Цивилизация
Джакомо Казанова не страдал от гонореи, хотя описывал болезнь и лечение от нее в своих мемуарах, и, очевидно, немало фантазировал о своих любовных похождениях. К такому выводу пришли специалисты из Миланского технического университета, Миланского университета и Парижской национальной библиотеки в сотрудничестве со специалистами израильской компании Spectrophon. Исследование было опубликовано в журнале Electrophoresis.
Джакомо Казанова родился в Венеции 2 апреля 1725 года. Там же он провел свои детство и юность, выучился на юриста в Падуанском университете. Однако юридическая карьера не задалась и Казанова попытал себя в офицерской службе, которая тоже не пришлась ему по вкусу. Казанова увлекался азартными играми и собирался было стать профессиональным игроком, но и тут его постигла неудача.
В 21 год Казанова стал скрипачом в театре. Свободное время он проводил за азартными играми и аморальными поступками. В конце концов Казанове пришлось бежать из Венеции после обвинений в воровстве, богохульстве и чернокнижии. В последующие годы он много путешествовал, примкнул к масонам, дважды попал в тюрьму, занимался шпионажем в пользу государства.
На старости лет Казанова устроился на работу смотрителем библиотеки. Последние годы жизни он посвятил написанию мемуаров. Он скончался в возрасте 73 лет.
Казанова знаменит в первую очередь обилием своих любовных отношений с женщинами, его биографы насчитали 132 романа. Его имя стало синонимом половой распущенности.
Однако о похождениях Казановы известно преимущественно из его мемуаров, что ставит под сомнение достоверность этих историй.
Учитывая обилие описанных сексуальных контактов и нелюбовь Казановы к контрацепции, ему вряд ли удалось бы избежать венерических заболеваний. И действительно, он несколько раз описывал, как страдал от гонореи. Однако исследователи во главе с профессором Пьером Джорджио Ригетти изучили подлинник мемуаров и не обнаружили на его страницах следов гонококка — либо Казанова очень тщательно лечился от болезни, либо попросту привирал о своих половых подвигах.
Страница мемуаров Казановы
Gleb ZilbersteinИсследователи разработали методику, позволяющую с помощью специальных пленок эффективно захватывать с любой поверхности макромолекулы (например, белки) и метаболиты, не повреждая их.
«Эти пленки содержат смесь активных и анионообменных смол и гидрофобных адсорбентов. Адсорбенты и смолы связаны друг с другом этилвинилацетатным полимером. Это соединение работает как «промокашка», которая извлекает биомолекулы из бумаги, пергамента или ткани», — рассказал «Газете.Ru» один из авторов работы, Глеб Зильберштейн.
До мемуаров Казановы ученые уже успели поработать с рукописью «Мастера и Маргариты» Михаила Булгакова, найдя доказательства болезни почек у писателя и следы морфина.
Также они внесли ясность в причины смерти Антона Чехова — помимо белков микобактерий туберкулеза на подписанных им открытках и рубашке, в которой он умер, исследователи также обнаружили следы белков, способствовавших образованию тромба.
Вероятно, именно он и привел к смерти писателя, закупорив сосуды и вызвав кровоизлияние в мозг.
Также исследователи изучили записи, сделанные в миланском лазарете во время чумы в 1630 году, выявив в бумагах белки чумной палочки, сибирской язвы и даже следы пищи, которую употребляли авторы записей.
По подсчетам биографов Казановы, тот страдал от гонореи минимум четырежды. Однако ученые не нашли на страницах его мемуаров ни следа опасной бактерии. И это при том, что, как отмечают авторы работы, в те годы пострадать от гонореи мог любой, как распутник, так и кроткий христианин. Болезнь поражала даже монахинь.
При этом исследователи обнаружили на страницах рукописи следы сульфида ртути, которым в XVIII веке пытались лечить венерические заболевания — без особого, впрочем, успеха.
Однако, как считает Зильберштейн, сульфид ртути мог повлиять на психику Казановы.
«Соединения ртути могут привести к психическим расстройствам, — поясняет он. — В последние годы своей жизни Казанова размышлял о самоубийстве. Возможно, причиной было психическое расстройство из-за употребления препаратов на основе ртути».
Также на страницах был найден стрептококк, свидетельствующий об инфекции дыхательных путей, и лактобациллы, которые могли попасть на бумагу из слюны Казановы.
Однако, отмечают авторы работы, из слюны Казановы гонококк вряд ли бы смог попасть на бумагу. Единственный способ обнаружить его в слюне — это культивировать бактерию в питательной среде. О возможности занесения гонококка на бумагу иным путем в работе не говорится. Также они не исключают, что Казанова все же болел гонореей, но действительно смог от нее вылечиться.
Как Зильберштейн сообщил «Газете.Ru», команде удалось исследовать лишь несколько страниц рукописи — доступ к ней как к классике французской литературы ограничен. Не исключено, отметил он, что на других страницах можно найти следы патогенов.
«Также, возможно, гонорея не была в активной фазе, когда Казанова писал мемуары. Возможно, он уже выздоровел. Он прожил долгую жизнь и написал мемуары в старости. Трудно представить, что он делал записи каллиграфическим почерком, одновременно страдая от боли и дискомфорта, вызванных гонореей», — добавил исследователь.
По словам Зильберштейна, ученые продолжат брать образцы с полей рукописи и, возможно, им все же удастся что-то найти.
«Мы уверены, что страницы этой рукописи содержат многочисленные молекулярные следы, которые помогут составить «молекулярный портрет» Джакомо Казановы», — заключил он.
Также исследователи отмечают, что, независимо от результатов, им удалось доказать безопасность и уникальные возможности их методики. Они рассчитывают, что такой подход сможет открыть новые горизонты для изучения образцов мирового культурного наследия, не нанося им вреда.
В частности, ученые разработали наборы полимерных пленок для выявления следов наркотических веществ на рукописях и картинах писателей и художников ХХ века.
«Мы ожидаем еще немало интригующих открытий об их жизни, — пишут авторы работы. — Историки или искусствоведы не могут найти такие уникальные данные, они могут работать лишь с тем, что они читают и интерпретируют, но у них нет инструментов, позволяющих увидеть незримое».