Цивилизация
Археологические и генетические данные свидетельствуют в пользу того, что человек современного типа, тело которого практически не отличалось нашего, появился в небольшой изолированной популяции в Африке 150–200 тысяч лет назад. Расселение по остальной части земного шара происходило 50–75 тысяч лет назад.
Что же касается дальнейшей судьбы жителей Африки к югу от Сахары, то она, так же как и эволюционные события, предшествующие появлению человека разумного, до сих пор остаётся предметом жарких дискуссий антропологов. Причина в существенных языковых, культурных, генетических и даже морфологических отличиях жителей Черного континента. Один из самых ярких примеров — обитатели джунглей пигмеи, значительно уступающие ростом и телосложением и европейцам, и своим собратьям — земледельцам с открытых равнин.
Некоторое время назад француз Поль Верду и его коллеги показали, что, несмотря на разительные отличия, и пигмеи, и жители равнин произошли от одного предка от 20 до 120 тысяч лет назад. Однако основательного понимания причин и деталей этого разделения до сих пор нет.
Более поздние события остаются менее спорными, а их датировка — более точной. Пока на севере континента одна великая культура сменяла другую, равнинная часть Африки к югу от Сахары 3–5 тысяч лет назад была заново заселена народами, обитавшими на территории современных Нигерии и Камеруна. Эта миграция, получившая название по имени языка и культуры банту, привела к распространению сельского хозяйства, оседлости и умения обрабатывать железо. Сейчас большая часть обитателей этих мест разговаривают на одном из 450 наречий банту и следуют вышеописанному укладу жизни.
Но остались и те, кто так и не стал приспосабливаться к новомодному сельскому хозяйству и продолжил жить небольшими мобильными общинами, добывая пропитание охотой и собирательством.
Сейчас это две большие группы: западная (ака, бака, бакола) и восточная (эфе, асуа, суа) плюс несколько независимых народностей.
И, судя по ареалу обитания, простирающемуся от бассейна Конго до озера Виктория, они приспособлены к жизни в Центральной Африке ничуть не хуже своих оседлых собратьев. Неумение самостоятельно добывать огонь и тем более обрабатывать железо лесные с успехом заменили собирательскими навыками — этой культуре принадлежат даже специальные инструменты для добывания меда диких пчел. Более того, небольшие размеры тела позволяют им существенно экономить на пропитании, а постоянные миграции и небольшой размер общин дают время для восстановления источников пищи.
Однако пигмеи не живут в изоляции. У некоторых групп, особенно часто взаимодействующих с крестьянами, уже появляются черты оседлости, да и современный язык больше напоминает фермерский. Это смешение привело к тому, что жители западных и восточных лесных общин генетически и анатомически больше похожи на рядом живущих фермеров, нежели друг на друга: только средняя разница в росте может превышать 10 сантиметров.
Ранее считалось, что контакт с пришлыми крестьянами и повлиял на разделение пигмеев на западных и восточных. Например, тому же Верду удалось показать, что разделение на отдельные племена внутри западной группы произошло около 3 тысяч лет назад, как раз во время миграции фермеров. Легко представить, как расчистка земель от лесов могла изолировать лесных жителей друг от друга и в конечном итоге привести к формированию отдельных племён.
Несложно мысленно применить эту схему и к расколу пигмеев на восточных и западных. Но такое обобщение, как выясняется, будет ложным.
Крестьянские общины банту не причастны к «великой пигмейской схизме».
Луис Куинтана-Мучи из парижского Института имени Пастера и его коллеги, основываясь на масштабном анализе ДНК 236 человек из семи пигмейских и пяти фермерских общин, существенно уточнили историю деления этих народов. Куинтана-Мучи и соавторы публикации в PLoS Genetics показали, что разделение на фермеров и детей лесов, скорее всего, произошло около 60 тысяч лет назад, а дробление последних на западных и восточных — примерно 20–25 тысяч лет назад. Иными словами, задолго до миграции банту.
Что же было истинной причиной раскола — стало ещё большей загадкой. Возможно, дело в каких-то климатических или экологических изменениях. Может, пигмеев рассекла какая-то другая волна миграции, не оставившая заметного следа в жизни других народов. История африканских «лесовичков» остаётся в фокусе исследований и не становится менее интересной только от того, что вряд ли связана с эволюцией человечества за пределами Центральной Африки.