Цивилизация
По заключенному 23 августа 1939 года пакту Молотова — Риббентропа Виленский край, равно как и вся Литва, попадали в сферу влияния Третьего рейха. 10 сентября, в разгар Польской кампании вермахта, немцы предложили литовцам направить войска для занятия Вильно, однако Литва предпочла сохранить нейтралитет. Однако уже 18 сентября в городские предместья вступила Красная армия. Вильно оказался одним из немногих городов, где ей оказали относительно серьезное сопротивление.
Договор о дружбе и границе между СССР и Германией от 28 сентября 1939 года подводил черту под разделом Польши.
По новому секретному протоколу Литва переходила в сферу влияния СССР. 10 октября 1939 года в Москве состоялось подписание Договора о передаче Литве города Вильно и Виленского края, которые Советский Союз перед этим отторг от Польши. Литовские власти с благодарностью приняли регион, на протяжении почти 20 лет оспариваемый у Варшавы, однако в ответ были вынуждены согласиться на размещение на своей территории 20 тыс. военнослужащих РККА. Литва прирастала территорией в 6909 км² с примерно 500 тыс. жителей.
Согласно планам раздела Восточной Европы между Иосифом Сталиным и Адольфом Гитлером, в орбиту СССР попадала теперь вся Прибалтика. Москва не была заинтересована в существовании по соседству небольших государств, когда-то входивших в состав Российской империи и потому считавшихся «своими». В ночь на 15 июня 1940 года СССР выдвинул Литве ультиматум, в котором потребовал сформировать новое правительство, способное «честно выполнять» подписанный 10 октября 1939-го пакт о взаимопомощи между этими странами. Москва добивалась введения в республику дополнительных сил РККА. Литовские власти были вынуждены принять условия из-за боязни полномасштабного вторжения.
16 июня 1940 года СССР выдвинул ультиматум Латвии и Эстонии. Обвинив эти страны в нарушении заключенных ранее соглашений, Советский Союз потребовал от них формирования новых просоветских правительств и размещения на своей территории дополнительных частей РККА. Срок ультиматумов истекал поздно вечером того же дня. Под угрозой применения силы Рига и Таллин приняли жесткие условия. 17 июня Красная армия перешла границу с этими республиками. Правительства обеих стран, как и литовское, отвергли военный ответ во избежание ненужного кровопролития.
В «Истории Литвы» Альфонсаса Эйдинтаса дается следующее объяснение «капитулянтской» позиции: «Возможность оказаться «под русскими» и переждать таким образом невзгоды войны понималась как временное возвращение в Россию Николая II, причем тоталитарная суть большевистского режима не осознавалась вообще, между тем как СССР правил при помощи террора, насильственной изоляции и физического уничтожения оппонентов, идеологически враждебных политических и социальных групп».
Историк делает вывод, что при включении прибалтийских стран в состав СССР официальная Москва воспользовалась тем, что внимание всего мира было приковано к вторжению немцев в Париж.
В современной историографии прибалтийских государств к этим событиям применяются термины «военная агрессия» и «оккупация». Так, в книге «История Латвии. XX век» Дайны Блейере указывается, что введением войск Москва «нарушила ею же самой подписанные соглашения», главными из которых были Рижский мирный договор 1920 года и Договор о ненападении между Латвией и СССР 1932 года.
В советской исторической литературе было принято обращать внимание, что население Латвии восторженно встречало советскую армию и даже браталось с красноармейцами. Введение войск подавалось официальной пропагандой как избавление латвийских трудящихся от «тирании помещиков и буржуазии». Если верить, например, Большой российской энциклопедии, уже 17 июня 1940 года демонстранты потребовали установления советской власти и присоединения Латвии к СССР. Напротив, в самой Латвии в наше время 17 июня отмечается как День оккупации республики.
По мнению наркома иностранных дел СССР Вячеслава Молотова, состав новых правительств должен был утверждаться при участии советских представителей. Для формирования кабинетов и последующего руководства их деятельностью Москва прислала в Эстонию секретаря ЦК ВКП(б) Андрея Жданова, в Латвию – зампредседателя Совнаркома Андрея Вышинского, в Литву – заместителя наркома иностранных дел Владимира Деканозова.
14 июля во всех трех республиках состоялись внеочередные парламентские выборы. С высоким результатом — немногим менее 100% — в народные сеймы Латвии и Литвы, госдуму Эстонии прошли прокоммунистические блоки. В современной Прибалтике итоги выборов считаются сфальсифицированными. Тайна голосования отсутствовала, поскольку бюллетень опускал в урну не избиратель, а член комиссии. Историки Индрек Паавле и Тоомас Хийо характеризуют новый парламент Эстонии 1940 года как «марионеточный». Согласно заключению историка Микелиса Рутковского, «избирательные кампании в республиках, организованные по «московскому сценарию», нарушили демократические гарантии Конституций суверенных балтийских государств, выборы были несвободными, недемократичными».
