Цивилизация
21 октября 1969 года председатель Социал-демократической партии Германии (СДПГ), вице-канцлер и министр иностранных дел в правительстве Курта Кизингера, бывший политэмигрант Вилли Брандт был избран бундестагом на пост канцлера ФРГ 251 голосом против 235. В своей первой речи новый глава правительства заявил: «Я намерен быть канцлером не покоренной, но освобожденной Германии». Ноу-хау периода работы Брандта стала восточная политика, разработанная в связке с единомышленником и ближайшим соратником по реформированному социал-демократическому движению Эгоном Баром.
Принятый курс учитывал сложившиеся в Европе послевоенные реалии и предусматривал отказ от жесткого противостояния со странами Варшавского договора в пользу развития экономических, дипломатических и культурных отношений. Брандт стремился снизить напряженность и официально признать наиболее недружественные государства, начиная с ГДР. По мнению советских экспертов, конечной целью политика являлось разрушение соцблока и объединение Германии.
Репрессии Гитлера
Вилли Брандт – не настоящее имя одного из ключевых политиков Германии второй половины XX века. Подобно многим вождям раннего СССР, ему приходилось скрываться в подполье и жить под вымышленным псевдонимом. Противник у Брандта был не менее могущественный, чем у товарищей с востока.
За большевиками охотилось царское правительство, немецкие социалисты были объявлены вне закона после прихода к власти в 1933 году НСДАП с Адольфом Гитлером во главе.
Но все это было потом, а в конце 1920-х юный Герберт Эрнст Карл Фрам – так звали сына продавщицы из Любека, отца он никогда не знал – увлекся идеями социал-демократии и вступил в СДПГ под влиянием своего деда, заслуженного пролетария и пропагандиста идей о всеобщей справедливости. Немецких социал-демократов этого периода жестко критиковал Лев Троцкий. Собственно, по его мнению, они и не являлись теми, кем себя называли. СДПГ отвечала изгнанному из СССР опальному вождю той же «любовью». Современные исследователи отмечают личное участие молодого Фрама в гонениях на троцкистов в начале 1930-х.
Ему остро не хватало радикализма. И через два года после вступления в СДПГ он перешел в более левую Социалистическую рабочую партию (СРП), заняв одну из руководящих позиций в ее молодежном крыле.
Поначалу, впрочем, казалось, что парень поставил не на ту лошадь. На ноябрьских выборах 1932 года в рейхстаг социалисты с треском провалились, набрав лишь 0,13%. Для сравнения, СДПГ и Коммунистическая партия Германии (КПГ) на этих, а также последних альтернативных выборах в марте 1933-го занимали второе и третье места соответственно. Выигрывали каждый раз нацисты, зачистившие в итоге политическую арену страны от конкурентов.
Норвежец с кучей имен
Вторая половина 1930-х сложилась для Брандта весело и результативно. Он курсировал между Норвегией и Германией, участвуя в создании антинацистской организации, использовал различные вымышленные имена и поддельные документы, боролся за левые идеи и против правых так, как только мог в своем положении. После вторжения сил вермахта в Норвегию в 1940 году Брандт подвергся аресту. Однако немцы не признали в нем своего соотечественника-социалиста. После освобождения он бежал в Швецию, где оставался до окончания Второй мировой войны, активно участвуя в движении Сопротивления и взаимодействия с эмигрировавшими сюда же социал-демократами из разных стран.
Падение нацистского режима позволило Брандту вернуться на родину.
На первых порах для новых властей Германии он оставался норвежцем: в 1946 году в качестве корреспондента этой страны освещал ход Нюрнбергского процесса, а несколько месяцев спустя занял должность норвежского пресс-атташе в Берлине. Одновременно Брандт добился восстановления в немецком гражданстве. Выданный ему взамен отобранного Гитлером паспорт был выписан на вымышленное имя журналиста-социалиста. Отныне урожденный Фрам официально стал Брандтом.
Эволюция взглядов
Тем не менее, для окончательной легализации и строительства политической карьеры Брандт выбрал Западный Берлин, а не Восточный, показав, что он, конечно, левый, но не совсем. В самый разгар кризиса между ФРГ и ГДР ему довелось работать бургомистром этого города-государства. При Брандте началось возведение Берлинской стены. Отчетливо понимая необходимость диалога с коммунистами, чтобы создать хотя бы какие-то отношения, бывший норвежец, вновь ставший немцем, старался общаться и слышать собеседников из Восточной Европы.
В то же время оформилось его разочарование базовыми принципами левых.
Возглавив СДПГ, Брандт инициировал ее отход от марксистской идеологии. Взрослый и окончательно сложившийся политик, в отличие от молодых лет, уже выступал за частную собственность, рыночную экономику и веротерпимость.
Восточная политика как дело всей жизни
В коалиционном правительстве христианского демократа Курта Кизингера Брандт получил кресло министра иностранных дел и разработал так называемую новую восточную политику, направленную на уменьшение напряжения между Востоком и Западом. Помимо прочего она предполагала развитие экономических и культурных отношений с бывшими противниками Германии, признание ГДР, осуждение Мюнхенского договора 1938 года, вступление в ООН и т. д. В рамках этой программы ФРГ восстановила дипломатические отношения с Югославией и Румынией, прежде разорванные из-за признания ими ГДР, сблизилась с Польшей и подтвердила границы с Чехословакией.
