Цивилизация
7 июня 2013 года президент России Владимир Путин на совещании с членами правительства раскритиковал планы работы министерств и ведомств по реализации так называемых указов, подписанных им в день вступления в должность, 7 мая 2012 года, и дал «две-три недели» на доработку этих планов. В этих указах (получивших в обществе неофициальное название «майские указы») обозначены «основные направления развития страны на ближайшие годы». Отдельный указ (номер 599) носит название «О мерах по реализации государственной политики в науке и образовании».
Этот указ установил три показателя в области науки, которые должны быть достигнуты:
— увеличение к 2018 году общего объема финансирования государственных научных фондов до 25 млрд рублей;
— увеличение к 2015 году внутренних затрат на исследования и разработки до 1,77% внутреннего валового продукта с увеличением доли образовательных учреждений высшего профессионального образования в таких затратах до 11,4%;
— увеличение к 2015 году доли публикаций российских исследователей в общем количестве публикаций в мировых научных журналах, индексируемых в базе данных «Сеть науки» (WEB of Science), до 2,44%.
Из всех трех показателей легче всего достигнуть первого: деньги, по масштабам страны, не такие уж большие (на проведение чемпионата мира по футболу, к примеру, из бюджета выделено 336 млрд рублей, почти в 13,5 раза больше), поэтому все целиком и полностью зависит от воли государства. Со вторым и третьим показателями сложнее. Ниже будут рассмотрены первый и последний показатели, по которым легко получить информацию.
В отличие от двух первых показателей, характеризующих вложения в исследования и разработки, изменение числа статей российских ученых и доли России в мировом массиве научных публикаций говорит уже о собственно состоянии науки, развивается ли она или угасает, т. е. свидетельствует о результативности государственной научной политики. Анализ публикационной динамики разных стран показывает, что развития науки и технологий в стране не бывает без ускоренного (по отношению к наиболее развитым странам) роста числа публикаций. Ускоренного (по отношению к среднемировому) роста числа публикаций российских ученых в индексируемых Web of Science журналах и требует президентский «майский» указ.
В России финансирование исследований и разработок из бюджета за последние годы заметно выросло (пусть даже этот рост в значительной степени обусловлен бухгалтерскими фокусами). Вложены десятки миллиардов рублей в развитие ведущих университетов, десятки же миллиардов ушли на финансирование крупных лотов в рамках федеральных целевых программ (ФЦП) научно-технической направленности.
Но заметного эффекта пока нет: происходит совсем не то, что планировалось.
В 2012 году число публикаций российских ученых в индексируемых Web of Science научных журналах снизилось по сравнению с 2011 годом на 3% — с 32,3 до 31,3 тыс. Некоторое снижение числа публикаций в прошлом году по сравнению с 2011 годом было отмечено не только в России. Но столь значительного падения числа публикаций не было зафиксировано ни в одной из сколь-нибудь значимых в научном отношении стран мира. Более того, не только во всех, за исключением России, странах БРИК, но и во многих «проблемных» странах Южной Европы (Италия, Испания, Португалия) наблюдается рост числа публикаций.
В Греции, фактически ставшей символом экономического неблагополучия в Европе, число публикаций упало всего на 0,2%.
Таким образом, можно говорить о малой результативности осуществленных за последние годы вложений в науку, в частности о том, что большие вложения в крупные организации (университеты, национальный исследовательский центр «Курчатовский институт») как целое выделялись часто без ясного плана (и могли, например, в значительной степени «проедаться» местной бюрократией). Кроме того, в последние годы увеличение конкурсного финансирования научных исследований шло, в первую очередь, через малоэффективные и бюрократизированные каналы (ФЦП), тогда как наиболее результативные механизмы грантового финансирования науки — научные фонды — оказались в загоне и получали деньги по остаточному принципу. Если в 2008 году Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ) получал 6% от бюджетных расходов на гражданские исследования и разработки, а Российский гуманитарный научный фонд (РГНФ) — 1%, то к 2011 году доля фондов в научном бюджете России сократилась примерно в два с половиной раза.
