Цивилизация
11 октября 1984 года в аэропорту Омск-Центральный авиалайнер Ту-154Б-1 столкнулся с тремя аэродромными машинами. Из находившихся на его борту 179 человек выжили всего пять.
Самолет выполнял рейс по маршруту Краснодар — Омск — Новосибирск, им управлял опытный экипаж — проведенные в небе часы исчислялись тысячами. Всего на борту самолета находились девять членов экипажа и 170 пассажиров.
Дул умеренный ветер с небольшими порывами. Небо было плотно затянуто облаками, но видимость соответствовала допустимому минимуму. Готовясь к посадке, экипаж сообщил об этом авиадиспетчеру Андрею Бородаенко. Тот разрешил садиться.
На высоте 100 метров лайнер вышел из облаков и командир Борис Степанов дал команду о включении фар. Однако в моросящих осадках создался световой экран, ухудшающий видимость, поэтому фары были выключены. Когда самолет заходил на посадку, командир заметил, что на взлетно-посадочной полосе что-то есть.
На полосе работали три снегоуборочные машины. Ни проблесковых маяков, ни радиостанций для прослушивания эфира на них не было.
Как только шасси коснулись полосы, экипаж смог их разглядеть, но было поздно. Развернуть самолет уже не удалось.
«Что там на полосе?», — поинтересовался командир. «Да, отсвечивает что-то», — ответил штурман.
На двух машинах находились емкости с керосином по 7,5 тонны каждая. Они взорвались при столкновении. От мощного удара и взрыва лайнер развернуло влево, фюзеляж разломился надвое, его передняя часть перевернулась и загорелась. Искореженный самолет остановился на полосе в 95 метрах от здания аэропорта Омск-Центральный. Все произошло так быстро, что эвакуировать пассажиров было уже невозможно. Выжила лишь часть экипажа.
«Они буквально чудом остались живы и действовали мужественно. Пытались пробиться в салон, чтобы помочь пассажирам и бортпроводникам, но дверь кабины намертво заклинило, — спустя пять лет поделился с газетой «Советская Россия» сослуживец одного из погибших пассажиров, выпускник Омского летно-технического училища гражданской авиации. — Через форточку выбрались наружу. Зрелище, представшее им, Бородаенко верно назвал ужасным. Оказалось, что самолет, догнавший машины на посадочной полосе, со страшной силой отшвырнул «Уазик» далеко в сторону. А тягачи, зацепив, потащил за собой. Начали взрываться баки с горючим и, охваченный ревущим пламенем адский «поезд» мгновенно превратился в незатухающий факел. Пожарные работали, не щадя себя, но от их усилий уже мало что зависело.
Из 16 пассажиров, доставленных в больницу еще живыми, 15 скончались вскоре от тяжелых ожогов».
«В кабине автомобиля УАЗ находился техник аэродромной службы, который руководит ветродувами и проверяет коэффициент сцепления. Техник сидел на переднем сиденье, горел. Пожарники затушили. Водитель автомашины был на сиденье, по-моему, без головы... Я на полосе встретил окровавленного мужчину из экипажа самолета. Он ругался и сказал, что дважды запрашивал посадку у диспетчеров. Вскоре здесь же оказался и командир самолета. Он был в одной рубашке, вооруженный пистолетом, и побежал вдоль рудежки. Я пошел за ним, опасаясь, что он сгоряча может что-нибудь наделать...» — вспоминал потом инженер Владимир Шадрин, одним из первых оказавшийся на месте катастрофы.
Тушить самолет и вытаскивать трупы помогали курсанты Омского летно-технического училища гражданской авиации.
«Нам приказали собирать фрагменты тел, документы и золотые украшения. Документы и золото складывали в почтовые мешки, которые были в руках у сотрудников КГБ. Останки тел грузили в отдельную машину. Кстати, от людей, сгоревших в самолете, в основном оставались головы, кисти рук и ступни. Запомнил стюардессу, которую огнем припекло спиной к пилотской кабине», — рассказывал один из них.
Как показало расследование, Бородаенко уснул на рабочем месте — у молодого диспетчера были двое маленьких детей и он часто не высыпался.
Бородаенко разрешил машинам выехать на полосу, не включив световое табло «ВПП ЗАНЯТА», после катастрофы он даже не помнил, ни как дал добро на выезд, ни как общался с экипажем.
«Не помню, — признался он на суде. — Но если записи подтверждают, значит, все это было...».
Бородаенко и руководитель полетов Борис Ишалов (тот опоздал на работу и инструктаж диспетчеров проводил его сменщик) были осуждены на 15 лет. Еще несколько сотрудников получили аналогичные сроки. Бородаенко, по некоторым данным, покончил с собой в камере.