому, что туда из столицы ссылали мелких преступников. Обстановка на его улицах поразила отца Иоанна:
«Кронштадт переполнен неимущим людом. Подвалы и чердаки, наполненные бедняками, представляют явление, не поддающееся описанию, но в них ютятся дети, иногда круглые сироты. И в этих-то смрадных трущобах зачинается их первый детский нравственный рассвет, а порок во всей наготе и дикости является главным, если не единственным их воспитателем».
Интересно, что изначально священник мечтал стать миссионером в далеких землях и обращать в православие народы Дальнего Востока или коренных американцев.
Однако посмотрев на жизнь в Кронштадте, отец Иоанн понял, что его жители в массе своей знают о Христе не больше, чем «дикие индейцы».
Он стал ходить в самые бедные районы города, где обращался с проповедью даже к тем, кто лежал в извергнутой спьяну луже, или к людям, у кого на лбу была видна судьба будущего каторжника.
«Не смешивай человека — это образ Божий — со злом, которое в нем, потому что зло есть только болезнь, мечта бесовская, но существо его — образ Божий — все-таки в нем остается», — постоянно повторял священник. Отец Иоанн не брезговал никем и старался помочь нуждающимся как деньгами (на что уходило почти все его жалование), так и делами — например, ухаживал за больными или нянчил детей, за которыми не следили родители.
Поначалу многие что в церкви, что в городе считали молодого священника придурком, который занимается ерундой. Этот образ дополняли крайне эмоциональные богослужения и проповеди Иоанна: все, кто на них присутствовал, в один голос говорили, что он будто бы лично обращается к Богу, которого видит перед собой, а не бубнит текст по книжке. Однако священника совершенно не заботило мнение людей, которые насмехались над ним за искреннюю веру в Бога и слишком буквальное понимание заповедей. Неудивительно, что верил он и в то, что способен исцелять людей. 19 февраля 1867 года Иоанн Кронштадский записал в дневнике: «Господи! Благодарю Тебя, яко по молитве моей, чрез возложение рук моих священнических исцелил еси отрока (Костылева)».
«Мне жертвуют, и я жертвую»
Считается, что знаменитым Иоанн Кронштадский стал после публикации в газете «Новое время» благодарственного заявления с десятками подписей:
«Мы, нижеподписавшиеся, считаем своим нравственным долгом засвидетельствовать искреннюю душевную благодарность протоиерею Андреевского собора в Кронштадте о. Иоанну Ильичу Сергиеву за оказанное нам исцеление от многообразных и тяжких болезней, которыми мы страдали и от которых ранее не могла нас исцелить медицина, хотя некоторые из нас подолгу лежали в больницах и лечились у докторов».
В наши дни публикация в крупном издании такого письма вызвала бы массу вопросов: кто и зачем пытается «раскрутить» странноватого протоиерея из столичного пригорода? Глядя на его дальнейшую биографию можно подумать, будто царская канцелярия решила сконструировать себе консервативного идола для борьбы с революционерами, но такой версии всерьез не выдвигали даже большевики, для которых он был врагом номер один.
Вскоре после публикации отцу Иоанну начали приходить огромные пожертвования, а перемещаться ему стало физически тяжело: в какой бы город он ни приехал, его встречали толпы, мечтавшие урвать хотя бы кусок его рясы, а по родному Кронштадту за священником ходила армия попрошаек.
Тот раздавал им деньги на пропитание, как свои личные, так и присланные жертвователями. Сам того не желая, отец Иоанн стал владельцем крупной бизнес-империи: ему присылали сотни тысяч рублей в год, которые он распределял между школами, больницами, монастырями и частными лицами в нужде. Приходили к нему за помощью не только оборванные нищие, но и, например, разорившиеся купцы. Православный священник был готов помогать и иноверцам: «У Бога нет ни эллинов, ни иудеев. У меня своих денег нет. Мне жертвуют, и я жертвую. Я даже часто не знаю, кто и откуда прислал мне то или другое пожертвование».
Вскоре на поток денег и паломников сели многочисленные секретари, которые за деньги были готовы подвинуть людей в очереди на прием к человеку, уже при жизни признанному святым. Зато сам священник с этой бизнес-империи почти ничего не получал, и даже его противники не обвиняли отца Иоанна в любви к роскоши.
