Цивилизация
28 ноября 1943 года в Тегеране открылась конференция так называемой «большой тройки» — председателя Совнаркома СССР Иосифа Сталина, президента США Франклина Рузвельта и премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля. Впервые встретившись в таком составе во время Второй мировой войны, лидеры ключевых стран-союзниц по антигитлеровской коалиции согласовали наиболее актуальные проблемы и затронули вопросы послевоенного устройства мира. Перед исходящей от общего врага угрозой политики с диаметрально противоположными взглядами на многие вещи сумели найти консенсус. Их временно сблизили общие интересы.
Тегерану предшествовала Московская конференция 19-30 октября с участием глав МИД трех стран – американца Корделла Халла, британца Энтона Идена и советского наркома Вячеслава Молотова. Здесь были заложены контуры тегеранской повестки: в частности, поставлен вопрос о необходимости приближения окончания войны путем открытия Второго фронта в Нормандии и участия СССР в военных действиях против Японии на Дальнем Востоке после разгрома Германии.
Несмотря на серьезные разногласия по ряду пунктов, стороны продемонстрировали стремление двигаться к единой цели.
Подготовка конференции на высшем уровне и, в частности, доставка Рузвельта, Черчилля и Сталина в столицу Ирана таила в себе немало опасностей. Этому варианту для встречи было отдано предпочтение перед Каиром, где несколькими днями ранее лидеры США и Великобритании провели переговоры с китайским президентом Чан Кайши.
Несмотря на присутствие в Иране большого количества советских войск, расквартированных в стране из-за опасения вторжения Турции, конференция все равно представляла большой риск для участников. Организацией мероприятия занялись лучшие представители спецслужб трех держав.
Германия приложила максимум усилий, чтобы сорвать переговоры, захватив или ликвидировав руководителей вражеских стран. Покушение было поручено военной контрразведке нацистов – абверу. Разработкой операции под кодовым названием «Длинный прыжок» по приказу Эрнста Кальтенбруннера занялся знаменитый диверсант Отто Скорцени, который прославился успешно проведенным двумя с половиной месяцами ранее освобождением из тюрьмы свергнутого правителя Италии Бенито Муссолини.
Заговор нацистов удалось раскрыть советской разведке. В этих легендарных событиях, уже не раз описанных кино и литературе, наиболее ярко проявил себя 19-летний советский агент Геворк Вартанян. Противником были подготовлены две диверсионные группы. Первую забросили в район Кумского озера в 70 кг от Тегерана. Тщательно загримированным под местных жителей немцам удалось проникнуть в столицу и расположиться в здании неподалеку от посольств Великобритании и СССР. Отсюда была налажена радиосвязь с Берлином.
Однако переданные нацистами сообщения были перехвачены действовавшими в связке агентами британской МИ-6 и группой Геворкяна: информация о готовящемся теракте была ранее получена Москвой от другого знаменитого разведчика Николая Кузнецова, работавшего в украинских лесах. Немецких диверсантов взяли с поличным – одних арестовали, других перевербовали. Узнав о раскрытии своих коллег, вторая группа под непосредственным руководством Скорцени вынужденно отказалась от первоначальных планов. Встрече «большой тройки» больше ничего не угрожало.
28 ноября союзники собрались в Тегеране, причем Рузвельт поселился в посольстве СССР.
Если главы США и Великобритании совершили относительно непродолжительный вояж из Каира, то Сталину после путешествия на литерном поезде № 501 до Баку пришлось пересесть в самолет, который он очень не любил и даже боялся. Считается, что в своей жизни «отец народов» совершил лишь два перелета – по маршруту Баку – Тегеран и обратно, налетав в общей сложности всего 1088 километров или около четырех часов.
Причины устойчивой антипатии Сталина к стремительно развивавшемуся в его эпоху воздушному транспорту так и остались загадкой. Это выглядело тем более удивительным, поскольку его сын Василий, напротив, связал с авиацией свою жизнь и был первоклассным пилотом.
