Цивилизация
— По делу о вчерашнем расстреле в Керчи назначена посмертная психолого-психиатрическая экспертиза. Расскажите, в каких случаях эта процедура обычно назначается?
— В тех случаях, когда у следствия возникает сомнение в психическом состоянии, полноценности и мотивах уже покойного человека. Как правило, она назначается по уголовным делам по 110 статье (доведение до суицида). В рамках этих дел, как правило, назначается посмертная психолого-психиатрическая экспертиза. Кроме того, такая экспертиза назначается в случаях,
когда человек совершил противоправные действия и, например, был убит правоохранительными органами.
Тогда его состояние и мотивы также могут вызвать сомнение в период исследуемых событий.
— В делах по суицидам такая экспертиза проводится всегда?
— Как правило да, особенно при подростковых суицидах. Мы занимаемся всеми суицидами.
— Конечно, вчерашний расстрел в Керчи не имеет аналогов в новейшей истории нашей страны, но вам приходилось заниматься чем-то похожим?
— Приходилось, конечно. В этом случае, если рассматривать версию стрелка-одиночки, у которого был какой-то конфликт с колледжем, то речь может идти о расширенном суициде,
когда человек решает покончить с собой и прихватить всех обидчиков, тех, кто доставлял ему неприятности.
Это обычный термин для такого рода поведения. Опять же, если рассматривать версию, что он совершил эти действия по своим личным, психологически понятным мотивам обиды, ревности, любви, несостоятельности в учебе или по бредовым мотивам.
— В чем заключается такая экспертиза?
— Следствие предоставляет материалы уголовного дела, в котором имеется описание ситуации, показания свидетелей, вся имеющаяся медицинская документация, которая изымается — учет в НД (наркологический диспансер), ПНД, показания свидетелей о личности, показания учителей, учеников, родителей. Устанавливается, фигурировали ли какие-то наркотики, психоактивные вещества, употреблял ли он их и так далее. Все эти материалы предоставляются экспертам и на основании изучения материалов уголовного дела проводится клинический и психологический анализ поведения, даются ответы на вопросы, поставленные следствием.
— То есть сами специалисты не ходят по родственникам и друзьям и никого не опрашивают?
— Ни в коем случае, это запрещено, все документы собирает следствие. Посмертная экспертиза проводится только по материалам уголовного дела.
— Какие вопросы ставятся перед психиатром?
— Имелись ли при жизни у человека психические расстройства, каково было состояние в период, предшествующий смерти, каковы особенности личности и могли ли они найти отражение в поведении в исследуемой ситуации. Если есть основания для постановки диагноза, то он ставится. Если соответствующей медицинской документации нет, то либо человек не попадал в поле зрения психиатра, либо у него не было психических расстройств. И тогда ставится диагноз — психически здоров. Или диагноз не представляется возможным поставить, если нет данных.
— Что еще изучается? Дневники, почерк?
— Если есть письменная продукция, дневники, философские трактаты, стихи, проза, рисунки, — все это изучается. Смотрим и почерк. Есть научные работы, в которых по изменению почерка судят об изменении психического состояния.
Помню, что в 1972 или 1973 году у нашей сотрудницы вышла первая такая — об изменении почерка у больных шизофренией.
— Кстати, посмертное изучение мозга может что-то сказать о возможной болезни?
— Будет проведена судебно-медицинская экспертиза, если конечно, от головы что-то осталось, и ее выводы также будут представлены в материалах уголовного дела. Но никакой связи между морфологией мозга и всякими переживаниями любви, ревности, буллинга и шизофренией нет.
— Насколько велика достоверность постановки таких диагнозов? Возникают ли споры?
— Споры всегда бывают. Но когда есть возможность установить диагноз и мотивы, они устанавливаются.
— Приведите примеры таких диагнозов?
— Например, реактивная депрессия, психически здоров, бывает шизофрения с бредовыми расстройствами, с галлюцинациями. Бывает суицид по бредовым мотивам…
— Часто ли бывает, что внешних признаков расстройства нет и обострение развивается буквально за несколько дней?
— Такое может быть. Или окружающие могли ничего заметить. В случае с керченским стрелком за месяц до этого он был у психиатра. И если он задумал все это заранее, и получал справку для получения оружия,
то психиатр не мог не заметить, что он напряжен, что он малодоступен, у него странные эмоциональные реакции.
Возникают вполне законные вопросы к психиатру, который его осматривал. Или не осматривал, а просто выдал справку.
— Уже известно, что стрелок восхищался маньяками, обещал отомстить преподавателям… По-вашему, в идеальном случае это должно было встревожить психологов, если бы они были?
— Конечно, должно было. Мое предложение — в школах с 1 по 11 классы должен быть классный руководитель-психолог, который отслеживает психическое состояние каждого ребенка до окончания школы. Если государство заинтересовано в том, чтобы минимизировать такие случаи, это надо делать. Я работаю в судебно-психиатрической экспертизе с 1971 года. В советское время был контроль, выдача справок не была так формализована, как сейчас, психиатры производили осмотр.
Тем не менее, и подобные случаи бывали, и уголовные дела заводились. Помню, я летал в 1980-е годы в Хабаровск — там мальчик где-то 13 лет завел в болото своих друзей и кого-то утопил… Но в том случае была не посмертная экспертиза. В общем, разные бывали случаи.