Война с Толстым
Иоанн Кронштадский так бы и остался в памяти как православный подвижник, если бы не решил принять участие в разворачивающейся культурной борьбе и революции. В 1890-х годах Лев Толстой из известного писателя стал превращаться в икону для интеллигенции. Граф разработал собственное учение, неформально прозванное «толстовством». Толстовцы отрицали божественную природу Христа, таинства, веру в воскресение мертвых, церковную иерархию, а также веру в Бога в том виде, в котором его представляют христиане. Родившегося в Назерете Иисуса они считали лишь учителем морали, вроде Конфуция или Сократа, а так же придерживались пантеизма: «каждый человек и вся Вселенная — часть Бога».
С точки зрения православной церкви (да и любой другой) это было откровенной и далекой от христианства ересью, впрочем, ему выдвигались и более тяжкие обвинения. Критики считали, что такое учение подрывает основы российской государственности, самодержавие и в целом всю систему символов, образов и ценностей.
Против Толстого развернулась масштабная кампания, которая достигла пика в 1901 году с отлучением писателя от церкви. Одним из самых ярких критиков Толстого стал Иоанн Кронштадский.
В обличение графа Иоанн Кронштадский написал десятки статей и выступил с бесчисленным количеством проповедей. Пожелания смерти, да еще в обращении к Богу, строго противоречат духу христианства. Даже в традиционных воинских молитвах обычно просят послать силу и мужество, защиту, но никогда — благословление убить как можно больше врагов и тем более конкретных лиц. В дневнике же Иоанн Кронштадский регулярно писал подобные вещи:
«Господи, не допусти Льву Толстому, еретику, превзошедшему всех еретиков, достигнуть до праздника Рождества Пресвятой Богородицы, Которую он похулил ужасно и хулит. Возьми его с земли — этот труп зловонный, гордостию своею посмрадивший всю землю. Аминь. <...> Господи, убери М. Антония (Антоний Вадковский), J.Janitcheva (Иоанна Янышева) и прочих неверных людей! … Л.Толстого возьми. <...> Доколе, Господи, терпишь злейшего безбожника, смутившего весь мир, Льва Толстого? Доколе не призываешь его на суд Твой?»
Из святых — в пастыря погромщиков
Упомянутые Антоний Вадковский и Иоанн Янышев — это не толстовцы, а известные либеральные священники. Со временем Кронштадский стал бороться не только с еретиками, но и с противниками самодержавия. Эти взгляды завели отца Иоанна в очень плохую и токсичную компанию — «Союз русского народа». Это ультраправая радикальная лоялистская партия, выступавшая против любых попыток ввести в России парламентаризм и демократию. Кронштадский был одним из основателей этого движения. Он вручил его лидеру, Александру Дубровину, освященную хоругвь, а в 1907 году вступил в СРН официально.
При этом царские власти не принимали поддержку СНР и смотрели на «Союз» крайне настороженно.
Причины насторожиться были: именно СРН был одним из организаторов многочисленных еврейских погромов, хотя ни верховное руководство движения, ни сам отец Иоанн никогда прямо их не одобряли и считали атаки на простых евреев-бедняков бессмысленными.
Зато, по мнению следствия, Дубровин и его товарищи были лично ответственны за политические убийства либеральных депутатов Михаила Герценштейна и Григория Иоллоса, а также левого Александра Караваева.
Это токсичное партнерство изрядно подорвало представление об Иоанне Кронштадском, как о «святом отце». В левой и либеральной прессе публиковались злобные пародии на него, где его представляли юродивым во главе агрессивной секты. Во время Первой Русской революции известность получила такая сатирическая «молитва» об отце Иоанне.
Плуте тихий
Хмельныя славы!
Близ тебя, священнаго,
Близ тебя, блаженнаго,
Жулик на мазурике
И вор на плуте!
Выведше тебе из тьмы на солнце,
Видевше свет газетный,
Ждем до конца
Еще немного,
Чтобы твои плутни прокурор накрыл!
Стали критически разбирать и случаи чудесного исцеления, многие из которых окончились неудачей. «На сих днях он исцелял мою знакомую, молодую даму Жукову и живущего надо мною попа: оба умерли, и он их не хоронил», — сообщал Толстому писатель Николай Лесков.
Несмотря на эти страницы биографии Кронштадского, в 1964 году Русская православная церковь за рубежом причислила его к лику святых. Этот титул вовсе не является индульгенцией и справкой о безгрешности: канонизировали его не за борьбу со Львом Толстым, а за искреннюю веру в Бога и желание помочь всем нуждающимся.