Цивилизация
19 ноября 1985 года президент США Рональд Рейган и генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев провели переговоры на нейтральной территории в Женеве. Хотя их встреча не привела к подписанию официального соглашения о сокращении вооружений, считается, что именно там был сделан первый решающий шаг к завершению «холодной войны». Горбачев и Рейган выпустили совместное заявление о недопустимости вооруженного конфликта между СССР и США, что послужило сигналом к прекращению гонки ядерных вооружений. Стороны решили перейти от открытой конфронтации к компромиссной политике.
К 1985 году советско-американские отношения переживали упадок. После встречи Леонида Брежнева и Джимми Картера в Вене контактов на высшем государственном уровне не было уже более шести лет. После начала войны в Афганистане США предпочитали вести диалог путем политического давления. Американцы периодически позволяли себе скандальные высказывания в адрес СССР. Так, примерно за год до Женевы Рейган, проверяя микрофон перед радиообращением к народу, в шутку предупредил о пятиминутной готовности к бомбардировке. Выходка президента имела широкий резонанс во всем мире.
Первая встреча с Рейганом состоялась чуть более чем через полгода после избрания Горбачева на пост генсека ЦК КПСС.
Уже тогда он вызывал симпатии на Западе, в отличие от других руководителей СССР. Иностранная пресса отмечала хороший вкус Горбачева в одежде и прогрессивность идей. Как писала New York Times, он «больше, чем любой другой советский лидер, олицетворяет новое поколение». Еще после визита в Лондон в декабре 1984-го Горбачева охарактеризовали как «улыбающегося, обаятельного, общительного нового советского лидера в сопровождении элегантной, образованной и культурной жены».
Изначально Рейган скептически воспринял направленные на мирное урегулирование инициативы Горбачева, считая их не более чем политическим приемом, а предложения о разоружении, с которым выступал еще Никита Хрущев, — пропагандистской кампанией.
в отдельном репортаже
К слову, противники Горбачева традиционно утверждают, что Рейган разглядел в своем собеседнике податливого человека, которому будет легко навязать свою волю. Тем более, разница в возрасте между ними составляла 20 дет: Горбачеву было 54, Рейгану – 74. По интернету много лет гуляет нелицеприятное высказывание американского президента о советском генсеке: «Когда я шел на встречу с Горбачевым, то ожидал увидеть одетого в большевистское пальто и каракулевую пилотку товарища. Но меня представили одетому в модный французский костюм господину с часами Rado Manhattan. Взглянув на них, я подумал — да. Он продаст нам все!». На английском языке такой «цитаты», по мнению исследователей исторического периода, не существует, что дает основания считать ее фейком.
Самолет с делегацией СССР прибыл в Женеву 18 ноября 1985 года. В аэропорту Горбачева встречал президент Швейцарии Курт Фурглер. Переговоры с Рейганом стартовали на следующий день. Начиная с Тегеранской конференции 1943 года, это была 14-я встреча лидеров двух стран на высшем уровне.
Как вспоминал советский посол в Вашингтоне Анатолий Добрынин, у Рейгана и Горбачева был общий подход к диалогу.
Оба исходили из наличия глубоких разногласий между СССР и США, но в то же время надеялись, что им удастся в Женеве дать какой-то «свежий старт» отношениям между их странами и правительствами. Несмотря на присущую обоим самоуверенность, они нервничали, понимая высокую важность встречи. Каждый хотел в любом случае закончить переговоры так, чтобы они не были расценены как неудача. Поначалу это сковывало собеседников.
Впрочем, тогдашний помощник американского президента Джек Мэтлок, позже занимавший пост посла США в Москве, отмечал, что Рейган «вообще не нервничал». На его взгляд, Рейган понимал необходимость убедить Горбачева в том, что американцы не хотят гонки вооружений. Однако в случае ее продолжения Советский Союз ждал бы неминуемый проигрыш, должен был намекнуть президент США.
