Цивилизация
100 лет назад территория к северу от Крымского полуострова продолжала оставаться горячей точкой – здесь проходила линия соприкосновения красных и белых. Наступала решающая фаза Гражданской войны на Юге России. Советское правительство под руководством Владимира Ленина ставило задачу ликвидировать последний серьезный очаг сопротивления идейного врага в регионе. Срочно требовалось восстановить реноме Красной армии, пошатнувшееся после разгрома от поляков под Варшавой. Русская армия Петра Врангеля, уже полгода оборонявшая Крым, после неудачной операции по высадке десанта на Кубань стремилась во что бы то ни стало удержать Северную Таврию, необходимую для снабжения войск продовольствием.
На фоне поражения РККА от польских сил и очевидной необходимости для Совнаркома искать мира с Юзефом Пилсудским, Западный и Юго-Западный фронты теряли свое практическое значение.
21 сентября 1920 года Реввоенсовет РСФСР на основании постановления ЦК РКП(б) издал приказ о создании Южного фронта. В него вошли 6-я и 13-я, а с 18 октября – еще и 4-я советские армии. Кроме того, вновь учрежденному фронту передали обе Конные армии – 2-ю под командованием донского казака Филиппа Миронова и 1-ю во главе с Семеном Буденным. Специально для борьбы с белыми буденновцев перебросили с польского направления. Если в середине сентября боевой состав советских войск на крымском участке определялся в 38,4 тыс. штыков и свыше 7 тыс. сабель при около 300 орудиях и свыше 1 тыс. пулеметов, то после решения Реввоенсовета количество выдвинутых против армии Врангеля красных значительно возросло. Они располагали военными самолетами и бронепоездами.
Тремя неделями ранее, 1 сентября, Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение «дать военному ведомству директиву взять Крым до наступления зимы». На следующий день Реввоенсовет РСФСР постановил: «Предстоящую операцию, которая должна ликвидировать Врангеля в течение настоящей осени, подготовить всесторонне с таким расчетом, чтобы успех был безусловно обеспечен». Когда же встал вопрос о выборе подходящего военачальника на пост командующего Южным фронтом, Ленин предложил кандидатуру Михаила Фрунзе – он только что завоевал Бухарский эмират и, в отличие от проигравшего полякам Михаила Тухачевского, пребывал в зените славы. 10 сентября Фрунзе оставил должность командующего Туркестанским фронтом и экстренным поездом выехал в Москву. 20-го Ленин принял его в своем кабинете в Кремле. Рассказав о планах по захвату Крыма, глава Совнаркома назвал главную задачу Южного фронта – не допустить зимней кампании.
Из центральных регионов Советской России в Северную Таврию безостановочно шли поезда с войсками, оружием, боеприпасами, обмундированием и продовольствием.
Однако и этого новому командующему казалось мало. Фрунзе обратился в Иваново-Вознесенский губком РКП(б) с просьбой прислать ему для борьбы с Врангелем коммунистов. Комфронта считал принципиально важным обеспечить свои войска достаточным количеством опытных партийных работников, которые не разбегутся в сложный момент сражения, а будут стоять до конца и своим примером поведут в бой менее решительных красноармейцев.
Присоединиться к поезду Фрунзе, на которого просоветский элемент Москвы смотрел как на будущего ликвидатора оставшейся горстки «помещиков и эксплуататоров», напросился пролетарский поэт Демьян Бедный. Для укрепления морального духа бойцов пообещал приехать на фронт председатель ВЦИК Михаил Калинин. Кроме того, главнокомандующий всеми вооруженными силами РСФСР Сергей Каменев обязался помочь артиллерией, самолетами и огнеметами. Своему старшему адъютанту Сергею Сиротинскому Фрунзе поручил найти в Москве все, что опубликовано в печати о танках, а также о предстоящем театре военных действий.
«Сиротинский искал в Москве книги о крымских походах русских армий. Часами копался он в букинистической литературе на Арбате, на Тверской, на Сретенке и на Варварке. И не зря: очень многое удалось разыскать. Каждый день Фрунзе наведывался в полевой штаб Реввоенсовета, тщательно изучал там последние оперативные данные. Вечерами допоздна читал в гостинице. 25 сентября фронтовой поезд вышел из Москвы. Состав был довольно громоздким, поэтому охрана поезда была увеличена», — отмечается в книге «М. В. Фрунзе: Военная и политическая деятельность».
