Цивилизация
100 лет назад на территории современной Запорожской области продолжались боевые действия между Красной армией и отрядами повстанцев под командованием Нестора Махно. Советские войска неожиданно напали на махновцев 26 ноября 1920 года — после победы над белыми в Крыму. Командующий Южным фронтом Михаил Фрунзе рассчитывал расправиться с махновцами, которые в советских агитках резко превратились из союзников в «бандитов». РККА в районе конфликта многократно превышала противника в численности. Планировалось окружить и уничтожить повстанцев, а тех, кто добровольно сложит оружие, — «рекрутировать» в красноармейцы.
Однако, к удивлению советского правительства, Махно оказал упорное сопротивление превосходящим силам РККА и успешно уходил от преследования.
28 ноября красные ликвидировали командующего Крымской группой махновцев Семена Каретникова и начальника штаба Петра Гавриленко. Обоих военачальников заманили в штаб Фрунзе, арестовали и расстреляли. В качестве мести повстанцы казнили десятки коммунистов после взятия Бердянска. Эти события вошли в историю как «кровавый воскресник». Согласно советским источникам, «дьявольскими когтями смерти были вырваны из жизни» 80 человек.
Армия Махно вошла в крупный портовый город на Азовском море 11 декабря 1920 года. Оборонявшие Бердянск гарнизон и кавалерийская бригада оказались разгромлены. Повстанцы пользовались широкой поддержкой населения. Из-за активного сопротивления крестьянства, к слову, советским органам в 1920 году удалось выполнить продразверстку лишь на 40%.
Взятию махновцами города предшествовали телефонные переговоры Махно с председателем местного ревкома Тевием Михеловичем в ночь на 11 декабря 1920-го. «Батько» потребовал отпустить заложников из числа своих сподвижников. В противном случае он угрожал перебить всех красноармейцев и занять город. Михелович отклонил ультиматум, и после полуночи махновцы начали наступление на Бердянск. Сравнительно малочисленной коннице повстанцев активно помогали крестьяне из окрестных сел. Раненый в ногу Махно приехал на позицию в крытом фаэтоне.
Ближе к 8 утра произошел штурм города. Махновцы захватили штаб ревкома и зарубили всех коммунистов, а Михеловича закололи штыком в сердце. Чуть позже в местной советской печати появились сообщения о жертвах. Так, погибший председатель ревкома характеризовался как «весьма популярный революционер, несмотря на молодость». Отмечалось, что, как истинный социалист, Михелович «погиб на боевом посту».
В ходе решающего столкновения конница Махно налетела на артиллерийскую батарею и уничтожила всех красноармейцев.
Площадь залило кровью: на месте скоротечного боя остались лежать десятки трупов. Стычки продолжались в Бердянске до 13.00. Махновцы вызволили из тюрьмы ожидавших расстрела заложников, разграбили учреждения, госбанк, склады с продовольствием и боеприпасами. В финансовом отделе ревкома были изъяты золотые и серебряные украшения, которые ЧК конфисковала у горожан.
Около 10 красноармейцев забаррикадировались в здании уездного Земельного отдела. Махновцы установили на улице пушку. Вокруг собрались сочувствующие местные жители. Прямой наводкой был произведен выстрел, затем с помощью фаэтона Махно пушку перетащили к тыльной стороне здания, обстреляв и ее. На этом оборона последнего рубежа Бердянска завершилась.
Впоследствии советские газеты назвали бердянцев «черствыми и глухими», а на траурном митинге военком одного из полков заявил, что «не было бы равнодушия многих, не было бы так много жертв».
В руках повстанцев имелись списки коммунистов, комсомольцев и советских работников. Они пошли по адресам, убивая своих врагов сразу же после установления личности. Начальник бердянской милиции Денисов был зарублен в своей постели. Впрочем, по советским данным, Денисов, «когда его хотели обезоружить, пристрелил одного из махновцев и сам пал, сраженный пулями».
Коммунистов вешали на фонарях, отводили к морю, раздевали и рубили шашками.
Расправы продолжились и на следующий день. Аналогичные события происходили в близлежащем селе Андреевка.
«В течении долгого периода нашей революции еще не было такого ужаса зверского насилья бандитов над работниками по советскому и партийному строительству, над красноармейцами и вообще гражданами, какое было в день празднования свободного вольного труда, — писала советская пресса о «красном воскреснике». — Этот день, события дня оставляют глубокие следы в нашей памяти, украшают страницу истории красными словами, именами дорогих нам, павших товарищей, заклеймит позором на весь мир не только действия разнузданно пьяной своры бандитов Махно, но и всех ему сочувствующих. Банда, нашедшая в своем вожде поощрителя грабежей, банда, которая упилась запахом человеческой крови, опьяненная мыслью наживы путем грабежа. Для такой орды, для таких вандалов, вампиров не существует слов!»
12 декабря 1920 года, махновцы начали выход из города, вывозя на подводах раненых и убитых. Как отмечал в одной из своих книг советский генерал, а тогда – артиллерист в войсках Южного фронта Иван Стрельбицкий, крестьяне волокли награбленное на протяжении всего дня. Махно не чувствовал себя комфортно в Бердянске, опасаясь окружения. Командование РККА, однако, само боялось прорыва повстанцев к Мелитополю, где располагался штаб Фрунзе. Поэтому красные не торопились штурмовать Бердянск, занимаясь укреплением позиций на западном направлении.
После отхода основных сил махновцев в городе оставались помогавшие им крестьяне.
Советские войска вошли в Бердянск 14 декабря 1920-го. В городе был объявлен траур по убитым коммунистам.
«Далее происходило то, что Фрунзе позднее скромно назвал «андреевским конфузом», когда огромная армия огромного государства не смогла ликвидировать около 6 тысяч «бандитов»-махновцев, — заметил украинский историк Виктор Савченко в своей книге «Двенадцать войн за Украину». — 13 декабря махновцы, выйдя из Бердянска, двинулись навстречу наступающим на прорыв. У села Андреевка махновцы пять часов атаковали части 5-й и 42-й дивизий, которые, в свою очередь, переходили в контрнаступление. Но ночью 14 декабря махновцы все свои силы направили на 42-ю дивизию, уничтожив до 500 и взяв в плен 1,5 тысячи красноармейцев, после чего прорвали вторую линию окружения 9-й кавдивизии и незаметно просочились сквозь третью линию 1-й Конной армии».
После восстановления советской власти многих бердянцев подозревали в активном сотрудничестве с махновцами, укрытии раненых повстанцев и оружия, выдаче коммунистов, участии в разграблении государственного имущества. Сам Махно в своих воспоминаниях утверждал, что не приказывал убивать захваченных в Бердянске коммунистов, а только обезоружил их и пленил. По словам «батьки», красные сознательно оклеветали повстанцев, чтобы «затушевать перед трудящимися преступление бердянского чекистского отряда». В качестве подтверждения своих слов Махно указывал, что всю зиму и весну 1921 года сотрудники ЧК разъезжали по уезду и вылавливали «лежавших по селам и деревням раненых махновцев». Согласно ему, во время облав чекисты убивали даже новорожденных детей повстанцев.
«Факт этот ничем большевики опровергнуть не смогут», — констатировал Махно.
Он также признавал, что в конце концов махновцы выследили и перебили отряд чекистов в Андреевке.