Цивилизация
Врангель считал Семенова толковым, но неразборчивым в средствах
Григорий Семенов – наглядный пример того, насколько далека от истины была большевистская пропаганда, изображавшая лидеров Белого движения сплошь как аристократов, богачей и крупных землевладельцев, стремящихся вернуть отобранные революцией привилегии и добро. Сын забайкальского казака не имел ни сбережений, ни серьезного образования. Но еще в детстве ему удалось выучить бурятский и монгольский языки. Впоследствии это преимущество выдвинуло Семенова из общего ряда таких же как он людей войны – решительных и суровых.
Серьезная военная карьера будущего атамана начиналась в рядах Нерчинского 1-го казачьего полка Забайкальского казачьего войска Русской императорской армии.
Это подразделение, получившее широкую славу во время русско-японской войны, подарило Белому движению сразу трех харизматичных лидеров. В отличие от Семенова, двое других были истинными аристократами, — это командир полка барон Петр Врангель, будущий руководитель всех белых сил в Крыму, и барон Роман Унгерн фон Штернберг. Семенов и Унгерн вступили в Первую мировую войну в чине подъесаула и получили назначение командирами 6-й и 5-й сотен полка.
В своих мемуарах Врангель выдал Семенову следующую характеристику: «Бойкий, толковый, с характерной казацкой сметкой, отличный строевик, храбрый, особенно на глазах начальства, он умел быть весьма популярным среди казаков и офицеров. Отрицательными свойствами его были значительная склонность к интриге и неразборчивость в средствах для достижения цели. Неглупому и ловкому Семенову не хватало ни образования (он окончил с трудом военное училище), ни широкого кругозора и я никогда не мог понять, каким образом мог он выдвинуться впоследствии на первый план Гражданской войны».
Тем не менее, во время русской междоусобицы именно вокруг Унгерна и Семенова собралось большинство офицеров как Нерчинского полка, так и всей Уссурийской дивизии.
Атаман хотел расстрелять Ленина
Уже после своего ареста советскими спецслужбами в Маньчжурии в 1945 году Семенов признался, что летом 1917-го хотел ликвидировать верхушку партии большевиков.
«Находясь в Петрограде и учитывая создавшуюся обстановку, я намеревался с помощью двух военных училищ организовать переворот, арестовать Ленина и членов Петроградского совета и немедленно их расстрелять с тем, чтобы обезглавить большевистское движение», — рассказывал захваченный атаман на допросе.
В июне 1917 года Временное правительство командировало Семенова с Румынского фронта в Забайкалье для формирования конных частей из инородцев — монголов и бурят. Казак, получивший после похода в персидский Курдистан звание есаула, надеялся «пробудить совесть русского солдата, у которого живым укором были бы эти инородцы, сражающиеся за русское дело».
Октябрьская революция застала Семенова в далеких степях – на задворках России. Поддержанный местными промышленными кругами, в основном владельцами приисков, щедро снабжавшими его средствами, он начал партизанскую войну против большевиков. Избегая расправы со стороны красных, к нему присоединялись многочисленные казаки и офицеры. Младшему по званию добровольно подчинился даже командующий вернувшейся из Петрограда Уссурийской дивизией генерал Борис Хрещатицкий. Забайкальские казаки выбрали Семенова своим атаманом. За ними на верность ему присягнули уссурийцы и амурцы.
Силы Семенова росли и крепли и вскоре он, стоя во главе трех войск, стал фактическим хозяином Восточной Сибири.
Борьба за лидерство с Колчаком
В сентябре 1918 года атаман прибыл в Читу, столицу нового государственного антибольшевистского образования, часто именующегося в источниках как Забайкальская казачья республика. Здесь началось его стремительное движение к единоличной власти. Семенов стал командующим отдельной Восточносибирской армией. Сосредоточив в своих руках всю полноту гражданской и военной власти, атаман сохранил и представительные органы — областные и уездные земские собрания, разрешил деятельность профсоюзов. При негативном личном отношении к деятельности любых политических партий, Семенов допустил многопартийность. Право на политическую деятельность получили даже большевики. B первые месяцы существования белой государственности Семенов в борьбе c недовольством населения сделал основную ставку на террор, что в результате ускорило начало массового партизанского движения.
