Цивилизация
10 декабря 1999 года в одной из больниц Загреба в возрасте 77 лет от рака желудка скончался первый и действующий президент Хорватии, один из самых известных политиков Балкан того периода Франьо Туджман. Из-за тяжелой болезни в свои последние дни он уже фактически не выполнял обязанности главы государства, делегировав их председателю парламента Влатко Павлетичу. В память о Туджмане в Хорватии был объявлен трехдневный траур. Его оплакивали дети и старики, его именем называли улицы и новорожденных. Вместе с тем в Сербии и других странах Туджмана небеспочвенно обвиняли в ультранационализме и стремлении построить моноэтническое государство, изгнав нехорватское население. Нередко приходится слышать, что президент Хорватии очень вовремя отошел в мир иной.
В противном случае он рисковал оказаться на скамье подсудимых в Гааге.
Почему Туджману «шьют» фашизм
Самый известный в конце XX века адепт хорватского национализма, он удостаивался даже сравнения с лидером усташей времен Второй мировой войны Анте Павеличем, лично ответственным за уничтожение сотен тысяч сербов и представителей других этнических групп. Именно при Туджмане в начале 1990-х годов скрывшиеся в эмиграции от ответственности усташи были реабилитированы и получили возможность вернуться в Хорватию. Он оправдывал существование под опекой Третьего рейха Независимого государства Хорватия — фашистского марионеточного образования, проводившего политику геноцида по отношению к «нетитульным» нациям. А начинал свой путь на вершину политической жизни Туджман как честный коммунист.
В 1930-е молодой хорват достаточно скромно жил в королевстве Югославия. Метаясь в своих симпатиях между левыми и правыми, Туджман выбрал первых и даже подвергся аресту за участие в демонстрации, посвященной годовщине Октябрьской революции. В 1990-е этот факт тщательно скрывался.
В начале войны он не примкнул, как многие другие, к усташам, а записался в югославскую компартию и партизанскую армию Иосипа Броз Тито. Военная карьера партизана-хорвата складывалась весьма успешно. К концу войны он уже командовал крупным отрядом в чине майора. Потом занимал различные штабные должности и писал работы по военной истории. В конце 1950-х стал самым молодым генералом Югославский народной армии. Вероятно, погоны ему вручил сам Тито. Одной из причин такого стремительного продвижения по службе часто называют протекцию, которую Туджману оказывал министр обороны СФРЮ, хорват Иван Гошняк. Параллельно Туджман входил в руководство белградского «Партизана» — одного из крупнейших спортивных обществ страны. В этот период он написал несколько книг, восхваляющих роль коммунистической партии.
Перевоплощение из коммуниста в националисты
В 1960-х Туджман вышел в отставку и занимал пост директора Института истории рабочего движения в Загребе. В этот период открыто проявились его националистические взгляды. Попытка получить научную степень, правда, обернулась скандалом. Докторскую диссертацию Туджмана уличили в плагиате, из-за чего он был смещен с поста директора Института и исключен из компартии. С этого момента прослеживается окончательный разрыв Туджмана с официальными органами власти Югославии.
Будущий президент принял активное участие в так называемой «хорватской весне», когда активисты стремились добиться от правительства СФРЮ расширения прав хорватского населения.
Туджман подписал скандальную декларацию о языке, а в 1972 году подвергся аресту. Впрочем, просидеть в тюрьме ему довелось лишь несколько месяцев. За набиравшего популярность националиста неожиданно «вписался» сам Тито, помнивший его по фронту. Маршал выпустил своего партизана, уже давно не красного в душе, и тот перевоплотился в диссидента и непримиримого борца с режимом, коим оставался вплоть до развала Югославии. Но добрый поступок Тито Туджман, судя по всему, оценил. Так, в 1990-е он не позволил уничтожить дом-музей маршала в его родном Кумровце, на чем настаивали радикалы.
«В 1990-е годы в Хорватии считалось, что Туджман был активным участником хорватского «массового движения» 1970-х. Однако главные участники движения не считают Туджмана заметной фигурой. Несмотря на это, он был осужден, как и более активные участники. 19 сентября 1972 года Туджмана обвинили в «контрреволюционном национализме», сотрудничестве с «экстремистской политической эмиграцией» и приговорили к двум годам тюремного заключения», — отмечается в научной работе Александра Пивоваренко «Становление государственности в современной Хорватии (1990–2001 гг.)».
«Он не показывал интереса к демократическим ценностям»
Тем не менее, Туджман не давал спуска политике Тито, много разъезжал по заграницам, рассказывая различные страшилки о югославской действительности. В одной из своих новых книг Туджман, считавший себя историком, несмотря на скандал с научной работой, сравнил положение Хорватии в Югославии с положением Индии в период английского колониального господства. Читавшим книги Туджмана-коммуниста было невозможно представить, что их автор и Туджман-националист — это один и тот же человек.
