Цивилизация
Что сказал об Александре III историк Ключевский
1 ноября 1894 году по григорианскому календарю в Крыму после долгой и тяжелой болезни скончался Александр III, за 13 с половиной лет своего правления не втянувший Россию ни в одну войну. Это кажется нереальным, ведь именно Миротворец из всех русских императоров XIX века выглядел наиболее воинственным и непримиримым к врагам, именно он считал единственными союзниками своей империи ее армию и флот. В следующие десятилетия на могилу Александра III было наброшено много правдивых фактов и небылиц. Но самую компетентную оценку периоду Миротворца на престоле дал по горячим следам его современник, великий русский историк Василий Ключевский: он имел возможность общаться с императором, поскольку преподавал его сыну Георгию.
«Наука отведет Александру III подобающее место не только в истории России и всей Европы, но и в русской историографии,
скажет, что он одержал победу в области, где всего труднее добиться победы, победил предрассудок народов и этим содействовал их сближению, покорил общественную совесть во имя мира и правды, увеличил количество добра в нравственном обороте человечества, ободрил и приподнял русскую историческую мысль, русское национальное сознание, и сделал все это так тихо и молчаливо, что только теперь, когда его уже нет, Европа поняла, чем он был для нее», — заключал Ключевский.
«Сандро, что я буду делать?»
Незадолго до смерти Александр III успел благословить на царствование своего старшего сына Николая.
Содержание их последнего разговора неизвестно: император попросил остальных выйти из комнаты, а наследник никогда не распространялся о словах отца даже в своих дневниках.
Как бы то ни было, уже на следующий день, 2 ноября 1894 года в газетах империи был напечатан манифест о кончине Александра III и вступлении на престол цесаревича Николая. В тот же день высшие сановники, чиновники, придворные и армия начали приносить присягу. Сегодня мы можем утверждать, что это был, бесспорно, переломный момент русской истории.
Трагизм ситуации состоял в том, что 26-летний Николай, еще совсем юноша по самоощущению, не был готов к серьезной государственной работе. Александр III не должен был умереть так рано, на 50-м году жизни. Следовательно, необстрелянный наследник не планировался к восхождению на трон еще до конца XIX века. При нормальном ходе вещей, без болезней и прочих неожиданностей Александр III вполне мог править Россией еще 20-25 лет — возраст позволял.
В день смерти отца сам Николай рассказал о возникших сомнениях ближайшему другу – своему двоюродному дяде (разница в возрасте между ними — лишь два года) великому князю Александру Михайловичу.
«Сандро, что я буду делать? Что будет теперь с Россией? Я еще не подготовлен быть царем! Я не могу управлять империей.
Я даже не знаю, как разговаривать с министрами. Помоги мне, Сандро!»
— взывал наследник.
На следующий день, когда вся гигантская страна с помощью свежей прессы узнала о смене правителя, сам новоявленный император продолжал находиться в Ливадии, рядом с гробом покойного родителя.
«Даже погода и та изменилась, было холодно и ревело в море!» — записал Николай в своем дневнике 2 ноября (по новому стилю).
Виктор Обнинский, в будущем — депутат первой Думы от кадетской партии, в своей книге «Последний самодержец» утверждал о том, что юный Николай «одно время упорно отказывался от престола», но был вынужден уступить требованию Александра III и «подписать при жизни отца манифест о своем вступлении на престол».
Министры скептически оценивали Николая II
Виднейшие государственные мужи того времени тоже не ждали от грядущего царствования ничего хорошего.
«Когда император Николай II взошел на престол, его природный ум был ограничен отсутствием должного образования, — отмечал дипломат Александр Извольский, возглавивший при новом императоре МИД, в своих «Воспоминаниях». — Я не могу понять, как наследник, предназначенный самой судьбой для управления одной из величайших империй мира, мог оказаться до такой степени неподготовленным к выполнению обязанностей величайшей трудности».
