Цивилизация
В заполярной Кандалакше сохраняется весьма необычное для тех мест надгробие. Оно посвящено солдату, погибшему за «единство югословян». Казалось бы, какая война могла быть на Русском Севере в интересах южных славянских народов? Но каждая из сторон, принимавших участие в Гражданской войне 1918-1922 годов, понимала эту войну по-своему.
По-своему ее понимали и сербские солдаты, попавшие за Полярный круг в один из самых драматичных периодов российской истории.
На улице Линейной в заполярной Кандалакше, где когда-то располагалось старинное поморское кладбище, находится примечательное каменное надгробие сербского солдата. Памятная запись сделана на сербском языке. Она гласит: «Гойко Томич. Родился в селе Тохличи в Боснии под Сараево в 1894 году.
Скончался 5 июня 1918 года от ран, полученных на поле боя. Погиб за свободу и единство югославян. Слава ему! Памятник поставили его товарищи».
Гойко Томич был одним из рядовых батальона, сформированного из военнопленных сербов. В период Первой Мировой войны батальон должен был воевать на стороне России против Германии и Австро-Венгрии. Когда война началась уже между гражданами самой России, сербы для одних русских так и остались друзьями, для других – превратились в оккупантов-интервентов.
Томич — друг Швейка
Значительная доля южных и западных славян к началу Первой Мировой жили под властью Австро-Венгерской империи. Собственно и война-то началась из-за убийства австро-венгерского престолонаследника эрцгерцога Франца-Фердинанда сербским, как бы сейчас сказали, сепаратистом Гаврилой Принципом.
Славяне под властью австрийской династии чувствовали себя людьми второго сорта. Классик югославской литературы Иво Андрич очень хорошо описал в лучшем своем романе «Мост на Дрине», насколько чужда и непонятна была немецкая культура южным славянам. Она для них была «оранжереей с искусственным климатом и экзотической флорой, без всякой связи с землей и настоящей твердой почвой, по которой перемещаются массы живых людей».
Славянские народы, жившие в империи Габсбургов, мечтали о том, что под «их натиском наступит крах Австро-Венгерской монархии, этой тюрьмы народов, как это случилось с европейской Турцией».
И умирать за Австро-Венгрию в войне против Сербии и Российской империи принудительно мобилизованные сербы отнюдь не спешили.
Россию сербы к тому времени считали братской страной, говорили «маjка Русиjа» («мамка Россия»). С ними происходили истории, похожие на похождения бессмертного чешского солдата Швейка. При первой возможности сербы сдавались в плен русским войскам. Видимо, такая же история произошла и с Гойко Томичем. Родное его село Тохличи в то время входило в состав Австро-Венгрии.
В ноябре 1915 года в Одессе из военнопленных сербов, хорватов и словенцев, согласившихся воевать против Австро-Венгрии, началось формирование 1-й добровольческой дивизии. Она была полностью организована к весне 1916-го года и ее численность составила почти 19 тыс. человек.
В последующем был сформирован целый Добровольческий корпус сербов, хорватов и словенцев.
Россия и Сербия договорились, что Добровольческий корпус будет по Дунаю отправлен в Сербию, чтобы там принимать участие в военных действиях. Однако до Балканского фронта сумела добраться лишь одна дивизия, еще одна дивизия была отправлена на Салоникский фронт (Греция). Остальные части стали вольными и невольными участниками Гражданской войны, вспыхнувшей в России.
Южные славяне на севере
К моменту начала Февральской революции Добровольческий корпус насчитывал до 40 тыс. человек. Основную массу его составляли, если верить исследованиям Г. Милорадовича, этнические сербы. В августе 1917 года управление корпуса было расформировано. Военнослужащих из числа южных славян Временное правительство планировало отправить за пределы России двумя путями: через Русский Север и через Владивосток. Дальше сербами, хорватами и словенцами должны были бы заниматься французы и англичане.
К маю 1918-го на Русском Севере – от Кандалакши до Вологды – застряло четыре эшелона бывшего Добровольческого корпуса.
Союзники к тому времени уже приняли решение начать интервенцию, поэтому имели особые планы касательно использования южно-славянских солдат.
Из них был сформирован Запасной батальон общей численностью в 2,5 тыс. человек. Местом его дислокации стала стратегически важная (благодаря расположенному порту и железнодорожной станции) Кандалакша.
Точно известно, что 19 мая в Кандалакшу прибыл последний эшелон Запасного батальона. Основной задачей подразделения стала оборона железной дороги от Мурманска до Кеми. Командовали сербскими подразделениями английские офицеры. В своих мемуарах мичман Александр Гефтер описал отношения между сербами и англичанами:
«Сербам приходилось плохо. Англичане сделали из них чернорабочих и до таких аристократических мест, как Мурманск, их даже не допускали. Они были на самых крайних позициях Мурманского района и жили в тяжелых условиях. Проделавши героическую войну с великим исходом из родной страны, они были погнаны на крайний север под лозунгом помощи братьям-славянам,
а на самом деле, чтобы помочь силам Антанты в борьбе против большевиков. Сербских солдат отличал высокий боевой дух».
В районе Кеми и Кандалакши солдаты Запасного батальона вели активные боевые действия против красных партизанских отрядов. Скорее всего, в одном из таких боев и погиб солдат Томич. Сербы оставались на Кольском полуострове до осени 1919 года. Именно они прикрывали в октябре 1919-го года эвакуацию интервентов через Мурманск.
Поморы, сербы и партизаны
Пока сербы оставались в Кандалакше, то местом погребения их погибших было выбрано старинное поморское кладбище недалеко от места впадения реки Нивы в Белое море. Там же хоронили погибших в окрестностях британских солдат. Когда иностранцы были эвакуированы, то красные партизаны и большевистские функционеры никоим образом не пытались осквернить могилы бывших врагов. Примечательно, что совсем рядом, непосредственно на стрелке Нивы и Белого моря, была воздвигнута мемориальная стела, посвященная местным красным бойцам, погибшим в годы Гражданской войны.
Так кандалакшинская земля примирила бывших противников.
По словам местных жителей, надгробия и могилы сербов и англичан сохранялись до 1970-х годов. В те годы расширявшемуся кандалакшинскому морскому порту потребовалось место для радиостанции. Для ее строительства выбрали именно поморское кладбище. Тогда-то и были снесены и старинные поморские деревянные восьмиконечные кресты, и каменные надмогильные плиты с надписями на сербской кириллице и английском языке. Надгробия были вывезены и где-то выброшены, никто об их исторической ценности тогда не задумался.
Сохранилось всего две могилы – они оказались ровно за забором новой радиостанции – Гойко Томича и другого сербского солдата,
каменная плита с именем и фамилией которого разрушилась. Сейчас, если не считать редких черно-белых фотографий и скупых строк в мемуарах бывших белых офицеров, это единственное напоминание о пребывании сербов в Кандалакше в годы Гражданской войны.