Мягко говоря, не способствовала продуктивной работе и нарастающая бюрократизация сферы науки и высшего образования.
Бороться с негативными тенденциями приходилось самим научным работникам. Напряженные усилия научного сообщества, включая проведенный профсоюзом работников Российской академии наук (РАН) и инициативной группой молодых ученых митинг под лозунгом «Дайте ученым работать!», привели в конце 2011 — начале 2012 годов к двум частным, но важным успехам. Во-первых, были приняты поправки к закону о госзакупках, позволяющие расходовать полученные на выполнение исследовательских работ средства грантов и контрактов без проведения конкурсов, что существенно облегчило жизнь ученым-экспериментаторам, для которых ранее даже покупка недорогих реактивов могла выливаться в бюрократическую канитель длиной в несколько месяцев. Во-вторых, удалось несколько улучшить отношение властей к ведущим научным фондам — РФФИ и РГНФ: вместо планировавшегося сокращения бюджета фондов весной 2012 года эти фонды получили прибавку финансирования.
Такая ситуация сложилась на момент принятия прошлогодних программных указов президента. Выполнение указа № 599 (в сочетании с другим президентским указом, посвященным социальным вопросам и требующим увеличить оплату труда преподавателей и научных работников до 200% от среднерегиональной к 2018 году) предполагает срочное принятие простых и заведомо результативных мер. О том, какая тактика является выигрышной, свидетельствует хотя бы опыт проведения пилотного проекта по внедрению отраслевой системы оплаты труда в РАН, реализованного одновременно с ростом финансирования научных фондов.
В рамках этого проекта были почти в пять раз увеличены ничтожные должностные оклады научных сотрудников, введены стимулирующие надбавки для «публикующихся» научных сотрудников, сформулированы новые квалификационные требования к научным сотрудникам.
Конечно, не стоит представлять проект в радужном цвете: оклады из ничтожных стали просто небольшими, да и не везде начальство приветствовало надбавки, выдаваемые по публикационным показателям. Однако и в таком несовершенном виде пилотный проект вкупе с ростом размера грантов научных фондов примерно в два раза дал положительный эффект. Если в 2006 году, когда начиналась реализация пилотного проекта, сотрудники РАН опубликовали в индексируемых Web of Science журналах 13 тыс. статей, то в 2009 году — первом году после завершения пилотного проекта — уже 15,8 тыс. статей. За эти же годы общее число публикаций российских ученых, по данным Web of Science, выросло с 29,1 до 32,6 тыс. статей.
Таким образом, три четверти прироста числа российских публикаций в эти годы пришлись на РАН.
Ничто не мешало пойти по схожему пути и сейчас. Оклады доцентов даже в ведущих национальных исследовательских университетах не превышают 10 тысяч рублей в месяц, и разумным было бы начать увеличение доли окладов в заработной плате, чтобы красивая цифра средних зарплат в вузе не складывалась из усреднения заработка массы обычных преподавателей и сравнительно небольшой группы высокооплачиваемых руководителей и приближенных к ним лиц. Дополнив увеличение окладов простой и ясной системой стипендий для активно занимающихся исследовательской работой ученых и преподавателей, можно было бы фактически обеспечить более существенный рост окладов для активно работающих исследователей.
Поскольку указ № 599 требует обеспечить увеличение доли публикаций российских исследователей к 2015 году, а ссылки на поддержку РФФИ содержат более трети статей российских ученых в журналах, индексируемых Web of Science, выглядело бы логичным ускоренно наращивать финансирование научных фондов именно в ближайшие годы, а не ближе к 2018 году. Еще одно направление — активно заняться разбором бюрократических завалов (проблемы закупок, бюрократизация конкурсов и т. п.), обеспечить ритмичность поступления денег по проектам и возможность их беспрепятственного расходования для проведения исследовательских работ.
