Цивилизация
35 лет назад в индийском Бхопале в штате Мадхья-Прадеш произошла крупнейшая в мире техногенная катастрофа: на химическом заводе в результате утечки 42 тонн токсичного газа метилизоцианата погибли около 3 тыс. человек. Ряд источников при этом настаивает на 7 тыс. Еще порядка 15 тыс. умерли в последующие годы. Общее количество пострадавших оценивается в 150-600 тыс. жителей. Причина трагедии так и не была официально установлена. С тех пор Бхопал называют «индийским Чернобылем». Тысячи жителей болели и умирали от зараженной воды и почвы и через 20 лет после катастрофы.
Эта авария была не первой на заводе. Только с 1981-го и до декабря 1984 года на предприятии произошло, по крайней мере, пять химических инцидентов.
Заводской профсоюз неоднократно подавал жалобу властям штата Мадхья-Прадеш о плохом состоянии систем безопасности. Чиновники предпочитали не мешать взаимовыгодному сотрудничеству.
Зачем американцы пришли в Индию
Если сегодня в Бхопале проживают около 2 млн человек, то в 1961-м, как следует из книги Ольги Осколковой «Центральная Индия: экономико-географическая характеристика», население города не превышало 102 тыс. жителей. Стремительный рост численности был связан, в том числе, с приходом в регион крупного американского бизнеса и открытием новых рабочих мест. Основанный в своем современном виде в XVII веке афганским полководцем Дост Мухаммедом, Бхопал расположен в южной части плато Мальва на высоте около 600 м над уровнем моря на берегу большого искусственного озера Бхопалтал, которое делало его одним из привлекательнейших городов Индии. Берега водоема украшали дворцы и мечети, неподалеку высилась крепость Фатехгарх.
Когда в 1970-х индийские власти озаботились вопросом привлечения в страну инвестиций из-за рубежа, американцы сразу же обратили внимание на эту местность. Как следствие, компания Union Carbide получила разрешение на постройку в Бхопале завода по производству пестицидов для нужд сельского хозяйства. Планировалось, что для создания пестицидов завод будет импортировать часть химикатов, произведенных на других предприятиях корпорации. Однако в условиях обострившейся конкуренции на местном рынке на бхопальском заводе было освоено собственное производство необходимых химикатов, требующее более сложных и опасных процессов, нежели проектировалось изначально.
«Часто иностранные компании предлагают бесплатно построить в развивающихся странах заводы по переработке опасных отходов, если на них впоследствии будет перерабатываться и определенное количество зарубежных отходов, — отмечается в материале Михаила Калинина «Новый экологический менеджмент: внутренние резервы человечества», опубликованном в сборнике «Глобальные проблемы человечества».
— Однако известно, что некоторые отходы, не являющиеся токсичными, при переработке становятся ядами».
В 1984 году в Бхопале проживали почти 900 тыс. человек. Индийский филиал Union Carbide состоял из 14 предприятий с 9 тыс. сотрудников и являлся значительной частью глобальной бизнес-стратегии корпорации, которая активно развивалась, начиная с послевоенного периода. Вместе с тем в первой половине 1980-х завод из-за резкого падения спроса на свою продукцию по причине неурожая переживал тяжелые времена. Владельцы хотели продать убыточное предприятие, но покупателя не находилось. Работу продолжали на устаревшем оборудовании. Нормы безопасности были умышленно снижены по экономическим причинам.
«У меня произошел выкидыш посреди улицы»
Завод в Бхопале выпускал пестицид карбарил с торговым названием «Севин». Для этого на предприятии сначала производили фосген, который затем в смеси с монометиламином становился метилизоцианатом. На последней стадии, смешивая метилизоцианат с нафтолом, получали пестицид. По той же схеме производились пестициды на американском предприятии Union Carbide в Западной Вирджинии. В Бхопале наработанный етилизоцианат хранился на заводе в трех стальных частично вкопанных в землю емкостях, каждая из которых могла вместить около 60 тыс. литров жидкости. Перекачка химиката происходила путем повышения давления в резервуаре при закачке в него газообразного азота.
Катастрофу спровоцировал аварийный выброс паров метилизоцианата, который в заводском резервуаре нагрелся выше температуры кипения, что привело к повышению давления и разрыву аварийного клапана.
В промежутке с 0:30 до 2:00 3 декабря 1984 года в атмосферу было выброшено около 42 т ядовитых паров.
Облако метилизоцианата накрыло близлежащие трущобы и железнодорожный вокзал в 2 км от завода.
«Смертельное облако медленно, со скоростью около 5 км в час, дрейфовало в ночном воздухе в юго-восточном направлении, — указывается в статье Алексея Матюнина «Хиросима химической индустрии», вышедшей в журнале «Гражданская защита» в 2005 году. — Поскольку ночь была прохладной, концентрированное ядовитое облако прижималось к земле, его высота не превышала пяти метров. Люди пробуждались в своих домах от приступов удушья и кашля. Они ощущали сильную резь в глазах, их легкие заполнялись жидкостью. Многие погибли во сне, так и не проснувшись».
