Цивилизация
Строительство лунной базы, на которую нет денег, создание для этих целей сверхтяжелой ракеты и новые игры с антропоморфными роботами – об этих планах на будущее рассказал исполнительный директор госкорпорации Роскосмос по перспективным проектам и науке Александр Блошенко.
По его словам, в настоящее время ЦНИИмаш совместно с РАН разрабатывает развернутый сценарный план лунной программы, который будет рассчитан на период, выходящий за пределы срока действия Федеральной космической программы, то есть далеко за 2025 год. «Главная задача — строительство научной лунной базы. Для нее выбран район на Южном полюсе Луны, — рассказал Блошенко ТАСС. — Он благоприятен с точки зрения рельефа и условий — достаточно света для работы солнечных батарей и есть кратеры с постоянным затемнением и запасами льда, который можно будет использовать в качестве топлива, сырья и как научный объект для изучения эволюции Вселенной».
Далеких планов касательно Луны у Роскосмоса, как всегда, с избытком. По словам Блошенко, лунная база должна стать полигоном для отработки технологий, продвижения к планетам, источником сырьевых ресурсов, местом наблюдения за далеким космосом и способом уберечься от опасных астероидов.
При этом постоянно обитаемая база на Луне не предполагается — большую часть работы будут выполнять роботы.
Прожектерство и рисование малоосуществимых планов уже не раз становилось поводом для критики Роскосмоса, в том числе со стороны первых лиц государства. «Надо заканчивать с прожектерством, хватит болтать о том, куда мы полетим в 30-м году, надо работать, меньше говорить и больше делать», — говорил председатель правительства Дмитрий Медведев главе госкорпорации Дмитрию Рогозину в начале 2019 года.
А с учетом нынешних проблем, связанных с новыми фактами хищений на космодроме Восточный, планы одного из руководителей Роскосмоса вызывают у экспертов скепсис. Более того, бесконечные разговоры о лунной базе и сверхтяжелой ракете ведутся на фоне
неспособности Роскосмоса вот уже много лет отправить к Луне самый первый и простейший элемент лунной программы — посадочный аппарат «Луну-25».
Ситуация с этим проектом, а не далекоидущие лунные планы Роскосмоса дают представление об истинном состоянии российской космонавтики.
«Луна-25» должна стать первой за более чем 40 лет российской научной миссией к Луне, однако сроки ее запуска постоянно сдвигаются. Еще недавно запуск станции был запланирован на текущий 2019 год. Этот же год указывал президент Владимир Путин. Позднее запуск был перенес на 2021 год, и вот недавно ученые заговорили о возможном переносе уже на 2022 год.
«Мы с моим другом академиком Галимовым говорили о проекте «Луна-25» с середины 90-х годов. И первый срок запуска был 1999 год. Мы разучились садиться на Луну. На «Луне-25» практически нет науки, и сейчас это главным образом технологическая машина на фоне того, что китайцы на Луну не просто садятся, но и ползают, — рассказал «Газете.Ru» известный астрофизик академик Михаил Маров. —
Я не считаю, что станция из-за всех переносов устарела, но, если ее в итоге отложат до 2030 года, конечно, она устареет».
По оценкам Ивана Моисеева, научного руководителя Института космической политики, проект лунной базы обойдется стране минимум в $150 млрд. «Они говорят о создании базы. При этом мы десять лет не можем запустить к Луне простейший автомат, какие уже запускают индийцы и китайцы, не самые главные в космосе страны, — считает Моисеев. — В Роскосмосе не могут сделать ничего нового. Точно также они не могут достроить МКС — запуск Научно-энергетического модуля тоже переносят уже более 10 лет».
Лунная программа заставит существенно «подтянуть» производство российской электронно-компонентной базы, обеспечит дальнейшее импортозамещение в робототехнике, энергетике и материалах, рассказал Блошенко, напомнив, какой технологический скачок совершил СССР благодаря знаменитой программе «Энергия — Буран».
«Больше всего в интервью обращает на себя внимание аналогия лунной программы с программой «Энергия-Буран», поскольку в те времена эта система съела очень большие деньги, загнала космонавтику в тяжелый кризис и не вывела ни грамма полезной нагрузки, поскольку денег на эту нагрузку уже не осталось, — считает Моисеев. — Если мы сейчас начнем делать сверхтяжелую ракету, а она стоит очень больших денег, то их в бюджете нет. При той картине финансовых возможностей и возможностей нашей промышленности, что есть сейчас, рассказывать нам про лунные базы — это издевательство.
Или человек просто не понимает, что говорит».
Значительную часть интервью Блошенко посвятил другой важной на его взгляд теме для российского космоса — дальнейшему развитию идеи антропоморфных роботов. Минувшим летом только ленивый не критиковал и не потешался на роботом Федором стоимостью 300 млн рублей, который был отправлен на МКС с сомнительными с точки зрения практического применения целями.
«В первых тестовых полетах корабля «Орел» (бывший «Федерация») будет использоваться робот для внутрикорабельной деятельности, создаваемый на платформе «Федора». Шифр целевой работы — «Испытатель». Робот получил предварительное название ARTEM, — рассказал Блошенко. — Он будет делать то, о чем нас так долго все просили: нажимать кнопки, выполнять определенные операции. Пока не могу сказать, какой именно объем управления кораблем у него будет. Но стыковку со станцией, которая должна быть выполнена в рамках второго полета «Орла», он, конечно, проводить не будет».
СМИ уже обратили внимание, что имя очередного робота совпадает с именем внука главы Роскосмоса Дмитрия Рогозина.
По словам Блошенко, другие антропоморфные роботы, в том числе кентавры, будут востребованы в будущем при выполнении нестандартных задач на других планетах в режиме копирования действий человека-оператора.
«Это детский сад. Люди начитались детской фантастики, где каждый второй робот человекоподобный. Современные марсоходы — это мощные роботы со множеством степеней свободы, которые делают все, что нужно, и им там не нужно там махать флагом», — считает Моисеев.