Цивилизация
Экспедиция «Миры» на Байкале» набирает обороты. После первых погружений в 2009 году было принято решение, что для повышения эффективности сбора научной информации погружения «Миров» будут проходить не одновременно, как это было в прошлом году, а попеременно, с увеличением времени погружения. Если раньше продолжительность погружения составляла 2–3 часа, то теперь аппарат работает под водой порядка 6 часов.
За первую неделю экспедиции ученые выполнили ряд поставленных задач. В первую очередь ими был поднят CTD-зонд (сокращение от английского conductivity, temperature and depth — электропроводность, температура и глубина. — «Газета.Ru»), который был оставлен год назад под водой для непрерывного измерения температуры, солености и прозрачности воды, а также содержания в ней растворенного кислорода. Во время погружения в районе произошедшего в 2008 году землетрясения ученые не нашли сильных тектонических разломов, гидротермальных источников и районов выхода газов.
Кроме того, периодически ученые ставят ловушки с мясом, в которые попадаются представители подводной фауны, и берут пробы грунта и воды.
Так, участники экспедиции поймали несколько амфипод — ракообразных хищников, которые достигают восьми сантиметров. Все поднятые со дна Байкала экземпляры оказались без усов, в то время как обычно размер усов этих ракообразных достигает 10–20 сантиметров. «Амфиподы являются санитарами Байкала, они очищают озеро от погибшей органики», — сообщил один из участников экспедиции РИА «Новости».
Исследование воды в озере показало, что отключение Байкальского целлюлозно-бумажного комбината осенью прошлого года положительно повлияло на экосистему озера.
О задачах экспедиции в 2009 году и особенностях управления аппаратами «Газете.Ru» рассказал пилот «Мира-2» Евгений Черняев.
— В прошлом году мы оснащали баржу, но не успели установить новое оборудование. Потом у нас был промежуток для подготовки, мы сделали новые корпуса и поставили на корму штангу для установки навигации с короткой базой. Поэтому сейчас, в 2009 году, мы надеемся работать на более высоком уровне. Хотя и в той экспедиции было много научных результатов.
— В первый день работы экспедиции был сильный дождь и периодически поднимался ветер. Какие ограничения по погоде существуют для «Миров»?
— Если дождь, то это вообще не помеха. Есть какие-то неудобства, когда идут операции по спуску, но это не ограничивает сами погружения. А вот какие-то волнения воды, ветер могут сказаться. Если существуют сомнения, то окончательное решение мы принимаем, когда выходим в точку погружения.
— Можете рассказать в общих чертах, как управлять аппаратом? С чем наглядно можно сравнить управление «Миром»? Похоже ли это, например, на управление автомобилем?
— Наверное, можно сравнить только с управлением другим подводным аппаратом, с машиной вряд ли. Да и с самолетом или вертолетом разве что по количеству тумблеров и джойстиков, по количеству оборудования. Само пилотирование в воде отличается, потому что оно медленное. Надо понимать, что все нужно делать с опережением. В воде совсем другая гидродинамика, не как в воздухе, и надо чувствовать все эти движения. В воде есть преломления, есть некоторый обман — так, когда ты выдвигаешь манипулятор, тебе кажется, что ты попал на предмет, а это не так.
Но сейчас мы такой проблемы уже не имеем, это все учтено в нашей работе.
— Какая средняя скорость движения в воде аппарата?
— Все зависит от того, передвигаемся ли мы в толще воды для того, чтобы выйти в намеченную точку, или же мы хотим обследовать дно. Если двигаемся со скоростью один узел (около 0,5 м/с), то дно проходим быстро и можно замечать только более крупные предметы. Все зависит от нашего желания. Если хотим подробно исследовать дно, то надо двигаться со скоростью где-то пол-узла или останавливаться, если есть какие-то интересные объекты.
— А сколько пилотов у аппаратов?
— В данной экспедиции у нас два пилота (помимо Евгения Черняева, который управляет аппаратом «Мир-2», это пилот «Мира-1» Виктор Нищета. — «Газета.Ru»). К сожалению, Анатолий Сагалевич в этой экспедиции не может участвовать. Еще мы готовим молодых. Не всегда есть возможности сделать спуски для обучения, но у нас уже есть два кандидата на будущее.
— А как вообще можно стать пилотом аппарата?
— Это сложно, для этого надо имеет несколько профессий. Я инженер-электронщик, принимал участие в конструировании подводных аппаратов, как погружавшихся в 1977 году , так и «Миров». У нас каждый человек конструктор или в механике, или в гидравлике, или занимается связью, или водолазом прыгает на аппарат. Невозможно взять сразу всех в аппарат, и инженеров, и водолазов, поэтому человек должен совмещать несколько профессий.
Когда человек сначала приходит заниматься техникой аппаратов, после этого он, если желает, может продолжать как бортинженер, а затем уже как пилот.
— В какой точке земного шара вам бы еще хотелось побывать с аппаратами «Мир»?
— Я очень большое удовлетворение получил, когда мы дошли до Северного полюса. Фактически мы прошлись по всем океанам, я только на Южном полюсе не был. Вообще, мне интересны любые точки, даже там, где я уже был. Вода устроена так, что видимость там не такая, как на воздухе, и каждый раз видишь что-то новое для себя. Например, на Байкале я 32 года назад погружался с «Пайсисами», и сейчас было очень интересно посмотреть и сравнить, ведь еще с тех времен помнишь какие-то вещи.
— И как, разница есть?
— Есть, конечно. Сейчас мы проводим более детальные исследования. Тогда с «Пайсисами» мы работали только в районе Листвянки и Больших котов. Сейчас мы легко переходим с одного берега на другой, а также планируем перемещаться с юга на север. Я вспоминаю, как мы работали тогда, и, видя, как идет развитие технологий, с радостью замечаю, что мы выросли очень сильно, как в пилотировании, так и в оборудовании. Очень интересно все это применять и сравнивать то, что было, с тем, что есть сейчас.
— Можете рассказать, как проходила ваша работа со съемочной группой фильма «Титаник»?
— Впервые мы начали работать на месте гибели «Титаника» в начале 90-х годов, когда документальный фильм снимал Стивен Лоу. Он хотел сделать подводную съемку «Титаника» и обследовал все подводные аппараты, которые на то время могли погрузиться, и выявил, что практически во всех недостаточно энергетики, чтобы поставить освещение, приходилось ставить свет изнутри, а обзор иллюминатора ведь мал.
Последними он поглядел «Миры» и выявил, что у них большой обзор иллюминаторов и достаточно энергетики.
После этого мы работали с Джеймсом Кэмероном. Еще затем были заказы от музея «Титаника» поднимать предметы для музея. Потом к нам обращались туристы, которые хотели нырять на место гибели «Титаника», мы с ними погружались, но при этом еще брали народ из нашего института, так что при этом решали научные задачи. В итоге аппараты дожили до более светлого времени, когда работы заказываются нашими российскими специалистами и мы работаем только на науку на хорошем техническом уровне.