Цивилизация
22 июля 1940 года, на следующий день после обращения парламентов Латвии, Литвы и Эстонии с просьбой о вхождении в СССР, в трех республиках приняли следующую порцию мер по советизации. Так, декретом Народного сейма образованной накануне Латвийской ССР «О национализации» все крупные промышленные и строительные предприятия и частные банки были объявлены государственной собственностью. Одновременно депутаты приняли декрет «Об объявлении земли всенародной собственностью».
Текст пестрил патетическими формулировками. Подчеркивалось, что латвийский крестьянин «сотни лет страдал под гнетом эксплуататоров-капиталистов, помещиков-баронов и других крупных земельных собственников», его «вынуждали гнуть спину перед черными и серыми баронами, над ним издевались, его мучили и терзали бароны и их приспешники». В данном случае угадывался намек на давнего врага советской власти, уже покойного лидера Белого движения Петра Врангеля, одна из ветвей рода которого происходила из Прибалтики.
Затем в тексте следовал рассказ о том, как трудящихся крестьян нещадно эксплуатировали промышленники, торговцы и другие спекулянты – «кучка паразитов и богатеев», обогащавшаяся за счет крестьянского труда.
После описания всех ужасов, которые пришлось пережить простым латышам, шел вывод: «С сегодняшнего дня наступил конец этому кошмарному прошлому. С сегодняшнего дня крестьянин является свободным в своей стране, освобожденной от ига капиталистов и других эксплуататоров».
Процесс национализации курировал назначенный советским уполномоченным по Латвии Андрей Вышинский. Он передал в Наркомат иностранных дел СССР списки предприятий, подлежащих национализации, сообщив, что они должны быть утверждены кабинетом министров ЛССР только после одобрения их Москвой.
В Таллине сессия Государственной думы Эстонской ССР приняла декларации «Об объявлении земли всенародным достоянием» и «О национализации банков и крупной промышленности». Министр внутренних дел отдал приказ управлению пограничных войск прекратить службу по охране границ СССР и снять посты. Помещения, архивы и текущую переписку требовалось подготовить к сдаче.
В свою очередь, Народный сейм Литовской ССР в Каунасе принял «Декларацию об объявлении земли всенародным достоянием, то есть государственной собственностью» и «Декларацию о национализации банков и крупной промышленности». Этот документ был подписан 23 июля 1940 года.
В тексте утверждалось, что проведения национализации банков и крупной промышленности потребовал «освобожденный литовский народ».
«Все экономические силы страны находились в руках буржуазии и служили средством эксплуатации трудящегося населения, — говорилось в декларации. — Богатства, создаваемые трудящимися, вместо того, чтобы идти на их же собственное благо, при буржуазном строе шли на обогащение и расточительство заводчиков и фабрикантов, банкиров и помещиков, что создавало обнищание и безработицу. Учитывая законные требования трудящихся, Народный сейм провозглашает национализацию банков и крупной промышленности на всей территории Литовской Советской Социалистической Республики. С национализацией банков и крупной промышленности трудящиеся республики становятся хозяевами народного богатства страны».
Текст эстонской декларации был составлен в похожем стиле. Можно было даже заподозрить, что документы написаны одной рукой. В декларации ЭССР отмечалось, что «хозяйственная жизнь страны была заведена в безысходный тупик», однако «Трудовой народ Эстонии на всенародном голосовании при выборах в Государственную думу потребовал, чтобы эстонские рабочие имели работу, человеческие условия существования и были навсегда избавлены от ужасов безработицы».
«Идя навстречу этим справедливым требованиям народа в целях уничтожения эксплуатации человека человеком и лишения паразитов — фабрикантов, заводчиков и банкиров их власти над трудовым народом, Государственная дума провозглашает национализацию банков, и крупной промышленности на всей территории Эстонии, — следовало из текста. — Отныне все банки с их ценностями, все крупные промышленные предприятия, рудники и транспортные предприятия объявляются всенародным достоянием, то есть государственной собственностью».