Совокупность этих простых мер привела бы к улучшению ситуации, но этого пока не произошло.
Можно предположить, что серьезное повышение окладов преподавателям и научным сотрудникам — это большие деньги, и быстро согласовать рост расходов с Минфином было сложно. Тем более что формально за оплату труда отвечают руководители научных организаций и университетов.
Но точно ничто не мешало в первый год начать хотя бы с проведения не слишком затратных мер. Помимо увеличения финансирования научных фондов, это упомянутое выше устранение массы бюрократических ограничений, мешающих ученым работать, а также шаги по повышению зарплат результативно работающих ученых. Легко реализуемый путь такой поддержки был предложен Обществом научных работников летом прошлого года — создание общегосударственной системы стипендий, выдаваемых по публикационным показателям, для научных сотрудников и преподавателей. Поскольку в президентском указе говорится о наиболее старой и авторитетной базе данных Web of Science, то логично начать с поддержки тех, кто публикуется в индексируемых в этой базе данных журналах. А дальше можно было бы учесть и специфику некоторых областей науки, и несколько увеличить список журналов.
Однако ничего из этого сделано за год так и не было. Вопреки неоднократным высказываниям самого президента, а также официальным разъяснениям его помощника Андрея Фурсенко, Минфин считает, что 25 миллиардов рублей в 2018 году должны достаться не двум научным фондам, РФФИ и РГНФ, а трем фондам — РФФИ, РГНФ и Фонду содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере. Осенью прошлого года Минфин и вовсе пытался немного урезать бюджет РФФИ и РГНФ на 2013 год по сравнению с 2012 годом. Только после поднятого шума урезание было отменено и планы по финансированию фондов на ближайшие годы были пересмотрены в сторону хотя и очень скромного, но чуть более существенного увеличения. В этой ситуации Минобрнауки заняло довольно пассивную позицию, такой же она была у министерства и в тот момент, когда был принят слабо учитывающий специфику науки закон о федеральной контрактной системе, который заработает с 1 января 2014 г. и, не исключено, вновь сделает проблему закупок для нужд научных исследований крайне острой.
Нельзя сказать, что команда Дмитрия Ливанова не делает ничего в разумном направлении.
Начата работа по дебюрократизации конкурсов и отчетности в рамках курируемых министерством ФЦП. Министерство развернуло борьбу с плагиатом и фальсификациями диссертаций, очевидно и вызвавшую недовольство большинства близких к власти противников министра. В мае были приняты разработанные Минобрнауки базовые ФЦП, в рамках которых ведется поддержка научных исследований — «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» и «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России».
Однако борьба с фальсификаторами не может заменить улучшения условий труда для тех, кто честно работает.
А ФЦП, при всей их важности, не могут обеспечить выполнения президентского «майского» указа. Ожидаемый в 2015 году публикационный выход от ФЦП — около 5,5 тыс. статей, в то время как при поддержке РФФИ в 2012 году реально опубликовано более 11 тысяч статей в индексируемых Web of Science журналах, притом что в ФЦП на НИОКР будут выделены в несколько раз большие деньги. А с 2014 года в рамках ФЦП будут финансироваться только прикладные исследования, что приведет к прекращению финансирования через ФЦП не имеющих практической ориентации исследовательских работ — со всеми вытекающими последствиями.
Снижение числа публикаций в 2012 году по сравнению с 2011 годом, конечно, нельзя поставить в вину пришедшей к руководству Минобрнауки в середине 2012 года команде.
Ведь разрабатываемая ею политика дает эффект (или не дает эффекта) не сразу. Но рост (или падение) числа публикаций российских ученых в 2013-м, а особенно в 2014 и 2015 годах будет уже следствием работы министерства под руководством Дмитрия Ливанова. Именно на последнем и лежит сейчас выбор: принять, наконец, разумные и простые меры, которые позволят десяткам тысяч исследователей работать более результативно, или пойти другим путем.