Цивилизация
Степан Бандера – самый неоднозначный персонаж украинской истории. Кто-то считает его «фашистским прихвостнем», другие – «героическим борцом за незалежность». Одно очевидно: фигура это, безусловно, в историческом контексте очень крупная. Пожалуй, среди идеологов независимости Украины за последние 100 лет с ним могут сравниться по значимости только военный лидер УНР Симон Петлюра и академик Михаил Грушевский.
Потомственный националист
Вопреки достаточно популярному мифу, представляющему Бандеру крупнейшим предателем советского народа, он никогда не являлся гражданином СССР и, соответственно, не мог ему изменить. Собственно, не говорил он и по-русски, поскольку родился в Галиции (или Галичине), которая в начале XX века принадлежала Австро-Венгерской империи. Его отец и дед по материнской линии были клириками греко-католического (униатского) обряда. В Первой мировой войне жители этой провинции бились за интересы монархии Габсбургов, втайне мечтая «сбежать» из-под имперского ярма. Поэтому когда на территориях рухнувшей державы была провозглашена Западно-Украинская народная республика (ЗУНР), Бандера-старший с небывалым вдохновением принял исторический вызов, избравшись депутатом образованной рады и сделавшись капелланом Галицкой армии. Государственность ЗУНР, как известно, не состоялась.
При послевоенной дележке Европы Восточная Галиция отошла к Польше, власти которой принялись полонизировать украинское население.
Поляки и стали для перенявшего идеи отца Бандеры-младшего главными врагами. После присоединения Западной Украины к СССР в 1939 году он некоторое время находился на советской территории на нелегальном положении, но очень скоро ушел к немцам.
«Чистый незапятнанный лицемерием и компромиссами со злом украинский национализм выйдет победителем сложного, но величественного соревнования, потому что в нем великая правда украинской нации, согласно божьим законам жизни народов и людей в свободе и справедливости», — рассуждал будущий идол националистов.
Раскольник
Традиционно в ходу и другое заблуждение: Бандера был безусловным авторитетом и лидером всех украинских сторонников достижения независимости радикальными методами. На самом деле функционировали несколько конкурирующих друг с другом направлений. Так, в 1940 году Организация украинских националистов (ОУН, запрещена в России) раскололась на две фракции. Руководителем одной из них остался Бандера: приверженцы этой группы известны как бандеровцы, под которыми часто ошибочно подразумевают все разношерстные националистические слои. ОУН (б) провозгласила себя единственно верной идеалам старой ОУН наследницей. Какой-то период в название группировки добавлялись две буквы сд – «организация самостийников-державников».
Другой осколок возглавил Андрей Мельник, ближайший соратник основателя ОУН Евгения Коновальца, убитого НКВД. Мельниковцы тоже считали себя единственными истинными преемниками «альма-матер» и, мягко говоря, не любили бандеровцев. Две враждующие силы постоянно пытались уличить друг друга в отходе от борьбы, обзывались «диверсантами» и «вредителями».
Сподвижники Бандеры считались молодыми, более радикальными и не выбирающими средств, к приверженцам ОУН (м) относились более возрастные, умеренные и консервативные националисты.
В междоусобице двух движений погибло немало энергичных оуновцев обоих цветов.
Автономно по отношению к двум ОУН в годы Второй мировой войны действовали бульбовцы – последователи Тараса Боровца по прозвищу Бульба, создавшего на оккупированных немцами территориях организацию Полесская сечь.
Вдохновитель убийц
Что действительно объединяло все группировки украинских националистов и их вождей, так это ужасающая жестокость. В военные годы бандеровцы, мельниковцы и остальные расправлялись с гражданским населением – будь то поляки, евреи или украинцы – особо изощренными способами, конкретизировать которые мы не станем по этическим соображениям. Члены ОУН (б) активно участвовали в печально знаменитой Волынской резне, которую современный польский парламент однозначно квалифицирует как геноцид поляков. При этом Бандера часто является в образе боевого вождя, лично руководящего налетами и экзекуциями. Такое представление тоже неверно. В реальности значительную часть Второй мировой он провел в немецкой тюрьме, что, возможно, сохранило ему жизнь.