Восточная политика считается главным делом всей жизни Брандта, который продолжил выбранную линию на посту канцлера и в 1971 году получил за свои усилия Нобелевскую премию мира.
Сотрудник первого советского посольства в ФРГ, прибывшего в Бонн осенью 1955 года, известный дипломат Владимир Родин, однако, находил основания для критики восточной политики Брандта. Свои соображения он изложил в статье «Любимая профессия», опубликованной в выпуске журнала «Наш современник» за февраль 2019 года. Понятное дело, Родин оценивал деятельность канцлера ФРГ с точки зрения интересов СССР.
«Наши эксперты в Международном отделе ЦК КПСС не сумели разглядеть подводные камни в знаменитой восточной политике Брандта, которую он наверняка согласовывал с США, — писал ветеран дипломатии. – А суть ее, как мне разъяснил мой друг Ханс Шумахер, состояла в следующем: «Изменение через сближение», что расшифровывалось самими социал-демократами так: «внешнеполитическое сближение» (читай – с социалистическими странами) может привести к «внутриполитическим изменениям» (в этих государствах)».
Канцлер на коленях
В ходе избирательной кампании Брандту пришлось выдержать жесткий прессинг от сторонников первого канцлера ФРГ Конрада Аденауэра и его Христианско-демократического союза (ХДС) в целом: до сих пор правительство возглавляли только выходцы из этой политической силы. Соперники не чурались оскорблений. Так, сам Аденауэр однажды высказался о конкуренте совсем недипломатично:
«Господин Брандт, он же Фрам, родившийся вне брака и лишенный отечества эмигрант».
Активисты ХДС распространяли фото Брандта времен войны в норвежской военной форме и призывали «не голосовать за предателя». Из-за невероятного давления социал-демократ проиграл в 1961-м, но реваншировался годы спустя.
В начальный период своего пребывания в канцлерской должности Брандт добился заключения ряда важных международных договоров. Так, по его инициативе были подписаны Договор о нераспространении ядерного оружия в 1969 году, Боннско-Московский договор 1970 года о ненападении между ФРГ и СССР, Четырехстороннее соглашение по Берлину, послужившее началом свободного сообщения между Западным Берлином и ФРГ через территорию ГДР. Впервые за годы родственники из разных частей Германии смогли увидеть друг друга.
Именно при Брандте состоялась «сделка века»: Москва и Бонн договорились о поставке в СССР труб большого диаметра и другого оборудования для строительства газопровода в Западную Европу, что советская сторона напрямую оплачивала газом с месторождений Западной Сибири.
Особым жестом политика, вошедшим в мировые анналы, явилось коленопреклонение в Варшаве – таким способом Брандт выразил покаяние жертвам восстания в Варшавском гетто, чем вызвал крайне неоднозначную реакцию в мире и спровоцировал протесты даже внутри собственной партии, отторгнув многих избирателей. В СССР считали жест Брандта популистским и замечали, что перед памятью советских жертв нацизма канцлер на колени никогда не становился.
«Под бременем новейшей истории я сделал то, что делают люди, когда им не хватает слов. Таким образом я почтил миллионы жертв», — объяснял мотивы своего поступка сам лидер СДПГ.
Брандт полагал, что
«нет народа, который мог бы скрыться от своей истории».
Он также стал первым канцлером ФРГ, посетившим Израиль. Как и до того в Варшаве, Брандт заставил говорить о себе всю планету, явившись в мемориал Холокоста – Яд ва-Шем – в шляпе ортодоксальных евреев.
Отношения Брандта с СССР нельзя назвать столь же теплыми, как с другими странами, пострадавшими от нацизма. И все же канцлер неоднократно в Москве, где встречался с генеральным секретарем ЦК КПСС Леонидом Брежневым и председателем Совета министров Алексеем Косыгиным.
Скандальная отставка
Отставка Брандта оказалась неожиданной и скандальной. В 1974 году его ближайшего помощника Гюнтера Гийома разоблачили как внедренного с разведывательной миссией агента Штази – знаменитой спецслужбы ГДР. Скандал привел к серьезному внутриполитическому кризису. Роковая промашка означала досрочное завершение большой политической карьеры Брандта, который вызывал недовольство оппонентов и по другим причинам.
«Я совершил свои ошибки. Я не всегда обращал внимание на то, на что следовало. Мне жаль. И это правда»,
— произнес Брандт.
Когда канцлер зачитывал в бундестаге заявление об уходе в отставку, его ближайший соратник и единомышленник Эгон Бар заплакал. Новый канцлер Гельмут Шмидт занял не в пример более жесткую позицию в отношении ГДР и СССР. После случившегося Восточный Берлин и Москва пытались извиниться перед Брандтом за неловкую ситуацию, кулуарно обвиняя друг друга в подсылке шпиона и отрицая собственную причастность. В обеих столицах понимали, что Брандт с его насыщенной биографией для соцблока более приемлемая фигура, чем почти любая альтернатива на посту канцлера.
Со временем ему пришлось отойти и от активной деятельности в СДПГ. До своей смерти в 1992 году Брандт лишь эпизодически появлялся в поле зрения СМИ. Незадолго до кончины он сказал, что хотел бы видеть на собственной могиле слова: «Они старались».