Цивилизация
28 октября 1571 года царь Иван IV Грозный, которому исполнился к тому времени уже 41 год, обвенчался с юной дочерью худородного коломенского дворянина Марфой Собакиной, к которой воспылал немалой страстью, однако невеста прожила после этой женитьбы совсем недолго и скончалась спустя всего полмесяца.
Среди череды всех браков Ивана Грозного этот, третий по счету, оказался самым коротким и самым необычным, поэтому неизменно тревожил воображение литераторов, историков, кинематографистов и даже композиторов. Так, печальная судьба Марфы Собакиной вдохновила драматурга Льва Мея на написание драмы в стихах «Царская невеста» (1849), по которой композитор Николай Римский-Корсаков спустя ровно полвека поставил знаменитую одноименную оперу. Марфа Васильевна появилась даже в комедии Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию» в качестве жены Ивана Грозного, которая более всего на слуху у рядового зрителя, хотя именно она по понятным причинам не могла быть участницей описываемых событий.
До Марфы у Грозного уже было две жены, третий брак, строго говоря, по церковным канонам был нежелателен, но все же допускался. Согласно 50-му правилу Василия Великого, «на троебрачие нет закона; посему третий брак не составляется по закону. На таковые дела взираем как на нечистоты в Церкви, но всенародному осуждению оных не подвергаем, как лучшие нежели распутное любодеяние».
Считается, что всего за время своего правления Иван Грозный сменил шесть или семь более-менее «официальных» жен, однако поздние его браки уже не считались законными с православной точки зрения. Многие «жены» царя, очевидно, оставались невенчанными, либо венчались незаконно, а кто-то из этого длинного списка считается и вовсе вымышленными персонажами (например, Мария Долгорукая и Василиса Мелентьева).
Первую и третью жену царь выбирал из большого числа претенденток, устраивая так называемый смотр невест — эта практика была привнесена на русскую землю из Византии, впервые таким образом выбирали невесту для сына Ивана III и Софии Палеолог, будущего государя всея Руси Василия III. Русские цари, как и византийские императоры, испытывали затруднения при устройстве обычных для Европы династических браков, в первую очередь — из-за различий в вере, поэтому вынуждены были жениться на своих подданных, поэтому компенсировали все это своеобразным «конкурсом красоты», выбирая из сотен или даже тысяч претенденток.
После своего венчания на царство 16 января 1547 года Иван IV, которому исполнилось тогда 16 лет, уже устраивал смотр невест перед своей первой женитьбой, он выбрал тогда из большого количества претенденток Анастасию Захарьину-Юрьеву, с которой прожил в счастливом браке тринадцать лет, весьма разумно управляя государством и не испытывая тех вспышек гнева и безумств, которые станут характерны для его дальнейшего правления. Анастасия Романовна, дочь окольничего при Василии III и племянница одного из опекунов при малолетнем Иване IV, стала матерью двух царских отпрысков, Ивана и Федора. Остальные ее дети умерли в основном в младенчестве (три девочки и мальчик).
Смерть этой царицы, которая была, возможно, отравлена, ввергла царя в такое душевное расстройство, что сам характер его правления резко переменился, именно с того времени начинается необъявленная война с боярством, введение опричнины, возвышение Малюты Скуратова, чудовищные пытки и террор против всех слоев населения. Версия об отравлении Анастасии была подтверждена при обследовании ее останков в 2000 году: спектральный анализ сохранившейся косы царицы и обрывков погребальной одежды показал присутствие в больших количествах ртути, мышьяка и свинца, которые не могли накопиться даже при ежедневном использовании средневековой косметики.
Второй брак Ивана Грозного был уже типично династическим — с дочерью кабардинского князя Темрюка, до замужества Кученей, которая получила после крещения имя Мария. С ней царь прожил восемь лет, но этот брак не был счастливым — царь не мог забыть Анастасию. Единственный ребенок от княжны, о котором известно, умер в двухмесячном возрасте. Древние историки традиционно приписывают Марии Темрюковне негативные черты и считают, что она дурно повлияла на русского царя, приучив его к восточным зверствам.
Далее из переписки Ивана Грозного и английской королевы Елизаветы I историком известно о попытке царя предложить брак этой королеве-девственнице, из которой, конечно, ничего не вышло, что только разозлило русского царя. Вероятно, разочаровавшись в династических браках, он решил повторить свой первый положительный опыт женитьбы и вновь объявил смотр невест.
Красавиц разыскивали по всему Московскому государству и даже к этому предварительному этапу подходили весьма строго — разосланные грамоты грозили казнями тем, кто утаит подходящих невест: «Когда к вам эта грамота придет, и у которых из вас будут дочери девки, то вы бы с ними сейчас же ехали в город к нашим наместникам на смотр, а дочерей девок у себя ни под каким видом не таили бы. Кто же из вас девку утаит и к наместникам не поведет, тому от меня быть в великой опале и казни», — так передавал «Указ Ивана IV» историк Сергей Соловьев.
Среди сотен доставленных таким образом девиц бояре отбирали тех, кто соответствует заявленным критериям: высокий рост, красота и здоровье, причем желательно, чтобы в семьях у них рождалось много детей, ведь плодовитость — важнейшее качество в престолонаследовании. Нередко невесты выбирались из бедных и простых домов. С несколькими десятками девушек знакомился уже лично царь.
Описание процедуры встречается в записках немецких путешественников Иоганна Таубе и Элерта Крузе. Когда девушек привозили на смотрины, царь «входил в комнату, кланялся им, говорил с ними немного, осматривал и прощался». Последнюю дюжину девушек осматривали уже обнаженными, для этого им было велено изображать спящих в жарко натопленных комнатах, по которым проходил царь вместе со своими советниками. При осмотрах присутствовал врач-англичанин, выпускник Кембриджа Элизеус Бомелиус, причем доктор должен был осмотреть мочу пациенток.
Обручение с выбранной в результате всего этого отбора Марфой Собакиной состоялось 26 июня 1571 года, однако прежде пышущая здоровьем невеста тут же тяжело заболела и начала «сохнуть». Не исключено, что ее отравили каким-то растительным ядом (современные исследования не позволяют пока еще выявить подобные компоненты). Это могли быть родственники первой либо второй жены царя, либо даже собственная мать, передавшая какое-то питье, чтобы «обеспечить плодородие».
Брак все же состоялся, но уже через 15 дней после свадьбы Марфа скончалась. По некоторым данным, в ходе расследования возможного отравления было казнено двадцать человек, в том числе многие родственники покойной невесты. После смерти Марфы Иван Грозный добился объявления этого брака недействительным, поскольку не произошла консумация — монарх клялся, что из-за болезни невесты и ее скоропостижной смерти она не успела стать ему женой — темные силы дьявольские «воздвиже ближних многих людей враждовати на царицу нашу, еще в девицах сущу… и тако ей отраву злую учиниша».
Высшее духовенство особым приговором подтвердило, что брак недействителен, и Иван IV смог заключить после этого еще один «законный» брак — с Анной Колтовской, «запасной» претенденткой на отборе невест, которую он позже, когда она ему разонравится, насильно пострижет в монахини.