Цивилизация
Киотский протокол — международное соглашение о сокращении выбросов парниковых газов в атмосферу для сдерживания глобального потепления, подписанное в 1997 году в японском Киото. Он представляет собой дополнительный документ к Рамочной конвенции ООН об изменении климата. Протокол вступил в силу 16 февраля 2005 года после того, когда его ратифицировали страны, суммарная квота которых по выбросам парниковых газов, по данным на 1990 год, превышает 55%.
Россия подписала Киотский протокол в марте 1999 года, но тогда не ратифицировала. В силу в России протокол вступил 16 февраля 2005 года, через 90 дней после официальной передачи документа о ратификации. США по-прежнему не принимают участия в реализации протокола, поскольку его не ратифицировали.
Первый период действия Киотского протокола завершился в 2012 году. Участие в первом периоде Киотского протокола для России заключалось в сохранении выбросов на уровне 1990 года, однако из-за промышленного спада к 2010 году российские выбросы были на 34% ниже лимита. Это позволило российским предприятиям торговать квотами на выбросы и стать вторым в мире поставщиком углеродных кредитов. Согласно прогнозам, российские предприятия имели возможность продать квоты на €30 млрд. Однако вследствие того, что предложение существенно превышает спрос, удалось выручить лишь порядка $600 млн. При этом, согласно поправкам к Киотскому протоколу, Россия сможет впредь продать не более 2% квот, не использованных до 2013 года, что полностью дезавуирует идею о торговле.
Во втором периоде Киотского протокола, который стартовал в 2013 году и продлится вплоть до 2020 года, Россия участия не принимает. При этом ведется активная работа по созданию нового договора по борьбе с изменением климата — итоговый документ планируют представить на конференции по климату в Париже в декабре 2015 года. Россия уже заявила, что в рамках нового соглашения по климату готова принять обязательства по ограничению к 2030 году выбросов парниковых газов на уровне 70–75% по отношению к 1990 году.
Основной целью нового документа является обеспечение такого уровня снижения мировых выбросов, который позволит не допустить повышения общей температуры на Земле более чем на 2°C.
Пока стороны не пришли к консенсусу по поводу нового соглашения и активно ведут переговоры, в научной периодике появляются публикации, носящие спекулятивный характер и пытающиеся повлиять на позиции отдельных стран. Так, в престижном научном журнале Nature Climate Change вышла статья, в которой утверждается, что российские предприятия систематически зарабатывали на мнимой борьбе с парниковыми газами, не экономя при этом ни грамма вредных для атмосферы отходов. «Газета.Ru» побеседовала с автором статьи — профессором Ламбертом Шнайдером.
— Что не так с российскими фабриками?
— Дело не в фабриках и не в России, а в том, что совместное внедрение Киотского протокола имеет обратный эффект на сокращение выбросов парниковых газов. На примере четырех российских химических заводов нам удалось показать, что порой производства увеличивают выбросы отработанных газов, с тем чтобы заработать углеродные кредиты, которые дают право на выброс одной тонны эквивалента диоксида углерода.
Подобная политика не ведет к снижению выбросов, поскольку вначале заводом производится выброс большего количества парниковых газов, чем уничтожается впоследствии. При этом дополнительные углеродные кредиты позволяют тем, у кого они есть, или тем, кто их покупает, увеличивать выбросы парниковых газов.
Таким образом, механизм, направленный на сокращение выбросов парниковых газов, наоборот, способствует увеличению выбросов таких веществ.
Мы надеемся, что сделанные нами выводы будут замечены. Хочется отметить, что в России система с кредитами попросту не работает: их и так слишком много. А лазейки, подобные выявленной нами, и вовсе позволяют фабрикам бесконтрольно производить выбросы парниковых газов, соблюдая при этом нормы протокола.
— Про какие заводы идет речь в статье?
— Речь идет про фабрики, принадлежащие ОАО «ГалоПолимер Пермь» и ОАО «Завод минеральных удобрений Кирово-Чепецкого химического комбината».
Все данные находятся в свободном доступе. В России есть даже специальный сайт, который называется »Российский реестр углеродных единиц».
Сам реестр был создан для обеспечения учета введения в обращение, хранения, передачи, приобретения, аннулирования и изъятия из обращения единиц сокращения выбросов, сертифицированного сокращения выбросов, установленного количества и абсорбции, а также для переноса единиц сокращения выбросов, сертифицированного сокращения выбросов и установленного количества.
— Почему вы изучали выбросы на примере российских предприятий?
— Наше исследование связано не только с Россией. Дело в том, что мы изучаем механизмы совместного внедрения Киотского протокола на примере многих стран.
При этом углеродные кредиты в основном получают предприятия с Украины. На втором месте после них — Россия.
Статья в Nature Climate Change является итогом изучения одного конкретного вопроса. При этом речь не только об упомянутых в статье четырех российских фабриках. Нам удалось выявить и один французский завод, который совершает выбросы по упомянутой схеме.
— Как же тогда уменьшить выбросы парниковых газов в масштабе России?
— По-моему, единственный способ — это пересмотр существующей системы углеродных кредитов на международном уровне. И если упомянутые российские предприятия изначально использовали международные методы расчета собственных выбросов, то после 2011 года они отбросили «методичку» и внедрили выявленные нами схемы. Все это наглядно отражено в данных, которые находятся в открытом доступе.
Кроме того, украинские предприятия активно перепродают кредиты в Россию. Это еще одна проблема, поскольку природа этих кредитов туманна.
— И в чем же проблема?
— В том, что, несмотря на то что Киотский протокол по-прежнему является эффективным инструментом, Россия предпочла не участвовать во втором периоде его внедрения. Напомню, первый период проходил с 2008 по 2012 год. А сроки второго — с 2013 года по 2020-й. Проблема в том, что выбросы фтороформа и гексафторида серы не несут токсического эффекта, но ощутимо влияют на темпы глобального потепления.
И я не знаю, как это исправить, если Россия не ратифицирует новое соглашение, над текстом которого сейчас ведется работа. Если не действовать сообща, то ничего исправить не удастся.