Цивилизация
— Александр, в недавней лекции в Политехническом музее вы рассказывали про хаос в динамических системах. Можете рассказать для читателей «Газеты.Ru» про хаос и динамические системы? Как это все применяется на практике?
— Широко говоря, эргодическая теория динамических систем — это теория изменения во времени. Движение планет вокруг Солнца, турбулентное течение жидкости, изменение погоды — все это динамические системы. Слово «эргодический» образовано из греческих «эргос» (работа) и «одос» (путь). Получается «путь работы», «путь энергии». Хаос в динамических системах ответствен, например, за невозможность надежного долгосрочного прогноза погоды. Заинтересованные читатели могут обратиться к моим общедоступным видеолекциям.
— В прошлом вы называли реформу российского образования катастрофой. Как вы оцениваете нынешнее состояние российского образования, в том числе математического?
— К сожалению, в целом, на мой взгляд, все становится только хуже.
Подготовка студентов-математиков падает, помимо математики. Уже лет семь я замечаю у студентов серьезные трудности с русским языком.
Во-первых, им трудно связно излагать свои мысли (например, решение задачи или материал лекции), а во-вторых, они пишут с грубейшими орфографическими ошибками («длина» с двумя «н» и тому подобные ошибки). Остаюсь при слове «катастрофа». Вместе с тем поразительный энтузиазм у студентов! На общедоступных математических лекциях в Независимом московском университете студентам не хватает места в нашей самой большой аудитории, и мы ведем видеотрансляцию в столовой. Наши студенты хотят учиться! Интереса и увлеченности у них, конечно, не меньше, чем было у нас.
— Нужно ли сегодня популяризировать науку? Что для этого нужно делать?
— Да, конечно, нужно, и это делается: у нас есть прекрасные кружки, школы по переписке, летние школы, турнир городов и прочее. Можно найти подробные сведения на сайте Московского центра непрерывного математического образования. Все-таки мне кажется, и сегодня школьник, увлеченный математикой, может найти помощь во многих регионах нашей страны.
Нужно поддерживать ту лучшую в мире систему математического образования, которая долгими десятилетиями в нашей стране складывалась и сейчас разрушается.
— Какова судьба Независимого московского университета? Почему он так важен для российской математической науки?
— Независимый московский университет — сердце математической жизни Москвы. Насколько я могу судить, уже 20 лет молодые московские математики формируются именно здесь. Я люблю Независимый университет, и, как влюбленный не может представить себе жизни без любимого человека, так и я не могу представить себе московской математики без Независимого московского университета.
— Как вы оцениваете современное состояние математической науки в мире? Интегрирована ли в мировую науку российская математика?
— По-моему, мы живем во время удивительных достижений математики, и, несомненно, российская математика полностью интегрирована в мировую!
С другой стороны, математическое образование деградирует во всех странах, о которых у меня есть данные.
— В НИУ ВШЭ существует политика ориентации сотрудников на англоязычные издания, за публикации в рецензируемых иностранных журналах платятся весьма крупные надбавки. Считаете ли вы эту практику правильной?
— Ведущие российские журналы (такие как, например, «Успехи математических наук») ничем, на мой взгляд, не уступают серьезным западным изданиям. Единственные, насколько я знаю, в мире, наши математические журналы переводятся и издаются также и на английском языке: в случае «Успехов» — Лондонским математическим обществом. Если бы правила присуждения надбавок математикам в НИУ ВШЭ писал я, то включил бы и ведущие российские журналы.
— Чем организация учебного процесса на математическом факультете ВШЭ отличается от матфаков других российских ВУЗов?
— В первую очередь, по-моему, тем, что у нас гораздо больше индивидуальной работы преподавателя со студентом. Вообще, как мне кажется, у нас на факультете очень доброжелательная атмосфера, впрочем об этом лучше спросить наших студентов.
— Вы получили степень PhD в Принстонском университете. Что вас мотивировало вернуться в Россию?
— В Москве удивительные математические традиции, не имеющие аналогов нигде в мире. И таких увлеченных студентов я нигде больше не видел. Мне представляется, что в Москве можно сделать больше, чем на Западе.