Как вспоминала работница службы общественного здравоохранения в бхопальской клинике Азиза Салтан, после полуночи она проснулась от сильного кашля своей трехлетней дочери Рубины. С улицы доносились крики людей, все время повторявших: «бегите, бегите». Затем восьмимесячный сын женщины застонал и потерял сознание. Собственные ощущения Салтан сравнивала с тем, как если бы ей пришлось вдыхать огонь.
«Я схватила детей и выбежала на улицу, неся Мохсина на руках и держа за руку Рубину. Мы были в ночной одежде, — рассказывала она. — На улице было очень холодно, но мы не чувствовали холода. Большое количество обуви, платков и другой одежды было разбросано вокруг. Белые облака окутали все. Уличные фонари напоминали точки света. Я видела большое количество бегущих людей, слышала крики о помощи. Мы бежали в гору к больнице Хамидия. На одном из перекрестков все мы упали на землю.
Я в то время была на втором месяце беременности, и у меня произошел выкидыш прямо посреди улицы.
Если бы мы остались на том перекрестке, то наверняка бы погибли. Но мы поднялись и побежали дальше».
«Между трупами бродили стервятники»
Тысячи людей метались по улицам, не догадываясь применить хотя бы простейшие средства защиты. К рассвету, когда газ рассеялся, многие, попавшие в ядовитое облако, были уже мертвы или отравлены. Так, на автобусной станции и железнодорожном вокзале умерли почти все находившиеся на дежурстве служащие и пассажиры. В своем материале Матюнин приводит данные, согласно которым в первые часы погибли от 2 до 8 тыс. человек.
Если верить одному из американских журналистов, чье имя, однако, в тексте не называется, спустя 30 часов на территории завода продолжали лежать мертвые тела. Их подбирали и складывали в грузовики. Все магазины в городе были закрыты, и на каждой улице в сточных канавах лежали люди, мучавшиеся от кашля и рвоты.
«Между трупами бродили стервятники. Когда они отлетали в сторону, их место занимали собаки, разрывая человеческую плоть на части. Спасением мертвых от хищников занимались вооруженные винтовками солдаты. Им помогали местные жители с длинными палками. Маленькие дети с загнанными, воспаленными глазами куда-то бежали, явно не зная куда», — отмечал корреспондент.
Российский ученый, доктор геолого-минералогических наук Петр Ваганов в 2002 году рассказывал «Деловому Петербургу», что
«за сутки в Бхопале погибли свыше 4 тыс. человек, а всего пострадали около 400 тыс.»
«В общей сложности, компании Union Carbide пришлось выплатить истцам около $470 млн, — констатировал профессор. — Исследование позволило установить решающую роль человеческого фактора. Во-первых, завод был построен в пределах густонаселенного города. Во-вторых, количество химиката, которое планировалось накапливать и хранить, намного превышало ежесуточную потребность в нем. В-третьих, администрацией завода были учтены далеко не все результаты предыдущих проверок состояния техники безопасности. В-четвертых, специальные приборы, сигнализирующие об опасности, были отключены или вообще сломаны. Многие из таких ошибок закладываются еще на стадии проектирования объекта, они ждут своего часа, который рано или поздно наступит».
В одной из своих главных научных работ «Человек. Риск. Безопасность» Ваганов подчеркивал, что случившееся в Бхопале «справедливо называют самой тяжелой техногенной катастрофой в истории». Согласно суждению ученого, степень тяжести катастроф, как природных, так и техногенных, определяется числом человеческих жертв, и по этому показателю именно Бхопал занимает первое место.
«Все напоминало фильм ужасов»
С Вагановым согласен заслуженный деятель науки России, доктор технических наук Вемир Амбарцумян. В своей книге «Безопасность человека в новом тысячелетии» профессор резюмирует, что причиной взрыва стали три фактора:
плохой контроль за состоянием танков с реагентами и другие нарушения правил техники безопасности,
халатность и неопытность руководства завода, инженерно-технического персонала и медицинской службы и использование устаревшего оборудования.
По состоянию на середину 2000-х годов около 20 тыс. человек проживали рядом с заброшенным заводом, где токсичные химикаты продолжали лежать на открытых площадках. По разным оценкам, от 50 до 150 тыс. жителей Бхопала в тот же период страдали хроническими заболеваниями, связанными с токсическим поражением. Большинство из них не могло работать и фактически голодало.
Интернет-пользователь с ником nick_holmes в 2010 году утверждал в «Живом Журнале», что побывал в Бхопале двумя годами ранее – в 2008-м.
«Ужасающее зрелище. До сих пор видны последствия этой катастрофы на людях. Мутации, болезни. Уезжал оттуда поздно ночью в Бомбей. Когда ждал поезд, все происходящее напоминало фильм ужасов, когда меня окружали изуродованные люди и просили милостыню. Страшно!» — писал он, прилагая для убедительности свои фотографии из «индийского Чернобыля».