Цивилизация
— Как вы попали на войну в Карабахе?
— Сама я родом из Геташена (бывшее армянское село в Азербайджане), окончила медицинское училище. С 1988 года события в Сумгаите, Баку, Кировабаде (Гянджа) происходили на моих глазах, когда раненых вертолетами доставляли в Ереван.
В 1990 году Геташен был сдан после того, как охранявшие его российские военные не смогли его удерживать.
Тогда вертолетами было вывезено 5 тыс. человек, я переехала в Ереван, и уже отсюда я отправилась в Карабах участвовать в боевых действиях.
Было тяжело, но весело. Потому что, занимая каждый метр нашей земли, мы радовались. В 1991 году, вывозя раненых с поля в Мардакерте, я сама получила ранение в плечо и поехала лечиться в Армению. До взятия Шуши связь между Карабахом и Арменией осуществлялась только вертолетами и самолетами.
— Как готовилось взятие Шуши 25 лет назад?
— 19 апреля 1992 года нам приказали поехать в Степанакерт, в девятую роту. Мы там собрались отдельными бригадами и командующий Аркадий Тер-Тадевосян поставил задачу — начинать битву за Шуши. На нашей стороне воевали не только армяне, но и русские, езиды и даже чеченцы.
С той стороны русские тоже воевали — в основном это были снайперы и летчики.
Операции было присвоено кодовое название «Свадьба в горах». И мы с балуджинскими ребятами (Балуджа — село в Нагорном Карабахе. — «Газета.Ru»), их 105 человек и нас где-то сотня — всего 205 человек — поднялись в Джангасан и Кесалар. Это два села, находящиеся близ Шуши в противоположной от Степанакерта стороне.
Мы были в середине между селами, и против нас работали пушки, снайперы азербайджанских сил. Бой начался в 6 утра. Мы вызвали огонь на себя, чтобы азербайджанцы думали, что борьба идет за эти два села, и все свои силы они бросили на нас. И в этот момент другие наши бригады поднялись к Шуши с других сторон.
Они оказались в окружении, и уже в конце нам был дан приказ отойти, так как к тому времени мы потеряли много людей. Из 105 человек 45 остались под этими стенами.
Когда Шуши была взята, нам сообщили — «идите обратно, Шуши наша».
— Какие функции вы выполняли в тех боях?
— Я в тех боях служила санитаркой. Хотя на войне я кем только не служила, приходилось быть и снайпером, разведчиком, медcестрой и поваром. Мой позывной был Кобра.
Женщин было мало — в каждой бригаде по два-три человека. Когда раненых приходилось вытаскивать, нам приходилось вести и стрельбу, а затем уже оказывать первую помощь. После взятия нас в автобусах отвезли в Шуши и показали город — как его освободителям, и мы там веселились три дня. Кричали, пели и танцевали.
— Когда вы вошли в город, что предстало перед вашими глазами?
— Город не был разрушен. Противник его минировал, чтобы наши ребята открывали двери в квартирах и взрывались. Заминированы были даже оставленные машины.
— Вы видели отходивших азербайджанских беженцев?
— Нет, так как мирных жителей там к тому времени уже не было. Была только военная база. Одну семью взяли в плен, но наши ребята отпустили их, и они ушли.
— Какую роль в этом конфликте играло взятие Шуши?
— Огромную. Дело в том, что из Шуши по Степанакерту постоянно противник стрелял «Градом». Люди не могли выходить из дома, жили в подвалах. Знаете, «Град» — это самое опасное оружие. Это 40 ракет, которые бьют не по конкретным целям, а в разные места. И даже сегодня, если зайдешь в Степанакерте в любой госпиталь, то увидишь там тех детей, уже повзрослевших, которые больны, больны страхом. Потому что каждый божий день, или утром или вечером, в те дни была стрельба, бомбежка. Дети не выходили на улицу играть.
Они выходили только за едой, за водой, как в Сталинграде.
И во-вторых, взятие под контроль Шуши открывало дорогу из Армении в Степанакерт.
— Как сложилась ваша служба дальше?
— В Шуши я находилась до сентября, после Шуши были бои за Лачин, Лисагор, и я продолжала принимать в них участие в качестве военнослужащей. Стреляла из Калашникова и СВД. Оружие привозилось из Армении или захватывалось. Танки тоже захватывались, своих у нас было мало. К какому-то моменту у нас в каждой бригаде было два или три танка. Потом у нас появились БМП, пушки, ракеты. А в самом начале войны у нас ничего не было, кроме охотничьих ружей.
После Шуши я вернулась в Армению, две месяца приходила в себя. После этого я поехала в Мардакерт, где прожила год. В 93-м году в Мардакерте у меня родился сын. В 1994 году в Мардакерте погиб мой муж, после чего я вернулась в Армению в звании капитана медицинской службы.
Сегодня, в день взятия Шуши, большинство ветеранов съехались в Нагорный Карабах. Здесь, в Ереване, — те, кто не смог поехать. В Шуши сейчас находится и наш президент Серж Саргсян, который разрабатывал план взятия города...