Цивилизация
5 апреля 1919 года в Лебедянском уезде Тамбовской губернии (сегодня – Липецкая область) вспыхнуло восстание на почве мобилизации людей, реквизиции лошадей и учета хлеба. В советской историографии участники вооруженного выступления против органов советской власти именовались не иначе как «кулаки» и «дезертиры». Сегодня ряд исследователей рассматривает Лебедянское восстание в качестве пролога к самому масштабному и знаменитому выступлению крестьянства в период Гражданской войны – Тамбовскому восстанию под руководством Александра Антонова.
Весной 1919-го стихийные выступления против продразверстки и других проявлений политики коммунистов вспыхивали в самых разных частях бывшей Российской империи, значительно осложняя Красной армии борьбу с Белым движением: для подавления бунтов или мятежей, как такую активность возмущенных людей квалифицировали большевики, приходилось выделять дополнительные подразделения, которых и так не хватало.
Показательно Вешенское восстание на Дону, когда на усмирение разгневанных экспоприациями и репрессиями казаков за три месяца были направлены части двух армий Южного фронта РККА общей численностью порядка 20 тыс. бойцов. Повстанцы навязали регулярным войскам ожесточенные бои под лозунгом «За Советы против коммуны, расстрелов и грабежей!» Забастовки рабочих прокатились по промышленным центрам от Брянска и Твери до Иваново-Вознесенска и Астрахани.
По одной из версий, во время переросшего в беспорядки митинга в Орле пролетарии забили до смерти председателя ВЦИК Якова Свердлова.
О Лебедянском восстании центру стало известно из телеграммы члена Реввоенсовета Южфронта, видного большевика Григория Сокольникова.
«Положение напряженное. Контрреволюционная агитация подогревается пьянством, с которым местный Совет не в состоянии справиться», — писал он.
В тот же день председатель губчека Иосиф Якимчук сообщал по прямому проводу из Тамбова, что «положение в губернии устойчивое».
«Приняты меры к изоляции лжекоммунистов из сельских ячеек и Советов. Губкомпартия ведет энергичную борьбу с злоупотреблениями недобросовестных партийных работников в деревне, усиленно ведется агитация политоделов», — местное руководство всячески старалось заверить правительство в том, что держит ситуацию под контролем.
Воинственность лебедянских деревень косвенно подтверждает тот факт, что в течение 1919 года советскими органами были организованы библиотеки во всех уездах Тамбовщины, кроме этого. Территория плохо контролировалась властью, представители которой боялись проявлять здесь активность.
Крестьяне вооружались как в Средневековье – вилами, косами, охотничьими ножами. У некоторых были ружья.
Как следовало из оперативных сводок ВЧК, восстание в Лебедянском уезде разворачивалось под лозунгом «Долой коммунистов! Долой Советы!» Разгневанные крестьяне разгромили четыре волисполкома и «варварски замучили семерых коммунистов».
Если верить чекистским данным, захваченных в плен членов партии заживо распилили на части.
Продотряд не сумел справиться с восставшими силами личного состава. Поэтому на помощь продармейцам прибыл 212-й отряд внутренних войск. Подкреплению удалось ликвидировать сопротивление. 50 человек были расстреляны на месте. Еще 60 подверглись аресту. Деревню, откуда вспыхнуло восстание, чекисты сожгли до основания.
Несмотря на разгром, лебедянцы «заразили» непокорностью жителей граничащих с ними волостей Елецкого уезда. Отправленному из занятой большевиками Лебедяни отряду продармии пришлось отступить под натиском вооруженных крестьян. С выступлениями в деревнях Елецкого уезда справились только кадровые красноармейцы – рота 17-го стрелкового полка при четырех пулеметах.
В том же году на Тамбовщине разразились десятки других, больших и малых, бунтов. Все они были безжалостно подавлены карательными отрядами. Именно в этой губернии неприятие большевиков оказалось самым жестким, а противодействие им – наиболее организованным и продолжительным.
Такому феномену способствовали политический и экономический факторы.
Во-первых, в этих землях в 500 км к юго-востоку от Москвы в начале XX века сформировался главный оплот партии эсеров.
Несмотря на полный разгром движения в столице, на периферии они еще представляли собой значительную силу. Во-вторых, Тамбовщина являлась ближайшим к Москве крупным хлебопроизводящим районом. С осени 1918 года в губернии орудовали продотряды. Чтобы не отдавать плоды своего труда тем, кого они считали врагами, крестьяне сокращали посевные площади, прятали зерно или намеренно его уничтожали.
Непримиримость местного крестьянства чуть позже позволит эсеру Антонову создать беспрецедентную для Центральной России повстанческую армию.