Возможно, Сталина оттолкнули от самолетов частые авиакатастрофы 1920-1930-х годов, в которых гибли, в том числе, партийные функционеры. Например, в 1925-м разбились летевшие из Тифлиса в Сухум на встречу с Львом Троцким зампред Совнаркома ЗСФСР, член президиума ЦИК СССР Александр Мясников, председатель Закавказской ЧК Соломон Могилевский, а также замнаркома Рабоче-крестьянской инспекции Георгий Атарбеков, известный участник Гражданской войны, один из организаторов расправы над «заложниками от буржуазии» 1 ноября 1918 года в Пятигорске и убийца генерала Николая Рузского. Потеря Атарбекова из тройки была особенно трагична для Сталина, поскольку он всегда покровительствовал «железному Геворку», прикрывая его злоупотребления.
В 1931 году в катастрофе АНТ-9 под Наро-Фоминском в Московской области погиб крупнейший теоретик и стратег Красной Армии, замначальника Генштаба РККА Владимир Триандафиллов. В 1933-м между Подольском и Серпуховым разбилось все руководство Авиапрома во главе с бывшим начальником ВВС Петром Барановым. Известно, что Сталин категорически запрещал летать своему ближайшему другу Сергею Кирову. Легко понять, каких усилий над собой стоил 63-летнему лидеру СССР полет над Каспийским морем.
Сталин добирался в Тегеран на американском Douglas C-47 Skytrain, а не на советском ЛИ-2. За штурвалом воздушного судна сидел Виктор Грачев.
Компанию генералиссимусу в салоне составили наркоминдел Молотов, глава НКВД Лаврентий Берия и маршал Климент Ворошилов.
Будущий маршал авиации Александр Голованов пилотировал второй борт. Транспортные самолеты сопровождали 27 истребителей.
«Утром на летном поле стояло несколько самолетов. Когда в восемь утра на аэродром приехал Сталин, командующий ВВС Александр Новиков доложил, что к полету готовы два самолета. Первый поведет генерал-полковник Голованов, второй – полковник Грачев. Верховному предложили лететь с Головановым. Сталин усмехнулся: «Генерал-полковники самолеты водят редко, полетим с полковником». Полковник Грачев пилотировал самолет члена ГКО Лаврентия Берия… Вместе они и прибыли в Тегеран – Сталин, Молотов, Ворошилов и мой отец», — писал в своей книге сын Берии Серго.
Заседания в объединенном специальным коридором комплексе британской и советской дипмиссий шли тяжело, но результативно. Сталина более всего заботила проблема открытия западными союзниками Второго фронта, которую те постоянно затягивали. Он семь раз поднимал на конференции соответствующий вопрос, пока 30 ноября Рузвельт наконец не сообщил следующее: операция «Оверлорд» намечена на май 1944 года (в действительности высадка в Нормандии стартовала 6 июня. – «Газета.Ru»).
Если американский президент называл в качестве наиболее подходящего времени 15-20 мая, то Черчилль, в свою очередь, замечал, что точная дата будет зависеть от фазы Луны.
Ответным вкладом СССР в разгром стран «оси» становилось обязательство по вступлению в войну с японцами. Кроме того, участниками конференции была принята «Декларация трех держав об Иране», в которой признавалась помощь, оказанная этой страной «в деле ведения войны против общего врага, в особенности облегчившая транспортировку грузов из-за границы в Советский Союз». Союзники единогласно выступили за независимость Ирана и объявили о готовности помочь ему решить экономические проблемы после окончания военных действий.
За СССР было закреплено право присоединить к себе после победы в качестве контрибуции часть Восточной Пруссии (современная Калининградская область. – «Газета.Ru»). Подробно обсуждалось будущее Латвии, Эстонии и Литвы, которые Сталин хотел видеть в составе Советского Союза, а Рузвельт особо не возражал, хотя и предложил провести в республиках референдум. Германию президент США намеревался поделить на пять государств.
Была согласована поддержка красных партизан Иосипа Броз Тито в Югославии в «возможно большем размере, а также операциями «коммандос».
Это решение должно было огорчить предводителя сербских четников Дражу Михайловича, с которым американцы и британцы традиционно сотрудничали, но который начал уступать своему антагонисту в эффективности борьбы с нацистами. На конференции было заявлено и о желательности перехода на сторону союзников Турции. Данный момент предметно обсуждался Рузвельтом и Черчиллем с президентом Исметом Иненю в Каире 4-5 декабря. Турки пошли на требуемое от них только 23 февраля 1945 года, когда исход войны был давно понятен. Их вступление в антигитлеровскую коалицию было чисто формальным: с недавними соратниками они так и не повоевали. Черчиллю не удалось продавить свою идею об открытии Турцией фронта на Балканах.