«Думаю, Рейган убедился, общаясь с Горбачевым, что с ним можно иметь дело. Думаю, он с самого начала понимал, что Горбачев не волен поступать по своему усмотрению без одобрения Политбюро. Он понимал, что Горбачев — политик и у него есть свои проблемы дома, и Рейган не может предстать по результатам встречи победителем, унизив Горбачева, и ожидать от этого чего-то хорошего. И впоследствии сам Рейган никогда не говорил, что мы победили в «холодной войне», — уточнял Мэтлок.
Было решено провести несколько бесед один на один. Одновременно общались члены делегаций. Первая встреча прошла в американской резиденции.
«Утро выдалось холодное, и с Женевского озера дул ветер, — рассказывал Добрынин в своей книге «Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)». — Горбачев был в осеннем пальто и меховой шапке. Когда он подъехал к резиденции Рейгана, то тот вышел его встречать в одном костюме, без пальто и шляпы. На опубликованных многочисленных фотоснимках президент США выглядел энергичным, моложавым и физически крепким по сравнению с тепло одетым Горбачевым. Разница в их годах совсем не чувствовалась. Как позже стало известно из окружения Рейгана, он ожидал Горбачева в прихожей, также одетый в осеннее пальто. Но когда он в окно увидел Горбачева в зимнем облачении, то быстро сбросил с себя пальто и вышел встречать советского лидера в костюме. Сработал инстинкт Рейгана в плане «паблисити». Горбачев это быстро учел, и когда американский президент приехал в нашу резиденцию, то он также встретил его в одном костюме».
Согласно Добрынину, наиболее сложным получился разговор о сокращении ядерных вооружений.
После первого раунда напряженных переговоров с участием делегаций оба руководителя решили встретиться вдвоем в павильоне с камином на берегу озера. Рейган вручил Горбачеву документ, в котором излагались основные пункты возможной договоренности по вопросу о контроле над вооружениями. Предлагалось 50-процентное сокращение стратегических наступательных сил и промежуточное соглашение по сокращению ядерных ракет средней дальности в Европе. Попутно Рейган и Горбачев договорились о следующих встречах.
Как вспоминал Горбачев позднее в интервью «Голосу Америки» (организация включена Минюстом в список иноагентов), после завершения переговорной сессии он назвал Рейгана консерватором и динозавром. В свою очередь, тот высказался об оппоненте как о «твердолобом большевике».
«Вот так закончилась наша первая беседа. Но уже через два дня мы дошли до того, что оказалось возможным принять то заявление, которое мы вместе с ним подписали. Где было сказано, что ядерная война – недопустима, что в ней не может быть победителей. Что наши страны не будут стремиться к военному превосходству друг над другом. Так что эта встреча дала многое. Многое – для того, чтобы начали меняться отношения. Мир, конечно, это воспринял с большим интересом. Это дало кислород не только нашим странам и отношениям между нашими странами, но и всем международным отношениям», — резюмировал Горбачев.
Известны и другие слова генерального секретаря ЦК КПСС, брошенные Рейгану: «Я не ученик, господин президент, а вы не учитель, за нами огромные миры».
Павел Палажченко, переводивший для Горбачева слова Рейгана, в 2015 году отмечал, что в Женеве делегации круглосуточно работали над текстом совместного заявления. По некоторым вопросам Горбачеву приходилось советоваться с Москвой.
«Вообще у меня всегда было впечатление, что и Горбачев, и американские президенты полностью осознавали, что они работают в определенных политических рамках и должны взвешивать различные позиции внутри своих стран. Отчасти поэтому полностью реализовать «дух Женевы» в период президентства Рейгана все-таки не удалось», — говорил он.
Официальным итогом встречи стала мало к чему обязывающая торжественная Декларация о недопустимости ядерной войны. Но, что более важно, был налажен личный контакт между лидерами двух стран. Впоследствии это привело к заключению договоров между СССР и США об ограничении стратегических и наступательных вооружений и, как итог, к окончанию «холодной войны».
27 ноября 1985 года Горбачев выступил с докладом о визите в Женеву на сессии Верховного Совета СССР. Он констатировал, что между странами остаются крупные принципиальные разногласия, но итоги встречи «создают возможности для перехода от состояния опасной конфронтации к конструктивным поискам путей нормализации отношений».