В научной литературе нередко можно встретить утверждения, что режим семеновской белой государственности, установленный в Забайкалье, оказался наиболее свирепым из всех, существовавших тогда на территории России. Семенов был жесток и, согласно известному в регионе историку Николаю Гордееву, «руководствовался маниакальной идеей создания особого сепаратистского государства с включением в него территорий Забайкалья, российского Дальнего Востока, Монголии и Маньчжурии». В этом государстве предполагалось установление диктаторского режима во главе с самим атаманом.
Появление в Сибири Александра Колчака нарушило честолюбивые планы Семенова. Усмотрев в действиях адмирала посягательство на свои права, атаман отказался подчиниться Верховному правителю России, за что был отрешен им от должности и предан суду. Семенов пытался конкурировать с Колчаком, грозил срывом поставок и искал поддержку у других белогвардейских вождей, в том числе у Антона Деникина. Однако главнокомандующий Вооруженными силами Юга России (ВСЮР) категорически отказался интриговать против адмирала. Так что Семенову не оставалось ничего другого, как признать верховенство Колчака. В июне 1919-го колчаковское правительство назначило его уполномоченным по охране порядка и общественного спокойствия в Забайкалье.
Это было понижение в статусе, но первую скрипку в Сибири в ту пору играл популярный Верховный правитель России.
C поражением войск Колчака в биографии Семенова начался новый период. Так, атаману был адресован последний указ в жизни адмирала. 4 января 1920 года, перед своим задержанием чехословаками, Колчак передал полномочия Верховного правителя Деникину, в то время как Семенов получал всю полноту военной и гражданской власти на территории Российской Восточной окраины.
Арест в Китае и казнь в Москве
По состоянию на конец марта 1920 года на Дальнем Востоке существовало несколько правительств. После восстания во Владивостоке и образования Приморской областной земской управы под контролем семеновцев осталось только восточное Забайкалье с Читой. 6 апреля 1920-го в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) была провозглашена дружественная красным Дальневосточная республика (ДВР). Она позиционировала себя как независимое демократическое государство, но по сути являлась выгодной большевикам буферной зоной между РСФСР и Японией. Созданная по образцу РККА Народно-революционная армия (НРА) ДВР сразу же повела наступление на белое Забайкалье. Две первые операции из-за недостатка сил окончились безуспешно. Однако благодаря дипломатическим усилиям ДВР удалось добиться вывода из региона японского контингента. После этого режим атамана Семенова пал. 22 октября 1920 года войска НРА заняли Читу. Семеновцы отступили в Приморье.
На фоне неудач отдельные подразделения начали выходить из повиновения атаману.
В 1921 году он был вынужден покинуть Россию. Эмигрировав, Семенов хотел просить помощи у США. Однако американцы, в свою очередь, выразили желание судить атамана за учиненные его войсками на Дальнем Востоке зверства. Семенов все же добился освобождения и через Канаду выехал в Японию. Впоследствии он поселился на оккупированной японцами территории Китая – в бывшем русском городе Дальний, откуда пытался координировать акции против советской власти и влиять на политические процессы в среде русской эмиграции.
После разгрома Квантунской армии в августе 1945 года советские чекисты арестовали Семенова в результате спецоперации. По одной из версий, атаман заявил сотрудникам НКВД: «Я — русский офицер, я давал присягу вере, Царю и Отечеству и ей, этой присяге, остался верен — революцию не принял и боролся с большевизмом до последней возможности».
Атамана судили и 30 августа 1946-го казнили в Москве как «врага советского народа и активного пособника японских агрессоров».