Министр внутренних дел Иван Дурново в приватном разговоре с Сергеем Витте, состоявшемся сразу после известия о кончине Александра III, сравнивал Николая с Павлом I. Сам Витте не был согласен с таким подходом.
«Знаю, что он совсем неопытный, но и неглупый, и он на меня производил всегда впечатление хорошего и весьма воспитанного молодого человека. Действительно, я редко встречал так хорошо воспитанного человека, как Николай II, таким он и остался.
Воспитание это скрывает все его недостатки.
Конечно, император Николай II не Павел Петрович, но в его характере немало черт последнего и даже Александра I (мистицизм, хитрость и даже коварство), но, конечно, нет образования Александра I. Александр I по своему времени был одним из образованнейших русских людей, а император Николай II по нашему времени обладает средним образованием гвардейского полковника хорошего семейства», — заметил Витте. Диалог, имевший место 2 ноября 1894 года, а также собственные размышления он впоследствии привел в своих мемуарах.
Забавно, что Петр Кропоткин, в свою очередь, сопоставлял с Павлом I отца Николая, Александра III. Князь-анархист даже предрекал Миротворцу такой же конец, как у его прадеда. Однако судьбе было угодно распорядиться иначе.
Другим человеком, с которым Витте решил обсудить перспективы Николая II на русском престоле, стал крупнейший государственник александровской эпохи и идеолог контрреформ Константин Победоносцев, участвовавший в воспитании цесаревича.
«Он, как преподаватель будущего императора, и относился к нему любовно, но, тем не менее, высказался о своем ученике как-то неопределенно. Больше всего он боялся, чтобы император Николай по молодости своей и неопытности не попал под дурные влияния», — констатировал Витте.
«Желал следовать миролюбию своего предшественника»
Первой обязанностью Николая в новом качестве явилось сопровождение тела отца.
Наследник выехал на траурном поезде с гробом из Севастополя в Москву и далее в Петербург.
На Николаевском вокзале в древней столице состав встречало все городское чиновничество. Был среди них и Витте, тогда — министр финансов. Таким образом, он оказался одним из первых, кто увидел Николая II уже как властелина Российской империи.
Занятно, но в своих мемуарах Витте лишь вскользь упомянул о «молодом императоре», который первым вышел из поезда и был встречен собравшимися. Зато министр, по его же собственным словам, внимательно изучал принцессу Алису Гессен-Дармштадтскую — будущую императрицу Александру Федоровну, найдя ее «менее красивой и менее симпатичной, нежели тетка императора — королева Англии» Александра, которая прибыла вместе с ними.
Две недели спустя, 26 ноября 1894 года Николай вступил в брак со своей избранницей в Большой церкви Зимнего дворца. Их медовый месяц проходил в атмосфере панихид и траурных визитов. Одним из первых кадровых решений нового императора стало увольнение 6 декабря конфликтного героя русско-турецкой войны Иосифа Гурко с поста Варшавского генерал-губернатора (фактически — наместника Царства Польского) с производством в генерал-фельдмаршалы «в воздаяние важных заслуг, оказанных престолу и отечеству, особенно в последнюю турецкую войну». Его сменил граф Павел Шувалов, известный германофил и сторонник сближения с Германской империей.
«В первые же месяцы своего правления молодой государь с особенной силой выразил намерение следовать системе своего отца во внутреннем управлении государства и обещал «охранять начало самодержавия так же твердо и неуклонно», как охранял его Александр III.
В политике внешней Николай II также желал следовать миролюбию своего предшественника и в первые годы царствования не только не уклонялся практически от заветов императора Александра III, но и поставил перед всеми державами теоретический вопрос о том, как могла бы дипломатия, путем международного обсуждения дела, «положить предел непрерывным вооружениям и изыскать средства предупредить угрожающие всему миру несчастья», — резюмировал историк Сергей Платонов в своем «Учебнике русской истории», вышедшем в апреле 1917 года.