Что примечательно, на какой-то срок Бандера пересекся в лагере со своим «закадычным другом» Мельником.
Главы двух ОУН предпринимали все усилия, чтобы избегать нежелательных встреч друг с другом. Впрочем, их заключение едва ли было похоже на то, что пережили в плену нацистов советские узники. Оба националиста не носили тюремную робу, не привлекались к арестантским работам, сытно ели и жили в комфортных апартаментах. В большинстве связанных с бандеровцами событий Второй мировой Бандера участвовал не физически, а скорее духовно – как символ, олицетворяющий движение. Члены ОУН (б) даже не сомневались, что образованное после победы Третьего рейха украинское государство должен возглавить ни кто иной, как проводник Бандера. Его с Мельником, кстати, выпустили только в 1944-м, когда положение нацистов на Восточном фронте превратилось в критическое, и потребовалось привлечения в войска всех возможных сил.
«Наша борьба — это нечто большее, чем сама национальная борьба, больше, чем идеал свободы. Это идеал всех свободных людей, — говорил Бандера. — Коммунизм всецело противен духу украинской нации. С москалями нет общего языка».
Не щадил ни чужих, ни своих
Все вышесказанное нисколько не обеляет Бандеру как преступника, причастного к убийствам большого количества невинных людей. В 1930-е лидер действовавших на территории Польши националистов лично отдавал приказы о физическом уничтожении представителей государственной власти. Члены ОУН называли такие акции аттентатами. После неудавшегося теракта с использованием бомбы ими был застрелен министр внутренних дел Бронислав Перацкий. Одна из операций состоялась прямо на территории советского консульства во Львове, в результате чего погиб работавший под дипломатическим прикрытием разведчик Андрей Майлов. Жертвами терактов становились и «свои», — те, кого уличали в недостаточной радикальности или лояльности к «врагам». Директор Львовской академической гимназии, бывший военнослужащий УНР и вполне заслуженный националист Иван Бабий выступал за мирное сосуществование украинцев с поляками, за что был приговорен «революционным трибуналом ОУН» к смертной казни. «Приговор» привели в исполнение в уже укоренившемся виде.
«Идя неуклонно испытанным путем, ОУН и целый освободительный фронт украинского народа должны дойти к великой цели — к освобождению Украины и созданию независимой Украинской Державы»,
— учил своих единомышленников Бандера.
В 1936 году по совокупности обвинений «икону» приговорили к пожизненному заключению. От незавидной участи его спасли немцы, напавшие на Польшу и развязавшие Вторую мировую войну.
Жертва аттентата
Многие бандеровцы, мельниковцы и бульбовцы после победы союзников нашли убежище в странах Южной Америки, прожив вдали от родных хуторов долгие годы. Бандера осел в Мюнхене под фамилией Попель: ему было известно о начатой советскими спецслужбами охоте, однако эмиграция за океан означала бы отход от руководства в порядком потрепанной, но сохранившейся ОУН (б), чего националисту, конечно, не хотелось. Несколько покушений на проводника сорвали западные разведки. Негласную охрану Бандеры вела немецкая полиция. Однако в СССР не отказывались от своих планов, упрямо вербуя все новых агентов.
Земной путь Бандеры оборвался 15 октября 1959-го.
По иронии, его убийство агентом КГБ Богданом Сташинским, двумя годами ранее ликвидировавшим другого видного националиста Льва Ребета, имело вид хрестоматийного аттентата.
После многомесячной слежки за своей жертвой палач сумел подкрасться к нему незамеченным, выбрав момент, когда Бандера потерял бдительность и оказался без своих телохранителей. Орудием убийства стал спрятанный в газете шприц с цианистым калием. Догнав Бандеру в подъезде его же дома, Сташинский выстрелил ампулой с ядом как из пистолета. Скорее всего, исполнитель «заказа» советского МГБ жив до сих пор.
«Во всякой борьбе и во всякой разумной политике смысл в том, чтобы, жертвуя частичными позициями и ценностями, достичь главной цели. В этом заключается всякая победа. А пожертвованные, утраченные ценности — это цена победы. Чем больше цель, чем труднее противостояние — тем больше бывают жертвы», — философия Бандеры вполне применима и к его собственной участи.