Главнокомандующий белыми войсками Врангель тоже не сидел без дела. Предвидя скорый натиск РККА ввиду неудачи в Польше, 14 сентября он сам начал решительное наступление на красных – последнее в Гражданской войне. Уже на следующий день, 15 сентября 1920 года, у Обиточной косы в Азовском море произошел последний бой русской эскадры под Андреевским флагом. При примерном равенстве по числу кораблей белые имели заметное превосходство в скорости и силе артиллерийского огня. Сражение продолжалось 6,5 часов. Если верить советской стороне, после потери одного корабля и бегства другого врангелевская эскадра отказалась от продолжения боя и отступила к Керчи. По этой версии, победа у Обиточной косы стала крупнейшей для красного флота в Гражданской войне.
Белые, однако, считали, что успех в морском сражении остался за ними.
Руководивший их эскадрой Борис Карпов позднее писал: «К сожалению, в этом бою мы не смогли уничтожить противника. Мы потеряли один корабль, который могли легко заменить другим; красные — свой лучший корабль, сильно поврежденным. В утреннем бою неприятель превосходил нас силами втрое, но был нами обращен в бегство. В дневном бою противник превосходил нас вдвое и значительно — числом снарядов, которых не жалел, но бой материально кончился вничью. Однако морально он оказал такое действие на красных, что с тех пор красные корабли никогда больше до самого конца кампании не показывались в Азовском море».
19 сентября сухопутные части белых взяли Александровск (ныне Запорожье), а 28-го – Мариуполь, подойдя на 17 км к Юзовке (ныне Донецк) и на 30 км к Таганрогу. Громкие победы войск Врангеля в сентябре 1920-го привели к дезорганизации и деморализации красных частей, а трофеи белых были огромны — до 12 тысяч пленных, 40 орудий, шесть бронепоездов.
Параллельно готовилась атака на Каховский плацдарм, созданный красными и потенциально весьма опасно угрожавший белым.
«В течение сентября Русская армия рассеяла противника на всем фронте от Азовского моря до Кичкасской переправы. Задача моя — развязать себе руки для заднепровской операции — была выполнена», — уточнял Врангель в своих мемуарах.
Тем временем был сформирован Реввоенсовет Южного фронта. В него вошли Сергей Гусев, Бела Кун, Мирон Владимиров и Ивар Смилга. Начальником штаба по настоянию Фрунзе стал Иван Паука. Опасность наступления Врангеля для УССР и РСФСР дала жизнь новому лозунгу: «Все на борьбу с Врангелем!». Важнейшим стратегическим шагом красных в этот период войны явилось заключение военного союза с Нестором Махно. В лице 15 тысяч повстанцев РККА получила дополнительную помощь против Врангеля. Тому, в свою очередь, никак не удавалось через своих эмиссаров добиться содействия поляков – если не новым наступлением на большевиков, то формированием на территории Польши еще одной Русской армии.
Охранник командующего Южным фронтом, венгерский коммунист Ене Дьеркеи в своей книге «Рядом с Фрунзе», вышедшей в начале 1960-х, вспоминал: «26 сентября 1920 года специальный поезд прибыл в Харьков. Перед Фрунзе стояли большие задачи. Врангель захватил Крымский полуостров и оттуда угрожал топливной базе всей Советской России – Донецкому бассейну. Местность и погода благоприятствовали противнику. Представители французского капитала помогали Врангелю оружием и деньгами. Вход в Крым прикрывали Перекопские укрепления, которые тогдашние буржуазные военные специалисты считали неприступными. Бойцы Красной армии, уставшие от боев, вооруженные старым оружием, готовились к выполнению труднейшего задания».
Сам Фрунзе докладывал Ленину: «Дух войска надломленный, в массах слышатся разговоры об измене, свежих резервов нет, положение усугубляется дезорганизацией тыла. В самом Харькове у меня сейчас нет ни одной надежной части. Чувствую себя со штабом фронта в окружении враждебной стихии».
Польские и союзные им петлюровские войска к концу сентября 1920 года были уже под Киевом и Винницей. Имелись все возможности создать единый фронт Польши, Симона Петлюры и Врангеля, указывает украинский историк Виктор Савченко.
Боясь этого объединения, Ленин настаивал на общем контрнаступлении РККА уже в двадцатых числах сентября.
Но Фрунзе, понимая губительность неподготовленного наступления, затягивал его начало до 18–22 октября, ожидая прибытия свежих резервов и прежде всего 1-й Конной армии. Тогда еще ничто не говорило о том, что развязка войны наступит менее чем через два месяца.