Далее авторы констатировали, что отныне трудящиеся Эстонии «получают в свои руки могучее средство своего экономического освобождения — банки и крупную промышленность».
Декларации трех прибалтийских республик 24 июля были опубликованы в «Известиях».
Нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов в своем докладе на заседании VII сессии Верховного Совета указывал, что благодаря вхождению стран Прибалтики в Советский Союз его население увеличилось почти на 6 млн человек (а с Бессарабией, Северной Буковиной, Западной Украиной и Западной Белоруссией – более чем на 23 млн). Он также обращал внимание, что «19/20 всего этого населения входило раньше в состав СССР, но было силой отторгнуто в момент его военной слабости империалистическими державами Запада».
«Первостепенное значение для нашей страны имеет тот факт, что отныне границы Советского Союза будут перенесены на побережье Балтийского моря. Вместе с этим у нашей страны появляются свои незамерзающие порты в Балтийском море, в которых у нас такая большая нужда», — резюмировал Молотов.
По мнению руководителя Российско-балтийского центра Института социологии РАН Ренальда Симоняна, летом 1940 года включение в состав СССР представлялось для Литвы, Латвии и Эстонии «меньшим из двух зол» — вторым стало бы поглощение республик Третьим рейхом. Как считает профессор, «независимость нельзя было сохранить ни при каких условиях». Он также указывает, что репрессиям подвергались не латыши, литовцы и эстонцы, а «социально чуждые», и в первую очередь русские жители этих стран, в основном белоэмигранты и их потомки.
Симонян не согласен с применением к обстоятельствам вхождения трех стран в СССР термина «оккупация». А по словам действительного члена РАН Александра Чубарьяна, российские историки предпочитают говорить о «присоединении Прибалтики в 1940 году с применением силы» и о последующей советизации, отвергая терминологию оккупации. На его взгляд, «большинство российских ученых решительно осуждают те репрессии и депортации, которые происходили в Прибалтике». Напротив, современные латвийские, литовские и эстонские историки почти поголовно интерпретируют события 80-летней давности исключительно как «военную агрессию» и «оккупацию».
В своих работах они доказывают, что советизация республик привела к значительному ослаблению экономики.
Так, после объявления советского рубля платежным средством стала рушиться денежная система.
«Вся экономика Латвии постепенно, но бесповоротно была «перекроена» по модели коммунистического Советского Союза, — пишет Дайна Блейере. — Быстрее всего это происходило в промышленности. Крупнейшие предприятия были объявлены всесоюзными. В дальнейшем они все больше утрачивали связь с экономикой Латвии, искусственно расширялись и «интегрировались» в общую систему СССР – то есть, выпускали продукцию в основном для всего Советского Союза и зависели от поставок из внутренней России. Во-вторых, на всех предприятиях были внедрены сталинские трудовые нормы и производственные отношения. Это был полный разгром производственной культуры. Самая же трагическая судьба ожидала село Латвии, где проживало более 60% населения, в основном этнические латыши».
Историк Альфонсас Эйдинтас в своей «Истории Литвы» сообщает: «В ходе советских преобразований сельского хозяйства земледельцы, у которых было более 30 га земли, были отнесены к классу кулаков и «врагов народа». Власти пытались раздавить их, в три раза повысив налоги. Безземельные и малоземельные крестьяне могли получить до 10 га земли. Земля, оставшаяся в Государственном фонде после распределения, должна была отойти колхозам. Промышленные предприятия с более чем 20 работниками были национализированы. Вскоре промышленность начала ощущать нехватку сырья, появились постоянные спутники социализма – дефицит товаров и очереди. Наряду с литом был введен рубль, внезапно поднялись цены, сбережения обесценились, а с национализацией банков люди потеряли все свои вклады».
К началу Великой Отечественной войны в прибалтийских республиках была завершена операция по выселению «неблагонадежного и контрреволюционного элемента».
В общей сложности из Эстонии, Латвии и Литвы депортировали 40 тыс. человек. Литовскую, латвийскую и эстонскую армию переформировали в территориальные корпуса, вошедшие в состав Прибалтийского военного округа.