В эти же дни прошли массовые аресты осевших в Прибалтике белогвардейцев из Северо-Западной армии (СЗА) Николая Юденича, существовавшей в 1919-1920 годах, а также лидеров русских общин и других «врагов советской власти».
21 и 22 июля 1940 года народные сеймы Латвии и Литвы и госдума Эстонии объявили об установлении советской власти в своих странах и провозглашении советских социалистических республик. Парламентарии приняли декларации о добровольном вхождении государств в СССР.
В «Декларации Государственной думы о вступлении Эстонской ССР в Советский Союз» сообщалось, что «эстонский народ долгие годы изнывал под игом реакционного режима, подвергался ограблению и угнетению, был обречен на нищету и полуголодное существование».
«Эстонский трудовой народ давно связан с народами СССР братскими узами в общей революционной борьбе против царизма, капиталистов и помещиков, которые угнетали как русских, так и эстонских рабочих и крестьян», — следовало из документа.
Только в составе великого Советского Союза, как равноправный член братской семьи советских республик, эстонский народ получит возможность поднять уровень своей экономической жизни, развивать национальную культуру, обеспечить равноправие представителей разных народов и гарантировать мир, хлеб и подлинную свободу трудящимся Эстонии, обращались авторы к Кремлю.
«На первом же заседании сейма 21 июля вся ложь предвыборной кампании была отброшена как ненужная, — пишет историк Блейере в своей работе. – Жанис Спуре предложил провозгласить в Латвии советскую власть. Вилис Лацис – вступить в Советский Союз. Этим еще раз была нарушена Сатверсме (Конституция – «Газета.Ru») Латвии, статья 77 которой гласила, что изменение государственного строя и вопросы независимости страны должны решаться только путем всенародного голосования.
30 июля в Москву отправилась делегация из 20 депутатов – с просьбой принять Латвийскую Советскую Социалистическую Республику в состав Советского Союза. 5 августа в Москве был сыгран последний, заключительный акт аннексии. На спектакле в Верховном Совете СССР – жалком в глазах Сталина, но трагичном для Латвии – делегация «Народного сейма» выступила с просьбой принять Латвию в «братскую семью народов». Женщинам – членам делегации – было приказано явиться в латышских народных костюмах – насмешка и унижение для латышей. Просьба «Народного сейма» была удовлетворена: Латвия была принята в состав СССР; то есть, Латвия была, наконец, не только оккупирована, но и аннексирована».
Как указывается у Блейере, уже 22 июля латвийский парламент, «нарушив предвыборные обещания, национализировал всю землю и конфисковал, т.е. отобрал без компенсации все излишки земли свыше 30 гектаров».
«Хребет латвийской деревни – сильные крестьянские хозяйства – был переломан. За этим последовала национализация и конфискация банков, кредитных учреждений, крупных и средних торговых, промышленных и транспортных предприятий. На 3 августа были захвачены 804 предприятия – все, где было занято более десяти рабочих или служащих», — констатирует историк.
9 августа 1940 года у населения Латвии были конфискованы ценные бумаги, а 28 октября – национализированы частные дома.
В свою очередь, Эйдинтас обращал внимание на то, что парламенты трех стран Балтии объявили свои государства советскими социалистическими республиками «поразительно синхронно». 22 июля сейм Литвы принял декларацию, согласно которой вся земля, как и в соседних странах, становилась государственной собственностью, а земледельцы – ее пользователями.
3-6 августа 1940 года Верховный Совет СССР, заслушав заявления специально направленных в Москву полномочных представителей этих стран, принял законы о вступлении Латвии, Литвы и Эстонии в состав Союза ССР в качестве союзных республик.
«После превращения Литвы в составную часть СССР власти отказались от камуфляжа добровольности – система управления была преобразована по советскому образцу: 25 августа народный сейм был переименован в Верховный Совет Литовской ССР, а на следующий день верховной исполнительной властью республики был формально назначен Совет народных комиссаров Литовской ССР, заменивший собой народное правительство. Все литовские учреждения, особенно НКВД, заполонили «специалисты», прибывшие прямо из СССР и вводившие советский порядок, хотя внутренняя граница между Литвой и остальной частью СССР пока оставалась на месте. Советизация опиралась на террор: посыпались ночные аресты, люди попадали в заключение и высылались в российскую глубинку», — резюмирует Эйдинтас.
К началу Великой Отечественной войны в прибалтийских республиках была завершена операция по выселению «неблагонадежного и контрреволюционного элемента». В общей сложности из Эстонии, Латвии и Литвы депортировали 40 тыс. человек.