Уже позднее он неоднократно манипулировал цифрами, демонстративно пренебрегая исторической наукой и выставляя себя в лучшем случае политическим популистом. Не приводя в поддержку своих слов никаких доказательств, Туджман существенно занижал количеств жертв Холокоста, а также замученных усташами в лагере смерти Ясеновац.
После смерти Тито его бывший боевой соратник вновь оказался за решеткой, был досрочно выпущен и перебрался в Канаду. Не в последнюю очередь благодаря финансам хорватской эмиграции вернулся он оттуда подлинным триумфатором, заняв президентское кресло и пост лидера правящей партии «Хорватское демократическое содружество» (ХДС).
Уничижительную характеристику Туджману давал посол США в Югославии в 1988-1992 годах Уоррен Циммерманн.
«В отличие от Слободана Милошевича, которым руководило стремление к власти, Туджман был обуян хорватским национализмом. Его преданность Хорватии была самого примитивного типа, и он никогда не показывал понимания или интереса к демократическим ценностям», — отмечал дипломат.
Согласно Циммерманну, президент Хорватии был «смешным, опереточным типом». Посол вспоминал, как во время одного из обедов с участием президента хорватские министры «обзывали сербов самыми страшными словами». Туджман не присоединился к общему хору, но и не оборвал их. Права сербов в Хорватии при нем жестоко нарушались, передавал собственные наблюдения Циммерманн.
Что сказали о Туджмане в Гааге
Большинство хорватского населения, однако, разделяло политику Туджмана, трижды переизбирая его на президентскую должность. Среди иностранных очевидцев деятельности политика хватало тех, кто высказывался о нем мягко и положительно. По мнению историка Владимир Фрейдзона, специалиста по хорватскому национализму, «Туджман — националист, но не фашист, и ориентировался он на либеральные Германию и США, зависел от них во многих отношениях».
Туджман открыто поддерживал идею расчленения Боснии.
Он говорил, что многонациональная Босния не выживет как самостоятельное государство, и сравнивал ее судьбу с судьбой федеративной Югославии.
Уже в наше время, в 2013 году международный трибунал по бывшей Югославии в Гааге признал Туджмана «участником совместного преступного сговора, целью которого было изгнание нехорватского населения с территорий, которые должны были стать частью хорватского государства на территории Боснии и Герцеговины».
Во время и после войны на осколках бывшей Югославии Туджмана не раз обвиняли в геноциде сербского населения в Хорватии и других преступлениях против нехорватов. Однако традиционно близкая сербам Россия в тот период оказалась одной из шести стран, решивших отметить заслуги Туджмана государственной наградой. В 1996 году ему торжественно вручили медаль Жукова. Несколькими месяцами ранее, 21 ноября 1995-го, премьер-министр Виктор Черномырдин представил Россию как страну-гаранта при заключении Дейтонских соглашений, призванных остановить войну и разделить враждующие стороны.
Памятник в Загребе как яблоко раздора
Туджман никогда не считался с оппозицией, называя ее лидеров «гусями, затерявшимися в тумане», «стадом со шкурными интересами», «иностранными лакеями, которые действуют исключительно против интересов Хорватии за 30 серебряников». И он всегда трактовал историю Югославии и Хорватии ровно так, как было выгодно ему в нужный момент. Историки при Туджмане принялись искать новые «доказательства» о происхождении хорватов. Отрицались их славянские, — а значит, родственные с сербами, — корни. В качестве прародителей хорватов назывался то Иран, то даже готы — союз древнегерманских племен.
В интервью, которые Туджман давал после прихода к власти, его отношение к периоду членства в компартии менялось в зависимости от ситуации. Для внешнего использования он обычно подчеркивал свою роль в антифашистском движении. В Хорватии же он описывал это время как «ошибку юности».
В декабре 2018 году в Загребе открыли четырехметровый памятник первому президенту. Новая достопримечательность сразу же стала предметом острых споров. Дискуссии развернулись вокруг роли Туджмана в Боснийской войне и инкриминируемых ему военных преступлений.
Первый инцидент с монументом возник уже в ходе церемонии открытия. Некий мужчина принялся выкрикивать протестные лозунги и был избит толпой. Издание 24 Sata отреагировало на случившееся следующими словами:
«Франьо Туджман оставил нам в наследство горечь, несправедливость и весьма неоднозначный политический расклад.
Те, кто поставил этот памятник, должны были быть готовы к протестам. А вот к чему мы совершенно не были готовы, так это к тому, что людей за такие протесты будут избивать и наказывать».